— Тебе не нужно об этом спрашивать! — Изобель с кокетливым возмущением ткнула Голда кулаком в грудь. — Только пусть занимает заднее сиденье.

— Разумеется, ради его же безопасности.

Они ехали молча, Изобель лишь иногда поглядывала на сидящего рядом Голда и в груди разливалось приятное тепло. Голд сказал накануне, что вчерашний день был лучшим в его жизни, но, кажется, и им предстояло ещё много счастливых дней… От этих размышлений Изобель отвлёк стон сидящего рядом мужчины.

— Нога? — поинтересовалась она, и не дождавшись ответа повернула голову. То, что она увидела, заставило её резко вдавить педаль тормоза. Глаза Голда закатились, точно в припадке, зубы были плотно сжаты, а из горла доносились какие-то невнятные звуки.

— Не тормози, — прорычал он сквозь зубы. — Пожалуйста… В Инвернессе магии нет и мне… Мне станет легче… Надо только пройти барьер…

Голд издал ещё один болезненный стон.- Пожалуйста, - взмолился он.

Даз спрыгнул с заднего сидения и теперь пытался протиснуться между передними и добраться до хозяина.

— Место, — скомандовала Изобель резко.

Она повернула ключ, снова заводя заглохший мотор. Следить за дорогой ей стоило больших усилий и издаваемые мужчиной звуки никак не способствовали сосредоточению. Наконец Голд затих и расслабленно откинулся на сиденье.

— Тебе стало лучше? — спросила она. — Эй? Ты говорил, тебе полегчает.

Не последовало никакого ответа, и Изобель замедлила седан и коснулась рукой мокрого от выступившего пота лба. Обычно, даже когда он после аварии лежал без сознания в подсобке Ломбарда, Голд отзывался на каждое её прикосновение. Но не сейчас. Пальцы Изобель скользнули по шее мужчины, нащупывая пульс. Жилка не билась…

Изобель бросила руль, и машина, потеряв управление, выехала на обочину.

========== Магия выписывает счёт ==========

Пульс не прощупывался. Изобель резко развернулась и остановила машину. Слёз не было, как и страха. В висках стучало: «Какая же я дура», «Надо было тормозить раньше», «Это ещё не конец». Изобель ухватилась за последнюю мысль, прильнула к приотрытому рту мужчины, выдыхая воздух и тут же судорожно отстранилась, перегнулась, открывая дверцу со стороны пассажирского сиденья — в тесном салоне машины первую помощь оказать нереально.

После она не могла ни вспомнить, ни рассказать, как ей удалось выташить Голда наружу. Даз заливался истеричным лаем, и Изобель сидела на земле, надавливая на область сердца. «Четыре, восемь, тридцать, » — бормотала она, отсчитывая ритм, и делала короткую передышку, в надежде, что этим заставит сердце мужчины работать. Она не знала, сколько раз это повторялось, и, услышав приближающийся шум мотора, не смогла прервать цикл. Потом рычание машины затихло и раздался недовольный оклик:

— Изобель, что тут у тебя случилось?

Она сбилась с ритма и обернулась. Нил — водитель автобуса — приближался к ней широким сердитым шагом.

— Ты мне всю дорогу перегородила! — возмутился было он, но увидев распростёртого на земле мистера Голда остановился и снял фуражку. — Скорую вызывать?

— К-кажется, уже поздно, — Изобель с трудом выговаривала слова.

Нил молча отстранил её, опустился на асфальт, приложил ухо к губам лежащего без сознания мужчины.

— Дышит! — резюмировал он. — Слабенько, но трепыхается.

— П-правда?

— Так скорую? — Нил озадачено почесал подбородок. — Я бы взял вас на борт, но мне ещё моих старушек до Лохду везти.

Изобель в очередной раз взглянуло на обескровленное, неподвижное лицо Голда, потёрла висок, пытаясь ухватить какую-то мысль, что-то важное. Вот!.. Когда ему стало плохо, он сказал почему. Что-то про магию. Про то, что его держит в Лохду… И предыдущие сутки — они были странными… Изобель и до этого уже пришлось нос к носу столкнуться с волшебством, но на этот раз всё было как-то иначе.

— Ему помогут, — по-своему истолковал её затянувшееся молчание Нил.

— Нет, — сказала Изобель твёрдо. — Ему нельзя в больницу, ему надо в Лохду.

— Думаешь, док Браун знает, что делать?

— Думаю, ему нельзя было уезжать.

Нил посмотрел на неё сочувственно, положил широкую ладонь на плечо.

— Так нельзя оставлять его, понимаешь? Да и мои пассажирки сейчас взбунтуются. Если бы я не заблокировал двери, они бы сейчас все были уже тут.

— Ему надо в Лохду. Это важно.

— Хорошо, — не стал спорить Нил. — Сможешь сесть за руль?

— Нет, — взглянула она на собственные дрожащие руки.

Нил кивнул, уселся в её старенький седан, отогнал его поглубже на обочину и спустя минуту вернулся, вручил Изобель ключи и поводок с рвущимся с него Дазом:

— Щена-то не потеряй. Извёлся щен.

Изобель тупо зажала вспотевшей ладони конец поводка. Нил наклонился, легко поднял Голда на руки и и отнёс к автобусу. Только дойдя до кабины, досадливо повёл шеей:

— Движок на панели опусти, справа от руля, — попросил он.

Изобель молча выполнила просьбу. Она двигалась как сомнамбула, и ей очень хотелось верить, что всё происходящее действительно сон. Только очень уж реалистичный. В салоне всполошившиеся пассажирки обступили Голда со всех сторон.

— Парастите, дамы, — объявил Нил, — сегодня мой автобус немного скорая.

Какое-то время они провозились пересаживаясь. Изобель выделили переднее сиденье, голову Голда уложили ей на колени, и одна из туристок предложила подставить ему под ноги свой чемодан.

— Так будет удобнее.

— Трость, — вскинулась Изобель внезапно. — В машине забыли его трость.

— Сходить? — спросил Нил, но она только отрицательно закачала головой. Дыхание Голда всё ещё слабо трепетало на кончиках её пальцев, но казалось, что время утекает, просыпается песком… И тратить лишние минуты на сборы не хотелось. Это всё мелочи, это неважно. Автобус тронулся и Изобель обхватила Голда за плечи, не давая ему скатиться с её коленей. Они проехали те роковые триста метров, которые едва не стоили Голду жизни, но сознание к магу так не вернулось. Правда, чем ближе они подъезжали к деревеньке, тем глубже и ровнее становилось его дыхание. Пульс на шее легко прощупывался под пальцами, а к лицу, ещё недавно мертвенно-серому, прилила кровь, и на скулах зажглись алые точки лихорадочного румянца.

— Да-амы, — объявил по громкой связи Нил. — Место остановки сегодня немного изменено! Надеюсь, никто не возражает.

Автобус затормозил у низкого здания медпункта, двери с шумом распахнулись, но никто из пассажирок не спешил выходить. Они со всех сторон обступили Изобель и галдя разглядывали лежащего без чувств антиквара.

— Ударом его разбило, — весомо произнесла толстенькая пожилая фермерша. — Мой Дик тоже так слёг, ни рукой, ни ногой не мог двинуть.

— Похоже на то, — согласилась старушка в шляпке, — и жалостливо всплеснула руками. — А я ж только на прошлой неделе у него в ломбарде кольцо заложила. Но заметила улыбка у него кривая. Я подумала на флюс тогда…

— Ассиметрия первый признак, — согласилась туристка, любезно предоставившая свой чемодан в качестве изножия импровизированного ложа. — Я читала в интернете.

Нил просунул голову в маленькое окошко отделявшее салон от кабины:

— Ра-асходимся, не толпимся! — И уже через полминуты ввалился в салон целиком: — Ща, отнесём его к доку!

Док после вчерашних приключений и последовавших за ними чествований выглядел весьма потрепанным и, несмотря на послеобеденное время, сонным. При виде посетителей он схватился за голову, а потом торопливо стал сгружать вещи с кожаной кушетки:

— Сюда! — скомандовал он, перекладывая на пол какие-то папки и свёртки. — Кладите на правый бок.

Док Браун склонился над больным, пощупал пульс, пальцами раздвинул веки на его левом глазу, посветил фанариком.

— Язык не прикусывал? — поинтересовался он деловито.

— Я не знаю, — пробормотала Изобель.

— А нашатырь нюхать давали?

— Я не подумала про нашатырь…

— С этого надо начинать, — К Доку вернулось его обычное самообладание. Пожав плечами, он отвернулся к раскрашенному в белое шкафчику, на полках котрого выстроились в ряд всевозможные флаконы, коробочки и бутыльки. Спустя несколько минут он отыскал нужный, намочил кусок ваты и сунул его Голду под нос. В воздухе повис резкий запах нашатыря, но ростовщик по прежнему не проявлял никаких признаков жизни.