– Вы можете думать все, что вам заблагорассудится, – твердо произнесла Софи, скрестив руки на груди и глядя ему в глаза.

– Ну да, конечно, вам будет легче принять такое отношение, не правда ли?

– Что вы имеете в виду?

– Так вам легче прятаться от мира.

– Я ни от чего не прячусь!

– Нет, именно прячетесь.

– Какое вы имеете право делать такие утверждения? – вскричала Софи, смущенная и злая. – Вам так трудно принять тот факт, что вы меня не интересуете?

– Вы не интересуетесь никем и ничем, что может вернуть вас в общество.

– Что ж, Грегори, вы можете думать, что вам угодно… – в первый раз она назвала его по имени, и неожиданная, странная интимность их общения заставила ее еще больше смутиться.

– Да, я могу. И буду. И, – добавил он мягко, – взамен я дам вам то, о чем вы сможете задуматься.

Его губы приблизились к ее, прежде чем она поняла, что он собирается делать. Она вдруг ощутила острое, всепоглощающее желание и вернула ему поцелуй – яростно, жадно, страстно. Его язык, ласкающий ее, был невероятно эротичным, и Софи закрыла глаза, наслаждаясь его вкусом и прикосновением.

Но так же внезапно она в ужасе отпрянула от Грегори.

– Пожалуйста, уходите, – прошептала она.

– Потому что внешний мир становится слишком притягательным?

– Вы льстите себе!

– Вы действительно так считаете? Вопрос повис между ними. Оба молчали, пока он не повернулся и не вышел, захлопнув за собой дверь. Софи со своими мыслями, с клубком противоречивых чувств, таких сильных и пугающих, не в силах была двинуться с места еще несколько минут.

Погода прекрасно подходила для благотворительной ярмарки, день был солнечный. Все обещало хорошую торговлю. Активисты фонда усердно поработали, и Софи старалась изо всех сил быть веселой, но, пока она готовила прилавки, поглядывая, не выбежала ли Джейд из зала, ее мысли то и дело возвращались к Грегори Уоллесу.

Она позволила ему поцеловать себя. И что еще хуже, ей это понравилось. Ее тело, замороженное на годы, предало ее. Две минуты безумного физического удовольствия лишили ее сна на целую ночь.

С другой стороны, спорила Софи сама с собой, простой поцелуй не может стать трагедией. Было бы неестественно, если бы она прожила всю дальнейшую жизнь, прячась от противоположного пола. Грегори Уоллес оказал ей услугу, разбудил ее, но он – не правильный человек. Такого мужчину можно целовать и быть в безопасности, зная, что из этого ничего не выйдет.

На пять минут спор с самой собой ее успокаивал, затем неловкость и беспокойство возвращались. Софи вспоминала свои чувства в тот момент, когда ее коснулись губы Грегори, и была близка к панике.

Она пыталась вспомнить, как это было с Аланом. Что она чувствовала к нему? Было ли это любовью? Его упорство помогло ему завоевать ее, но вся их жизнь проходила на публике. Был ли между ними хоть один момент настоящей близости? Смеялись ли они вместе? Шутили ли? Из глубины подсознания рождалась уверенность в том, что она просто смирилась и, выйдя за Алана замуж, словно заключила пакт, который, как она думала, не мог быть расторгнут.

Софи закончила оформление своего прилавка и распрямилась, чтобы посмотреть на него. Подушки, сшитые из лоскутков, – превосходная работа миссис Уилсон, самой старой активистки фонда, безусловно, были очень эффектным товаром. Оглядев зал, Софи осталась довольна и другими прилавками, на которых были разложены всякие безделушки и детские вязаные вещички. Большинство из этих изделий Софи ни за что бы не купила сама, но на ярмарке появились незнакомые люди, видимо, обитатели новых домов, которые, несомненно, что-нибудь приобретут.

Джейд играла в дальнем углу зала с двумя девочками из класса. Софи улыбнулась, помахала ей, а потом встала за прилавок.

Кэт, которую с трудом убедили помочь, скептически окинула взором зал. Она принесла кофе для Софи и протянула ей чашку.

– На самом деле, Соф, неужели ты не можешь убедить своих активисток давать вещички для детей помоднее?

– Это Эшдаун, Кэт. Родителям здесь нравятся старомодные вязаные вещи.

– Ну а дети? Неужели им нравятся фасоны времен Ноева ковчега?

– Не будь такой вредной, – но Софи смеялась.

– Ведь такой простор для модного вязания. Мини-юбки для подростков! Топики… короткие платья… А уж эти ужасные огромные коричневые пуговицы… – Кэт ворчала и ворчала, пока люди подходили и покупали понемногу. Завсегдатаи, как обычно, справлялись о ценах, которые были удивительно низкие, но новички набрасывались на товары с энтузиазмом людей, которым предоставили солидную скидку.

– Я подумываю о том, чтобы в следующий раз поднять цены, – заявила Софи, когда раскупили содержимое ее прилавка.

Кэт поморщилась.

– Постоянные покупатели вряд ли это оценят!

– Да, но ведь инфляция. – Софи пожала плечами. – Времена меняются.

– В самом деле? – Кэт прищурившись, посмотрела мимо Софи. – А в дверь как раз входит прекрасный пример меняющихся времен. Как ты думаешь, что он делает здесь? И не говори мне, что он ищет товары со скидками в свой деревенский дом!

Софи повернулась, ее руки судорожно стиснули чашку. Она поняла, кто сейчас вошел, и без упоминания имени.

Как обычно, Грегори получил солидную порцию устремленных на него взглядов. Он шел по залу, с интересом останавливался у каждого прилавка и задавал вопросы.

Софи, которой удалось не думать о нем некоторое время, почувствовала, как бабочки заплясали у нее в животе. Слава богу, Кэт не смотрела на нее.

Грегори заметил Джейд, и Софи напряженно следила, как он подошел к девочке, сказал ей что-то, видимо смешное, судя по выражению ее лица. Остальные девочки тоже захихикали, пока он разглядывал их коллекцию кукол.

Когда он выпрямился, Софи быстро отвела взгляд, не желая быть пойманной на том, что следит за ним. Кэт была не так сдержанна. Она продолжала свои комментарии продвижения мистера Уоллеса по залу, одновременно удивляясь тому, что привело его на деревенскую ярмарку.

– Ты повторяешься, – сказала Софи наконец, – кто знает, почему этот мужчина здесь? Кого это заботит?

Кэт заглянула в лицо подруги:

– Может быть, он пришел, чтобы бросить взгляд на неуловимую, ускользающую Софи, – прошептала она театрально, и Софи почувствовала, что кровь прилила к щекам.

– Твое воображение снова завело тебя слишком далеко. – Голос Софи был твердым и даже веселым, но голова… словно ее вдруг обмотали ватой.

– Да… – продолжала Кэт, – он двигается по залу, и вот уже близко его восхитительная фигура, облаченная в зеленые штаны и толстый коричневый свитер, к счастью, без этих ужасных пуговиц… Он останавливается, чтобы поболтать с миссис Годфри, которая отвечает ему очень застенчиво… Безусловно, он и не намекнул, что ей срочно нужно похудеть. Так, он двигается дальше…

– Заткнись, Кэт, – но Софи уже не удавалось сохранить серьезное лицо.

– Кажется, он идет в этом направлении. – Кэт обернулась. – Теперь, Соф, посмотрим, что мы можем сделать с твоими волосами, дорогая. – И она принялась заниматься прической подруги. Софи неистово отбивалась.

В середине их схватки подоспел Грегори и сказал весело:

– Какое оживленное поведение у двух солидных продавцов!

Избегая встречаться с ним глазами, Софи пригладила волосы.

– Софи слегка развеселилась, – объяснила Кэт, широко улыбаясь. Обычно это знак, что она беспокоится.

– Это правда? – Грегори смотрел на Софи дольше, чем это было необходимо. – Я приму к сведению.

– Как мило с вашей стороны, что вы пришли, – сказала Софи, не обращая внимания на заразительно улыбающееся лицо подруги и стараясь сохранить спокойствие. – Что вы думаете о нашей маленькой ярмарке? – Ветер растрепал Грегори волосы, и он выглядел очень сексуально.

– Впечатляет. – Он взглянул на Софи, и она разрумянилась. – И помоему, все идет вполне успешно.

– Да, здесь больше людей, чем мы ожидали. Это, наверное, из-за новых домов. – Кэт посмотрела неодобрительно в ее сторону, и Софи смутилась резкостью своего голоса. – Очень милые строения, – добавила она, и это звучало еще хуже. – Хозяева ищут товары со скидками для своих новых домов, – закончила она неуверенно.