– Это вам просили передать. Извините! До свидания! Извините! – он попятился и выскочил за дверь.

Минуту висела пауза. Герман крутил в руках конверт, не распечатывая. Гостья подождала, переводя взгляд с собеседника на часы и обратно. Потом не выдержала:

– Черт, Герман! Хватит молчать! Забери псину! Бесит! К тебе пацан какой-то ходит – отдай. Видеть «это» у себя дома не желаю. Да и вообще, я к тебе по-хорошему! А могла просто выкинуть скотину, или заставить тебя ее взять под угрозой аудиторской проверки!

– Хель, я…

– Не зови меня так!

Она повернулась на каблуках, и резко вышла, оставив щенка и сладкий запах духов. Нда… раньше она любила терпкие нотки. Герман с минуту смотрел ей вслед, и по его лицу сложно было что-то прочесть.

– Кость? Заберешь собаку?

Из подсобки вышел парнишка лет четырнадцати, уже вытянувшийся, но нескладный. На нем были джинсы и простая футболка с длинным рукавом. Под ворот спускалась цепочка с подвеской. Он провел рукой по коротко стриженным волосам, хитро прищурился.

– Не, куда мне. Андрею лучше отдай. А что в конверте?

– Лучше тебе не знать. Без обид, парень.

– Да какие тут обиды, ты меня почти спас, – юноша посмотрел на телефон. – Мне пора, Герман.

Он помахал рукой, и почти бегом выскочил из магазина. Герман смотрел, как звенят и затихают колокольчики. В голове запоздало крутилось несколько мыслей: откуда она знала, что к нему кто-то приходит и почему не попросила об этой услуге кого-то еще? Разве что…некого? Вежливостью она никогда не отличалась.

– Прощай, Хель, – сказал он в пустоту и неосознанно дотронулся до браслета на левой руке.

Он закрыл двери на замок, опустил жалюзи, погладил щенка, и, наконец, открыл конверт. На листе бумаги значилось «ДА».

Он ждал ответа, надеялся, но именно сейчас – не верил.

Письмо вместе с конвертом полетело в шредер.

7 сентября, понедельник

За окном стучал мяч – ребята из восьмых и девятых играли в баскетбол, вызывая зависть тех, кто еще сидел в школе. Андрей с обидой смотрел на мяч, летящий мимо корзины. Виталик из девятого безбожно фолил, и ему свистел даже его младший брат. Игру это не спасало.

– Ты закончил?

Добро пожаловать в реальность! Андрей вздохнул и отвернулся от окна: к нему подошла Наталья Павловна, школьный библиотекарь. Он засмотрелся на игру и не заметил ее шагов, Кто, скажите на милость, придумал сделать спортплощадку под окнами библиотеки?

– Нет еще, – Андрей закрыл потрепанный том Белинского.

– Посмотри биографии известных людей, письма – это в том разделе, – она махнула рукой в сторону полок со старыми книгами.

– Спасибо.

Он задвинул чистую тетрадь с двумя строчками (числом и темой) под книгу, и попытался улыбнуться. Наталья Павловна понимающе кивнула в ответ и прошла к стеллажу с журналами. Она явно искала номер со схемой. Андрей прищурился. На ее столе лежало вязаное нечто.

У него же – Белинский, Тургенев и две хрестоматии по литературе разных годов изданий. Скучно до мурашек и уныло. Он сквозь сумку чувствовал шепот планшета: «Возьми меня, Андрюха! Возьми! Скачай сочинение из интернета!»

Однако Наталья Павловна хоть и тыкала спицами в осьминога, иногда поднимала взгляд от вязания и внимательно смотрела на Андрея. Жульничать не получалось, а тема была редкостно унылой: «Чувства, выраженные словами: художественные образы в документальных произведениях и личной переписке писателей». Наверняка все нормальные люди выбирали нечто более осмысленное, даже в гуманитарных классах. А тут сидишь как идиот, не знаешь с чего начать, чем закончить и о чем писать.

Самый смак (хотелось сказать «самая дурь») заключался в том, что сам был виноват. Прогулял первые учебные дни. Там же только повторяют, поэтому делать в школе нечего. Чем он занимался – никого не касалось, благо за мелкие провинности на кьярт никто друг друга не тащил.

Поэтому Андрей всем рассказывал о том, как не вовремя «простудился». Эта печальная история тронула сердце учителям математики, физики и ИЗО. Пришлось пожертвовать физкультурой и отсидеть на скамейке. Шестым уроком стояла литература у классного руководителя Зинаиды Сергеевны Алымовой, или Зинаидища. Вот уж кто пугал больше общественного кьярта!

Прозвенел звонок, однако учительница с великой русской литературой так и не появилась. Пять минут, десять, пятнадцать – класс начал бесноваться в коридоре. Хоменко Настя, будучи старостой, пыталась урезонить пацанов, но безуспешно. Они лишь хмыкнули на призывы миниатюрной светловолосой одноклассницы, достали сокс – вязаный мячик, набитый вишневыми косточками, и принялись играть в коридоре.

Именно в этот момент пришла классная, как будто ждала за углом. Андрей успел лихо схватить сокс руками, сделал шаг назад из круга, и прикинулся, что он случайно поймал мяч.

Она провела их в класс. Устроила перекличку, проверила домашку и задала новую: на больше времени не оставалось. К всеобщему облегчению, Зинаидище не оставила их после звонка. Бывало, ученики не успевали пройти запланированный материал, и она устраивала внеплановый «классный час» после уроков.

Сейчас она просто написала номер параграфа из учебника, который надо было прочесть, и «обрадовала» всех, что устроит на следующем уроке обсуждение литературы, рекомендованной к прочтению летом.

Когда ребята начали вставать, она устало сказала:

– Страгин, останься, – Андрей печально вздохнул, кашлянул и подошел к учительскому столу. Мимо с сочувствующими взглядами выходили одноклассники.

– Извините, Зинаида Сергеевна, я приболел, – он всеми силами изображал головную боль и слабость, – до сих пор выздоравливаю.

– Документ, – она постучала указательным пальцем по столу.

– Завтра принесу.

– Не надо нести, Страгин, – она устало вздохнула, – Тебе же не семь лет и мы не в прошлом веке. Пусть родители напишут в электронной системе.

– У нас интернет, – Андрей замялся, – не работает сейчас. Перед нами перебили оптоволокно. Сказали, только через неделю наладят. А у отца на заводе нет доступа во внешние сети.

Врал он вдохновенно, надеясь, что прокатит. Потому что если отец узнает, то его ждет не просто волшебный пендаль. Нет, Андрей серьезно влипнет, настолько серьезно, что … Он ждал, что же скажет классная. Зинаида Сергеевна внимательно смотрела на него, наконец, покачала головой:

– Ладно, начало учебного года. Но ты пропустил творческое задание, которое я задала на первом уроке. Его надо было сдать сегодня.

Она покопалась в методичках и протянула распечатку с темой. А говорила, не прошлый век! Андрей мысленно усмехнулся. Их школа – единственная в районе с таким количеством бумаги и книг. И учителей.

– Хорошо, – кивнул он, радостный, что обошелся без привлечения родителей, – Ее куда загрузить… – тут учительница его перебила:

– Но вот беда, у тебя нет интернета, а в школе тоже сегодня сеть не работает. Завуч сказал, профилактические работы. Тебе придется отправиться в школьную библиотеку и написать от руки. Я буду вести уроки в 12 кабинете, это напротив библиотеки. Если вопросы будут – обращайся. Можешь сразу сдать сочинение, как закончишь.

– Хорошо, – только и сказал он. В голове играла дурацкая перепевка известной песенки:

«Капитан, капитан, доигрался…

Довыпендривался наш капитан!»

—И не забудь, вы уже в восьмом классе, так что минимум три страницы! – услышал он в спину.

***

Так Андрей оказался отконвоирован в библиотеку. Еще классная благодушно вручила леденцы от кашля и попросила Наталью Павловну за ним присматривать. Библиотекарь и присматривала – в своей манере.

Поставив книги на место, Андрей прошел дальше, вглядываясь в названия на корешках. «Так прекрасна и мимолетна… Как сакура, например» – интересно, что это? Книга была толстой, изрядно пострадавшей от времени: уголки потрепались, обложка поблекла. Подзаголовок гласил, что здесь приведены выдержки из документальной прозы и писем известных людей ХХ века. Автором был некто М.С. Инка…ев, обладатель затертой фамилии на корешке. Андрей аккуратно смахнул пыль и открыл том. Содержание явно не соответствовало заявленному – бредятина одним словом. Поставив книгу на место, он мысленно обругал шестиклассников, проходивших летнюю практику в библиотеке. Они наверняка перепутали порванные обложки, когда чинили старые книги.