— Я — Богиня Зари, должна чуть ли не фэйс-контроль проходить, чтобы попасть к своей роднульке!!!

— Что такое «фэйс-контроль»? — грустно вздохнула, не отрывая взгляда от тренировочного поля, где дрались Фредерик и Святослав, по пояс голые.

— У своего папаши спросишь! — Рявкнула бабушка, совсем не грациозно плюхнувшись на диванчик.

— Ладно…

В стороне послышался грустный вздох тёти Алисии, которая сидела бледная и напуганная, как смерть, воспитанная в трепетном восторге перед ликом Богини Аквитании, снисходящей только после моего рождения. Представляю её шок… богиня… здесь… да ещё и злая!

— Нет не «ладно»! — Пошла на второй круг бабушка, встрепенувшись по новой. — Ты почему такая амёбная?! Твоя мамуля давно бы уже поставила весь дворец на уши, требуя свободы или хотя бы послабления режима, а ты… как…

— … как примерная дочь, — выдохнула, улыбнувшись в ответ на подмигивание Слава, который резко обернулся, видимо, почувствовав мой прожигающий взгляд. Мышцы парня блестели на солнце от пота, а загар придавал притягательный вид мускулистому телу воина, отчего сердце забилось быстрее. Закусив нижнюю губу, с трудом отошла от окна, продолжив спокойным тоном объяснять многовековой любимой строптивице прописные истины, — мамочка не знала довлеющего внимания со стороны родителей, которое заключает в себе не страх наказания, но страх разочарования… да и папа… он…

— … невыносимый, твердолобый упрямец!

Еле сдержавшись от улыбки, посмотрела прямо в глаза Эллии старшей, отрицательно замотав головой.

— Я хотела сказать другое: папа желает мне только добра, пытаясь уберечь от ошибки.

— КАК!?

— Что как? — Растерялась, непонимающе приподняв брови, наблюдая, как бабушка негодующе поджала губы, резко остановившись и уперев руки в боки.

— Я спрашиваю: «КАК у меня мог вырасти такой потомок»?! — Мои плечики стали предательски вздрагивать, выдавая с головой внутренний хохот, а бабушка, не замечая, продолжала. — Ты же совершенно не похожа характером ни на меня, ни на мать, ни на какую-либо другую принцессу, которой предназначено стать правительницей Аквитании!

На такой запал я лишь неопределённо пожала плечами, молясь, чтобы терпение не покидало меня и впредь, мысленно поблагодарив Роса за сны, наполненные юмором и приключениями, чувствуя, как с каждым разом уходить от светловолосого улыбчивого мужчины становится всё труднее и труднее.

— Какая есть! — Непочтительно огрызнулась, заставляя гранд-даму побледнеть ещё сильнее.

— Уже лучше! — в таком же тоне ответила Богиня. — Ладно, невозможность тренировок заменим занятиями по обольщению. Тебе до восемнадцатилетия осталось не так-то много, чтобы лишаться невинности, словно бревно… хотя… с влечением Сердца… эээ… не важно! Сегодня я тебя посвящу в детали первой брачной ночи.

Лицо мамы Слава надо было видеть! Женщина моментально стала свекольного цвета, покраснев от смущения, а её рот приоткрылся в изумлении. Гранд-дама продолжала молчать, неодобрительно сверкая глазами.

— Внематочно слушаю.

— Какая пошлость! — Не выдержала тётя Алисия. — Откуда такое отвратительное словосочетание?!

— От Фредерика… — стыдливо опустила глаза, ругая себя, — простите.

— ОПЯТЬ?! — Возмутилась Богиня. — Сколько раз говорила: «Никогда не перед кем не извиняйся»?!?

— Прости… эээ… может, уже начнём?!

— Так… у меня срочные дела, — подскочила тётя Алисия, нервно теребя подол изумрудного платья. — Думаю, с Богиней тебя оставить наедине, не возбраняется…

Женщина пулей вылетела из моих покоев, а мы с бабушкой громко засмеялись, переглянувшись.

— Я готова и внемлю тебе, о Великая… — хитро усмехнувшись, настроилась на получение новых знаний о мужской репродукции.

Святослав

За полгода до событий у Великой Богини, меня вызвал к себе дядька. Он был в своем кабинете. И был не один. Рядом с ним порхала маленькая фея. Я впервые увидел фею так близко. Я видел их издалека, ночью, когда они роились светляками в поле или в лесу. Но здесь?! Она была настоящее чудо! Я смотрел на нее восторженно.

— Рот закрой, Святослав! Муха залетит. — Засмеялся дядька. — Познакомься, это Малеста.

Я спохватился. Закрыл рот. Стало даже немного стыдно. Фея засмеялась. Ее голос был как маленький колокольчик. Он вспорхнула и оказалась возле моих глаз. Зависла в воздухе. У нее были крылышки как у стрекозы, а сама она светилась.

— Здравствуй, Святослав!

— Здравствуй, Малеста. Я восхищен!

— Спасибо! Мне как женщине, очень приятно слышать такой комплемент! Ты очень галантен, юный граф.

Я подставил раскрытую ладонь. Фея мягко опустилась на нее. Ее крылышки замерли. Они были прозрачными и солнечные лучи, попадая на них, порождали разноцветные искорки.

— Святослав! Я хочу сделать тебе один подарок. — Она протянула мне крохотную песчинку. — Это зернышко. Положи его так, чтобы не потерять. Это очень важно. Когда вы с Эллией подарите друг другу свой первый настоящий поцелуй, посади это зернышко в горшочек с землей. Полей его. Вырастит стебелек. На нем появится бутон цветка. Вот этот горшочек с цветком отдашь своей возлюбленной. Пусть в полночь она польет его чистой родниковой водой.

— И что будет?

— Увидите! — Малеста улыбалась.

Дядька протянул мне маленький шелковый мешочек. Я уронил в него крохотное зернышко. Мешочек спрятал у себя в кармане на груди.

— Спасибо, Малеста.

— Святослав! — Обратился ко мне дядька. — Это зерно цветка Эльвестейна. Я вообще удивлен! Очень сильно! Не ожидал, что такое вообще возможно. Но так решила Малеста. Феи никогда и никому не дарят зерна этих цветков. И я даже не знаю, что мою маленькую фею сподвигло на это. Малеста, не скажешь?

— Нет, Лис. Об этом двое юных влюбленных узнают, когда цветок раскроется.

— Я знаю, что они увидят там, но зачем?

Фея только засмеялась, своим серебряным голоском.

— Это мой им подарок.

— Нам с Александрой ты такого подарка не делала! — Мне даже показалось, что дядька сказал это обиженным тоном, хотя продолжал улыбаться.

— Вам это было не нужно. Лис, у вас уже было это чудо! — И она опять засмеялась. Дядька вторил ей.

— Точно, все правильно!

Я ничего не понимал. Но они мне так и не сказали, почему фея подарила мне зернышко Эльвестейна.

И вот, когда мы возвратились в Аквалон. Я вспомнил об этом зернышке. Ведь там, сначала в лесу, а потом у водопада, возле замка Гэрриет, мы с Эллией подарили друг другу поцелуй… и не один.

Я достал мешочек с зернышком, который всегда носил с собой в кармане у самого сердца. Взял у садовника горшочек. Сам наполнил его землей. Посадил зернышко. Полил его чистой водой. Сначала ничего не происходило. Я поставил горшок на столик в своей комнате. Тут ко мне зашел Фредерик.

— Слав. Сегодня ночью, мы идем в одно место!

— В какое место?

— Увидишь! Пора тебе становится мужчиной! А юноша, не познавший женщину, так и останется всего лишь юношей! Мальчишкой!

— Слышь, «МУЖЧИНА», — это слово я особо выделил, — разве я тебя просил об этом?

— Слав! Ты чего? Я по-дружески! Зато потом, на брачное ложе с моей сеструн ты взойдешь во всеоружии. Опытным мужчиной, а не сопливым пацаном!

Я хотел ему ответить, но увидел, как у принца глаза становятся «квадратными». Он смотрел мне за спину. Я развернулся. Из горшка на глазах вытягивался стебель. Тут же распускались листья. Сам стебель светился золотистым светом, который было видно, даже при свете дня.

— Слав, что это?

— Это Эльвестейн, Федя!

— Эльвестейн? Цветок фей?

— Да!

— Откуда он у тебя?

— Подарила одна фея.

— Я даже знаю какая — Малеста!

— Да.

— Ух ты! Здорово! Говорят, что красивее этого цветка нет во всем мире Зеона!

— Наверное. Но я ни разу не видел цветущий Эльвестейн!

— Я тоже!

— Значит увидим!

На стебле стал образовываться, прямо на глазах бутон. Но его лепестки оставались закрытыми.