И все же Сорэйя не могла успокоить неистово бьющееся сердце. Она продолжила попытки пробраться сквозь толпу, опьяненная смесью паники и облегчения. Она шла с опущенной головой. Горящие щеки подсказывали, что вены на лице должны были заметно позеленеть. Однако из-за этого она все чаще ненароком задевала людей. Ее сердце невольно екало при каждом прикосновении, и она быстро измоталась от непрерывных приступов страха.

Сорэйя вся сжалась и сгорбилась, пытаясь как можно сильнее ссутулить плечи. Она склонила голову и обхватила талию руками. Ей даже казалось, что она стояла на месте, но точно сказать она не могла, так она была растеряна. Под кожей ощущалось давление в венах. «Не теряй сознания», – подумала она, борясь с головокружением и пытаясь усмирить трепещущее сердце. Если она потеряет сознание, кто-то может дотронуться до ее лица или снять с нее перчатки, чтобы нащупать пульс. «Не теряй сознания, не теряй сознания».

Кто-то крепко сжал ее плечо. Другая рука крепко схватила ее за предплечье. Кто-то старался помочь ей.

– Нет, – слабо сказала Сорэйя. – Нет, не надо…

Сорэйя подняла голову, чтобы взглянуть на наивно решившего помочь ей человека, не ведавшего, что это не ей угрожала опасность, а окружающим. И что эта опасность исходила от нее. Через закрывавшие лицо волосы она увидела знакомого молодого человека в красном.

– Азэд, – выдохнула Сорэйя.

Он удивленно моргнул.

– Вы знаете меня? – произнес он, приятно удивленный.

– Вам не стоит приближаться ко мне, – ответила Сорэйя и попыталась отстраниться. – Вы не понимаете…

Однако Азэд не дал ей вырваться.

– Не переживайте, – сказал он. – Я тоже вас знаю, шахзаде бану.

Сорэйя застыла, придавленная рукой молодого человека. В голове у нее крутились его слова. Он сказал, что знает ее. Но что ему известно? Азэд обратился к ней согласно титулу, так что он должен был знать о том, что она принцесса. Но известно ли ему, почему она была в перчатках этим теплым летним днем? Знает ли он, почему она старается спрятать лицо? Осознает ли, что лишь слой ткани отделяет его от смерти?

– Вы плохо выглядите, – отметил Азэд. – Могу ли я чем-то помочь?

Сорэйя отложила вопросы на потом. Она по-прежнему находилась посреди сада и толпы. У нее немного кружилась голова.

– Мне нужно попасть обратно во дворец, – ответила Сорэйя сипло.

Оказавшись внутри, она сможет сбежать через потайные ходы. Никогда еще их холодные, погруженные во мрак стены не казались ей столь привлекательными.

– Я провожу вас.

Он повел ее через толпу, держа за плечи. Его рука одновременно удерживала ее и защищала от случайных прикосновений других людей. Сердце Сорэйи успокоилось, а голова прояснилась. Она казалась себе невесомой, будто бремя любой ответственности спало с ее плеч, а сама она – всего лишь пассажир в собственном теле.

Однако на подходе ко дворцу у Сорэйи появился новый повод для беспокойства: в тени широкого входного айвана, ведущего во дворец, стоял Рамин. Если они зайдут сейчас, то он непременно заметит ее. Сорэйя не была готова вновь увидеться с ним столь скоро после их вчерашней ночной стычки.

Она внезапно остановилась. Азэд настороженно нахмурился.

– Не здесь, – пояснила она.

Сорэйя свернула вправо, и он последовал за ней в расположенный сбоку от дворца плодовый сад. Стоило им оказаться в главном саду, как толпа начала заметно редеть, пока они и вовсе не остались одни. Но даже теперь Сорэйя не стала отстраняться и сбрасывать с себя руку Азэда. Сейчас его близость была не просто защитой, но и своеобразной роскошью, глотком пьянящего вина, которого ей, должно быть, больше не испить. Что плохого в том, чтобы немного растянуть мгновение?

«Нехорошо так. Он не знает, что ты такое и как опасна», – прозвучал голос у Сорэйи в голове. Азэд сказал, что знает ее, но он не мог знать всей правды. Иначе бы он не прикасался к ней с таким спокойствием.

Сорэйя резко остановилась под гранатовым деревом, и рука Азэда соскользнула с ее плеча.

– Благодарю, но остаток пути я могу пройти и одна.

– Разумеется, шахзаде бану, – ответил он, слегка склонив голову в поклоне. – Я рад, что смог помочь. Для меня это честь. Могу ли я сделать для вас что-то еще?

Азэд поднял голову, смотря на нее с ожиданием и… надеждой?

Сорэйя собралась ответить, что не нуждается в дальнейшей помощи. Вместо этого у нее вырвался вопрос:

– Откуда вам известно, кто я?

Он опустил глаза и смущенно хохотнул. Сорэйя постаралась не обращать внимания на элегантный изгиб его шеи и ямочки на щеках. «Это глупо», – сказала она самой себе. Ей следовало сразу же отослать его.

– Я знал, кто вы такая, еще несколько дней назад, когда увидел вас на крыше, – ответил Азэд. – Вы выглядели ровно так, как я вас себе и представлял.

Он смотрел на нее так же, как и когда заметил на крыше. Чем дольше он не отводил от нее взгляда, тем более реальной она казалась самой себе, будто бы обретая форму под его взором.

– Прошу прощения?

– Когда-то мой отец был торговцем, – ответил он мягким, едва ли не благоговейным голосом. – Он объездил весь Аташар, побывал и за его пределами. По возвращении он всегда делился со мной сказаниями из посещенных им мест. Когда мне было лет десять, он рассказал мне о загадочной шахзаде. Никто и никогда не видел и не слышал ее голоса вне стен Гольваара, сказал он мне. Ее держали в секрете, подальше от людских глаз, за дворцовыми стенами, охраняя подобно сокровищу.

Сорэйя не удержалась и подняла бровь. Ей хотелось ответить, что никакое она не сокровище, но не смогла: ее сбил с толку взгляд Азэда. Он смотрел на нее нежно, мечтательно, будто бы не до конца уверенный в ее существовании.

– Я был заворожен этой историей, она не давала мне уснуть по ночам. Я пытался представить себе, как вы выглядите. Разгадать, почему вас скрывают. Фантазировал, как прискачу к замку на великолепном коне и освобожу вас. Раньше я думал, что мы…

Азэд отвел взгляд, слегка покраснев. Когда он вновь посмотрел на нее, в его глазах блестела искорка, но Сорэйя не поняла, что за эмоцию он испытывал.

– Теперь-то вы понимаете, почему я вас узнал? Вы – героиня моего любимого сказания. Мне кажется, будто бы мы уже давно знакомы.

Сорэйя вдохнула, не в силах произнести ни слова. Впервые в жизни она увидела себя с точки зрения, предложенной Азэдом, – не чудовищем, а героиней сказания. Разумеется, это всего лишь иллюзия, порожденная романтическими фантазиями несведущего молодого человека. Однако на мгновение Сорэйя позволила себе насладиться такой перспективой.

Ей не хотелось открывать ему правду. Хотелось оставаться такой, пусть даже только в его воображении. Но она знала, как ей следует поступить.

– Что ж, вы и правда выручили меня сегодня. Ваша мечта сбылась. А сейчас мне пора идти.

Азэд тут же поник, на лице отразилось отчаяние.

– Могу ли я сказать что-то, что заставит вас задержаться и поговорить со мной еще немного?

Сорэйя грустно улыбнулась и покачала головой.

– Поверьте, нам лучше…

Но прежде чем она договорила, их прервал громкий голос:

– Так и знал, что видел тебя в толпе.

Они с Азэдом резко обернулись и увидели приближающегося к ним Рамина. Сорэйя поспешно отступила от Азэда, что лишь придало ей больший ореол виновности.

– С твоей стороны крайне безответственно выходить наружу в столь людный день, – прокомментировал Рамин, приподняв бровь. – Ты даже завела себе нового друга. По-твоему, это было хорошей идеей?

Каждый мускул в теле Сорэйи напрягся. Он не посмеет рассказать Азэду о ее проклятии: это могло бы прогневать членов царской семьи. Сорэйя разрывалась между порывами сжаться в комочек и показать Рамину, что не боится. Однако она все еще испытывала чувство вины за то, что прошлой ночью едва не потеряла над собой контроль.

– Тебя это не касается, – ответила она.

Но Рамин даже не смотрел в ее сторону. Все его внимание было обращено на Азэда, твердо стоявшего на месте, не двигаясь и не проронив ни слова. Рамин подошел и встал напротив него. Тогда Азэд вдохнул, расправил плечи и выпрямился во весь рост. От того, как он держал себя, создавалось странное впечатление в виде надвигающегося шторма или готовой броситься змеи. Сорэйя не могла отвести от него взгляда.