– Маму?! Мама?.. – крик с болью вырвался из моей груди.

Переполох прекратился. Я не верила своим глазам:

– Она призрак? Здесь… Мама!

– Даша, молчи, не зови!! – Катька сделала движение, будто хотела мне рот зажать. – Все пока успокоилось, и ладненько! Запомни, призрак, бродящий среди живых, – это ненормально! Это больная душа в нашем понимании. Причем, не всегда вменяемая, от которой ждать можно чего угодно. – И, посмотрев на меня, добавила. – Тебе надо еще выпить чего покрепче и баиньки. Я утром тебя посвящу хотя бы в часть наших тайн невеселых.

Маринке пришлось оказывать медицинскую помощь. Ничего серьезного, обошлось. Зря мы беспокоились о пополнении угощений на стол – гости почти все уже разошлись. В большой стеклянной вазе лежали конверты с деньгами и соболезнованиями.

– Дядя Вольди, – обратилась Катька к нотариусу. – Она опять проявилась. Священные белые камни с Байкала не помогли.

– Кто-нибудь пострадал? – озабоченно спросил Вольдемар Анатольевич.

– Нет, отделались легким испугом. Она, кажется, Дашу начала оберегать.

– Я попробую завтра к вам батюшку прислать. Придется уговаривать. Он до сих пор мазью растирает ушибы после ее буйства. Сегодня можете спать спокойно – силу она наберет только дней через семь, надеюсь, не раньше.

Значит, под «она» они имели в виду мою маму?! Маму!

Утром меня ласково разбудил муж. Солнечные зайчики прыгали по подушке, отражаясь от полуоткрытого окна. Один из них, самый нахальный, так и слепил мне в глаз. Олег, чтобы я не щурилась, прикрыл его моими же растрепанными волосами.

– Какая ты красивая, блондиночка, куколка моя! Золотокосая! – любуясь, прошептал Олежка. – А губки такие пухленькие…

Томные поцелуи. Горячие руки. Нежные прикосновения. Я желанная! Мое смущение, я женщина… Желанная, любимая женщина!

– Ну что, продолжим гимнастику, соня? – шутливо спросил муж.

– Да… – мой родной Олежа. – Да! – на одном выдохе. – Да!!

Ах, его гимнастика для всего тела! И как сладко быть податливой в его сильных и страстных руках. В приоткрытое окно проникал щемящий запах сирени. Весна. Расцвела моя любовь! В наше дыхание – гимн взаимной страсти вплетались трели птиц. Я больше не одна в этом мире! Теперь есть мы! Весна. Пришла моя весна… Долгожданная, трепетная, чувственная!

Не знаю, сколько мы были в постели, вдвоем… В дверь осторожно постучали.

– Можно? – раздался неуверенный голос.

– Заходи, заяц, – благодушно отозвался Олег.

Небольшая возня. Поднос с завтраком вплыл в комнату. Маринка его еле удерживала. Одну сторону перевешивал тяжелый кофейник, а у неё после нападения призрака была повреждена рука. Надо же, рядом с мужем мои вчерашние страхи и тревоги улетучились, как дым! Я быстро схватила пеньюар, набросила его и поспешила на помощь.

– Какой красивый, кружевной! – восхитилась девочка. – Фирменный…

– Да, из Италии. Подруга подарила на свадьбу, – похвасталась я.

– Ой, не помешала? – спохватилась Маринка. – Нет? Вот решила завтрак вам сюда подать. Я вас на кухне заждалась и Почтовая, ой, то есть твоя сестра, Дашенька, она хочет тебе Седмицу показать. Олежа, я знаешь что подумала, – Марина посмотрела на свою забинтованную руку, – пусть Дашенька все разузнает. Зачем нам эта глыба в реке, если от неё призраки бесятся?!

На речку отправились мы с Катей. Олег и Маринка дома остались.

– Даш, я не знаю, с чего лучше начать. Может с местных легенд? – спросила сестра, – Из истоков, так сказать…

А я залюбовалась солнечным утром. Небо было такое высокое, чистое, глубокое! На нем застыли необычной формы облака. Белые легкие длинные перья, казалось, выпали из хвоста пролетавшей райской птицы. Небесное доброе знамение! Как красиво кругом! Ветер лениво скользит по земле, расплетает травинки. Поддерживая, ласкает крылья бабочек, покачивает головки цветов. На деревья и кусты у него, разомлевшего, уже нет сил, лишь на нижних ветвях кое-где мелко дрожат листочки. Повсюду радует взгляд молодая роскошная зелень. Как брызги солнца, в траве желтеют одуванчики. По-весеннему терпко пахнет смола деревьев. Они тоже зацвели, приукрасились сережками, распушились. Жизнь восстала из растаявшего снега и льда. Пригретое теплыми лучами, завертелось колесо повседневных житейских дел. Басовито загудели шмели. Птичий гомон в ветвях – беспокойные хлопоты о гнезде и потомстве. Все только начинается! Душу переполняла любовь и ожидание счастья… На моих губах еще остался теплый сладкий привкус поцелуев. Голову дурманил вязкий медовый запах цветов…

– Даш, я понимаю, если бы мне сейчас такое рассказывали…

– О чем?

Катя посмотрела обиженным укоризненным взглядом.

– Святая коза, ты меня вообще слушаешь?! Переключайся на мою волну! Итак, еще раз для беспечно летающих в облаках – закон тяготения еще никто не отменил. Хы-хы, да, забавно… Кстати, о земном притяжении. В преданиях про Седмицу, говорилось, что из далей неведомых прилетела огромная каменная птица, а на ней восседала могущественная колдунья. Буря разыгралась. Молния поразила уставшую птицу. Рухнула она с высоты в реку, да придавила колдунью – ее на куски разорвало. Но сила в чародейке была такая, что части ее тела стали жить своей жизнью. И не мертвы. И не живы. В камне, что для них могилой стал – они духи. В воде тела их оживают, но только в особые ведные дни. Раньше с этим целый культ языческий был связан. Народ их речными ведами прозвал, или речными ведьмами, как сейчас в основном и величают. На то свои причины есть. Стремное тебе наследство достается! Седмица – седьмой и самый большой валун на реке. Только он и еще два – Зуб и Чертов гребень из воды торчат. Другие песком и илом занесло, там отмели образовались. Откуда валуны? Директор нашего краеведческого музея считает, что их древний ледник, тая, прикатил. Мы с папой Сережей их каменные образцы изучали – похоже так и было, со всеми, кроме Седмицы. У скалы и подводная часть в виде кривой семерки. Прочные в ней минералы – металлы в чистом виде, не окисленные. И поры пустые, из которых до сих пор выделяются летучие вещества. Папин знакомый-геолог говорил, что ничего подобного не видел. У нас гипотеза возникла о куске кометы. Может, он в том леднике замороженным хранился, а может позже в реку упал. Кто знает… Но в народе эту скалу назвали так в основном потому, что время от времени с ней вдруг чертовщина случается. Словно оживает каменная глыба через каждые семь дней. Ее отражение в воде начинает изменяться, появляется новое, второе. Как диск луны в небе растет, так и оно форму набирает. Прежнее, обычное, сохраняет очертания и в конце цикла, как призрак на речной глади плавает. Цикл тот 21 день составляет. За это время скала поворачивается на 180 градусов. С дедом Матвеем, бывшим подводником, папа Сережа проверил – разворачивается сам валун. Представляешь? И это заметно – факт! Две тени от одного объекта особенностями ландшафта никак не объяснишь. Нелюбопытным, конечно, все равно – подумаешь… Но посвященные знают – приходит тайный колдовской, ведный день. Причем, он и зимой наступить может. По теням на снегу видно, если река полностью замерзает. Я хочу сказать, что не каждый цикл ведный, но в этот день Седмица, как ключ, отпирает дверь своей могилы. В году таких два или четыре, а то и семь даже насчитать можно. Речные ведьмы выходят из своего заточения мир посмотреть и людей поморочить, развлечение у них такое. Есть песня очень старая, в ней фактически речь о параллельном мире. Внутри Седмицы есть дескать такая же скала, дом речных духов – отсюда и двойное отражение в воде. Там же тюрьма есть для должников речных ведьм. Они их души, да и живых людей в ведные дни могут похитить. Дело совершенно реальное, многие среди наших местных пропадали. Длится такой день ровно 21 час. За это время два отражения в воде накладываются друг на друга. Новое – дверь совмещается с ключом – призрачным отражением на воде. Ключ отпирает дверь, выпуская речных ведьм и их заложников – души и реальных людей – на побывку к родственникам. Если бы ты знала какие страсти у нас творятся. Местные предчувствуют надвижение ведных дней. В некоторых домах открываются окна и двери, родственники надеются, что речные ведьмы вернут их любимых. Как поворачивается скала обратно, никто не видел, раз – и на прежнем месте. Значит это, что Ведное время кончилось. Наши местные пытались зафиксировать на фотоаппарат или камеру поворот Седмицы. Тщетно! Загадка, тайна, мистика!