– Вы-то сумеете, а меня Ловкач так и не успел научить. Как маленького защищать станете.

– Научит еще, вот выберемся отсюда, и обязательно научит. Кстати, где он? – обернувшись, Эллия придержала Скоэл, дожидаясь отставших мужчин.

– Вот еще и этот прибился, – недовольно поджал губы Кир, глядя на статного эльфа, сидящего на тонконогом белоснежном жеребце так, словно всадник и его конь – единое целое. – И чего он за нами увязался?

Оставив вопрос, на который у нее не было ответа, без внимания, Эллия легонько нахмурилась. Что-то в Эране влекло девушку, но доверять? Слишком непонятны ей были мотивы, толкнувшие мужчину последовать за друзьями в полный опасности путь. Всю дорогу она ловила на себе его заинтересованные взгляды, но стоило посмотреть в рыжие глаза, как Эран отворачивался, принимая независимый вид.

«Зачем он преследует меня? Боги! Тут и без него проблем больше, чем надо… А теперь приходится еще и за ним следить. Ну да Ор рядом, присмотрит…» Отвернувшись, девушка мягко тронула Скоэл с места.

С каждым оставленным позади километром лес все больше и больше давил на всадников гнетущим молчанием и словно сгустившейся в вязкий кисель темнотой, угнездившейся в его недрах. С каждым шагом возрастало чувство опасности, заставлявшее их напряженно всматриваться в редкие просветы между деревьями в поисках ее источника или хотя бы малейшего намека на него. И когда уже в сумерках, быстро опустившихся на плечи людей вечерней прохладой, впереди возникло странное облако белесого тумана, друзья даже вздохнули с облегчением.

С тихим лязгом выскользнули из ножен остро отточенные мечи Эрана, привычно лег в руку заряженный короткими стрелами арбалет Эли, удобно пристроила рукоять в ладони зачарованная секира Ора, и даже Киран обнажил кинжал, сосредоточенно вглядываясь в таинственное марево.

– Что это? – отчего-то шепотом спросил мальчик.

– Знать бы, – так же тихо ответил Ловкач, перехватывая крепче топор. – Едем?

Вместо ответа Эллия решительно тронула кобылу с места, но Скоэл, словно чувствуя в этом тумане что-то страшное, неведомое людям, упрямо заартачилась, нервно прядая ушами и тихонько всхрапывая. Фыркнув, неказистый жеребец Кирана без понуканий тронулся с места, покосившись на девушку насмешливым взглядом. Нехотя, словно привязанная невидимой нитью к Теймлису, Скоэл двинулась следом, а за ней так же покорно шагнули Ромпо и Ридл[4] – жеребец Эрана, вызвав недоуменные взгляды своих всадников.

Блеклое марево поглотило уверенно ступающего конька и пригнувшуюся к его шее фигурку мальчика, крепко сжимающего оружие. Вязкий туман, обступая путников со всех сторон, поглощал звуки, заставляя их ускорить лошадей в попытке преодолеть зыбкую преграду и поскорее вырваться под открытое небо, но белое облако жадно облепило их со всех сторон, проникая под одежду липкими щупальцами.

Внезапно впереди, там, где скрылся Теймлис со своим юным наездником, послышалось глухое рычание неведомых существ и дикое конское ржание, перешедшее в странный вой, в котором явственно слышалась угроза. Испуганный крик Кирана заставил Эллию со всей силы пришпорить кобылу, не оглядываясь на последовавших ее примеру мужчин, и ворваться в свободный от мары участок, заключенный в колышущееся кольцо.

Зрелище, представшее перед глазами девушки, заставило ее на мгновение замереть в немом изумлении: сжатое в тугую пружину тело Кира прильнуло к… к кому?! На месте невзрачного конька непонятной масти бесновался исполинский жеребец с лоснящейся черной шкурой, отливающей едва уловимыми бликами огня; густая, шелковая грива спускалась до самой земли, путаясь в мощных ногах, оканчивающихся стальными копытами; на огромной морде, на мгновение повернувшейся к Эле, ало пламенели глаза, а оскаленная пасть с крепкими зубами беспощадно хватала нападающих тварей, перекусывая хребты и отбрасывая обмякшие тела далеко в сторону.

Встряхнув головой, Эллия отбросила прочь несвоевременные вопросы и, прицелившись, выпустила первый болт в подбирающуюся со спины Теймлиса тварь, пригнувшуюся для прыжка. Одна за другой ее стрелы пронзали воздух, находя живую цель, одна за другой твари падали, сбитые меткими выстрелами…

А по бокам от девушки с холодной сосредоточенностью бились спешившиеся мужчины.

Блестящая секира, обагренная кровью, раз за разом опускалась, разрубая мощные тела животных, не подпуская их к несокрушимому гиганту.

Раз за разом пели клинки Эрана смертоносную песню, пронзая крепкие пятнистые шкуры и вспарывая животы взвившихся в воздух чудовищ, высвобождая теплые внутренности…

И даже кони не остались в стороне от битвы, вставая на дыбы и опуская копыта на головы тварей, мозжа лобастые черепа.

Краем глаза Эллия видела, с каким спокойствием опытного бойца сражается эльф, без лишних движений убивая противников одного за другим, каким серьезно-мужественным выглядит сейчас его лицо, без привычной маски вертопраха, как крепко поджаты смешливые губы и ярко горят янтарные глаза…

– Берегись! – предостерегающе крикнул Эран, гигантским прыжком преодолевая разделяющее их с Эллией расстояние и на лету вспарывая брюхо прыгнувшего на нее монстра.

Бросив благодарный взгляд на закрывшего ее мужчину, девушка отбросила за спину бесполезный уже арбалет и соскользнула со спины Скоэл, на ходу вынимая кинжал. Прижавшись спиной к дрожащей кобыле, Эля отчаянно сражалась, отбиваясь клинком от напирающих со всех сторон тварей.

Мощные челюсти одной из них сомкнулись на не зажившей до конца руке девушки, заставив ее болезненно вскрикнуть. Острый кинжал пробил глазницу и достиг мозга, выбивая дух из животного, но в это мгновение бедро пронзила острая боль. Второе существо, воспользовавшись беспомощностью Эли, подобралось слишком близко, вонзив клыки в мягкую плоть.

Точным ударом пришедший ей на выручку Эран отрубил чудовищу голову и, стремительно закинув Эллию в седло, крепко хлопнул кобылу по крупу:

– Беги! Беги и не оглядывайся!

Взвившись на дыбы и размозжив попутно голову подвернувшейся под копыта твари, Скоэл сорвалась с места, испуганно пробивая грудью вязкий туман, пока звуки битвы не потонули в его недрах, выпустив, наконец, слабеющую от потери крови девушку под яркие звезды, насмешливо подмигивающие с ночного неба.

С трудом остановив разгоряченную лошадь, Эля соскользнула на землю и села, прислонившись к дереву. Оторвав рукав рубашки, девушка туго перевязала рваную рану на ноге и кое-как, вторым рукавом, прикрыла вновь открывшийся порез на предплечье, останавливая кровь. Очень хотелось пить, но сил, чтобы подняться и достать из седельной сумки флягу, не было, и она снова и снова сглатывала вязкую слюну, смачивая пересохшее горло.

Время тянулось, отсчитывая секунды ударами бешено колотящегося сердца. Тревожно вглядываясь во тьму, Эллия отчаянно вслушивалась в неясные ночные звуки, мечтая вновь услышать легкий перестук копыт и голоса друзей, но кромешная мгла, как в насмешку, оставалась глуха к беззвучным мольбам девушки. Закусив губу, чтобы не закричать от раздирающего душу отчаянья, Эля с трудом поднялась и, приволакивая раненую ногу, подошла к замершей кобыле. На то, чтобы снова забраться в седло, ушли последние силы, и, тяжело привалившись к шее Скоэл, Эля, находясь в пограничном состоянии, на пороге беспамятства, направила лошадь обратно, туда, где все еще мерцало белесое марево.

Девушка не помнила, в какой момент тьма приняла ее в свои цепкие объятия, но очнулась она лежа вблизи яркого костра, от которого явственно тянуло ароматом хорошо прожаренного мяса. Пустой желудок негодующе заворчал. Шевельнувшись, Эля почувствовала тугие повязки, стянувшие бедро и предплечье, и явное действие целебной мази, слегка холодящей раны под плотным полотном.