Решив, что теперь авторитет мальчика достаточно вырос в глазах соседских детей, эльф направил жеребца к дороге:
– Ну, теперь показывай, куда ехать.
– Спасибо, – повернув голову так, чтобы заглянуть в искрящиеся смехом золотые глаза, шепнул Герник, – теперь-то они не будут меня задирать.
Обрадованный, что правильно угадал статус малыша, Эран тепло улыбнулся:
– Не за что, а сейчас и правда лучше поспешить.
– Ой, нам во-он туда, – махнув рукой куда-то в сторону примыкающих улиц, спохватился мальчуган.
Проделав изрядный путь по извилистым улицам, они наконец-то добрались до добротного каменного дома в два этажа с широким крыльцом, огороженным коваными перильцами, и крепкой дубовой дверью, которая распахнулась, едва первый из всадников въехал во двор.
– Баб Арсинь, я к тебе постояльцев привел! – осклабился Герник.
– Да уж поняла, – добродушно улыбнулась появившаяся на пороге сухонькая старушка в цветастом переднике. – Ступай в хату, я там пирогов напекла. С вареньем.
Услышав о любимом лакомстве, мальчишка нетерпеливо заерзал в седле и, едва дождавшись, когда Эран спустит его на землю, стремглав умчался в дом.
– Непоседа, – ласково покачала головой хозяйка и обернулась к приезжим: – Да и вы спешивайтесь, коли приехали. Лошадей вон туда ведите, – махнула она в сторону примыкавшей к забору конюшни. – Только помощников у меня нет, сами справляйтесь. А вот воды да овса вдоволь, не жалейте.
– Что насчет платы, хозяюшка?
– Да вот в горницу пройдете, там и поговорим.
– Не боишься незнакомцев в дом пускать? – прищурился Ловкач.
– А чего бояться? Али вы разбойники какие?
– Мы-то нет, да мало ли по дорогам злых людей бродит. Чай, и к тебе в поисках ночлега заглядывают.
– И на таких управа найдется, – хитро улыбнулась женщина. – Да не стойте столбом, ведите лошадей на конюшню и сами в дом ступайте, пироги стынут.
Переглянувшись, друзья спешились и, подхватив верховых под уздцы, отвели в денники. Расседлав и щедро задав корма да отмерив студеной воды из стоящего неподалеку колодца, они поспешили в дом, где их уже ждала хозяйка.
Переступив порог дома, Эллия смутно ощутила, как на мгновение тело словно уперлось в тонкую, невесомую паутину, исчезнувшую так быстро, что девушка даже не успела удивиться.
«Показалось, видимо», – мысленно пожала она плечами, проходя вслед за Эраном в светлую кухню.
Обед привыкшим к однообразной походной пище друзьям показался поистине царским!
Когда они расселись за широким, чисто выскобленным деревянным столом на высокие лавки, Герник уже за обе щеки уплетал пироги с терпким земляничным вареньем, запивая их подогретым молоком.
На долю же взрослых достался украшенный лепными тестяными косами пирог с кусочками нежной рыбы, рассыпчатой рисовой крупой и мелко нарезанными овощами. За ним последовали тушеный в сметане гусь да горка золотистых пирожков с мясной начинкой, которые хозяйка, благодушно улыбаясь здоровому аппетиту постояльцев, выставила на стол из горячей печи.
Наконец, опустошив крынку с густым, сладковатым молоком, Орандо откинулся на стену, возле которой стояла лавка, и посмотрел на старушку:
– Благодарствуем за угощение, но пора бы и о плате поговорить.
– Смотрю, вы молодцы дюже крепкие, коли согласны дрова наколоть да забор подлатать, то и будет плата. А девица ваша, – она коротко глянула на Элю, – на кухне поможет.
– А что, хозяюшка, ты со всех своих постояльцев плату трудом берешь?
– Так это ж смотря с кого, – хитро прищурилась старушка. – С кого денежку возьму, с кого – помощью, а кого-то и так пущу. Разные люди сюда хаживают, бабку Арсинью многие знают.
– А с нас отчего денег не берешь?
– Так вы вроде и к труду привычные, даже эльф ваш, – хмыкнула она, покосившись в сторону насмешливо улыбающегося Эрана, – и тот не белоручка, ладони натруженные да мозолистые.
– Ладно, убедила, – встал из-за стола Орандо, – показывай, что делать надо.
– Да сиди ты еще, только покушал! – замахала на него руками Арсинья. – Вот жирок завяжется, тогда и за заботы. Расскажите покуда, что за дела вас к нам в городок привели. Ищете чего или бежите от кого?
– Ищем, – не стал скрывать Ловкач.
– Так, может, и я чем подмогну? – поставив локти на стол и упершись подбородком в сложенные ладони, спросила Арсинья.
– Человека нам найти надо, вдову по фамилии Бельнариус, не слыхала?
– Про вдову не слыхала, а вот еще при деде моем жил в наших краях купец с такого имени, дюже богатый. Да только еще тогда подался куда-то поближе к эльфийским землям, сказывали, дела у него с ними торговые шли. У него сыны были, кажись, трое. Может, вы одну из их невестушек ищете?
– Может и так. Спасибо, хозяюшка, за помощь.
– Тю! Да разве ж это помощь?! Вот коли бы я точный адрес знала…
– А нам и то хлеб, направление есть, а там отыщем.
– А зачем ищете-то? – полюбопытствовала старушка и тут же, наткнувшись на укоризненный взгляд Орандо, замахала сухонькими ладошками: – Твоя правда, не надо мне лишнего знать!
– Ладно, Арсинья, дело к вечеру. За стол благодарствуем, а теперь веди нас, работу показывай.
– А мы с Герником пока со стола приберем, – встала Эля. – Поможешь? – улыбнулась она мальчугану.
– Поможет-поможет, – добродушно проворчала хозяйка, – не все ж ему по двору скакать.
Посмеиваясь, мужчины вместе с Кираном выбрались из-за стола и отправились вслед за Арсиньей на двор, а Эллия, закатав рукава рубашки, принялась за уборку под руководством оживившегося мальчугана, который важно командовал, что и куда ей ставить.
Старушка вернулась, когда Эллия сложила в глубокий ушат последнюю грязную посуду и, убрав оставшиеся пироги в печь, развлекала Герника, рассказывая разные забавные истории, которыми отвлекал ее Вертран, если тогда еще совсем юная Эля просыпалась ночью от очередного кошмара и долго не могла уснуть. Мальчишка слушал ее, широко распахнув сияющие глазенки, и то и дело заливался веселым смехом.
– Хорошо у вас тут, – появляясь на кухне, умилилась Арсинья, – но нам с девушкой потолковать надобно, а ты, внучок, ступай, подсоби мужчинам, пока мы тут женские разговоры ведем.
Непоседа, не заставляя себя упрашивать, тут же сорвался с места, и уже через полминуты со двора раздавался его звонкий голосок.
– Ну что, милая, – убедившись, что никто им не помешает, начала старушка, – вот мы и одни. Разговор у меня к тебе есть. Сначала смолчать хотела, не мое это дело, да вижу, что внутри тебя страх живет. Черный он, всю душу затемнил. К магам тебе в столицу надо бы, они бы лучше рассказали, а я что – так, искорка малая супротив их силы. Но и мне кое-что приоткрыто.
– О чем ты, бабушка? – непонимающе посмотрела на нее Эля, чувствуя неясное беспокойство.
– Есть у меня малая толика дара, вижу я пути-дорожки людские. Смутно, как в тумане, но кое-что сказать могу.
– Не у всех те дороги есть, – с горечью ответила девушка, ни на миг не забывавшая о тех самых магах, про которых так сетовала старушка.
– У всех, милая, у всех. У кого короткие, у кого длинные.
– А мою дорогу видишь? – с отчаянной надеждой Эллия схватила Арсинью за руку.
– Что длины ее касается, то, увы, деточка, не порадую, а вот саму дорожку вижу. Многое тебе предстоит, чужие призраки на пути встанут, но не бойся – в тебе Свет Первозданный крепко корешки пустил, поможет. Только темноте не поддавайся, иначе сгубишь себя. И друзьям своим верь, хорошие они у тебя. Вижу я, вижу, что ты для них как свеча в ночи. Есть ты – и им светло, а не станет, тут-то и растеряются, в потемках блуждая.
– Как же это… – беспомощно протянула Эля.
– Вот так. Крепко ты их к себе привязала. Кого братской любовью, кого отеческой, а кого и той самой, от которой сердечко быстрее бьется. А уж кто из них кто, сама, чай, разберешься, – ласково усмехнулась Арсинья, глядя на зардевшиеся щеки девушки. – Ну да ладно, все, что сказать тебе хотела, сказано, пора и нам за работу приниматься. Умаются мужчины твои, проголодаются, а тут мы им ужин-то и подадим, любимыми руками сотворенный. Здоровяк твой еще и баньку истопит, будет вам с дороги знатный отдых, – она тихонько потрепала Эллию по руке и, закончив непростой разговор, скрылась в кладовой.
