– Я был таким, – продолжил Санни. Он опустил формочки с готовой выпечкой на широкую тарелку и выключил плиту. – А потом все изменилось.

– Из-за Ариана?

Казалось, каждый раз, когда принц слышал это имя, он готов был разбить рядом с собой хоть что-нибудь, лишь бы заглушить говорящего. Он в очередной раз сдержался.

– Да, – выдохнул Уоллинс.

– А как твои родители узнали о том, что ты его любишь?

Санни бросил кухонную тряпку на стол.

– Ариан им рассказал, а отец не смог этого стерпеть и выгнал меня. Я был в таком отчаянии, что… принял помощь Ариана. Не знаю, зачем он предложил ее мне.

Он схватил булочку и откусил от нее добрую половину. Еда заглушала боль в горле от обиды. Кален осторожно взял в руки творение друга и попробовал. Малиновая начинка растекалась во рту, смешиваясь с мягким нежным тестом.

– Очень вкусно.

Принц лишь кивнул в ответ, смотря в пол и продолжая жевать.

– Будь осторожен с Арианом, – вдруг сказал он. – От него можно ждать чего угодно.

– Это я уже понял, едва взглянув на него.

Кален вспомнил, что первым королевством, куда они отправятся, будет королевство любви – родной дом Санни, – и забеспокоился за него.

Служанка вывела ребят в прихожую, ведущую в королевство любви. Кален заметил решимость на лицах друзей, словно те собирались не на переговоры, а на войну. В каком-то смысле так оно и было. От решения правителей зависела судьба их миров, которые, если их не спасти, станут одним целым.

– Готовы? – Ариан вышел в прихожую. На нем были белые кеды, белые джинсы и бежевая футболка. Не хватало только куртки.

Ребята не стали наряжаться, только Даффи напялила на себя очередное синее платье. Повелитель межвремья всех осмотрел. Его взгляд остановился на Санни. Он наклонился и прошептал ему на ухо:

– Если хочешь, можешь остаться. – Его слова звучали нежно, но в них сквозила хитринка. На секунду Уоллинс вновь поддался его чарам.

Кален втиснулся между ними.

– Можешь и нам сказать. Мы тоже здесь.

Ариан нахмурился и прошел мимо. Чтобы сгладить ситуацию и уберечь себя от пристального внимания, Санни ответил:

– Я в порядке. Ничего особенного. Иду с вами.

На лице Межвремья расплылась подозрительная улыбка.

– Вот и прекрасно.

Команда села в лимузин. Машина выехала со двора на людную улицу.

Столица королевства любви, Фонднес, выделялась своим цветом: розовые магазины и жилые дома, розовые скамейки, розовые одежды и волосы жителей, розовые тротуары и даже дороги. Если в «желтом городе» Кален мог сориентироваться, то здесь из-за специфики цвета легко терялся.

Иона с раскрытым ртом рассматривала улицы и дома, Тревис искал книжные магазины, а Ларалайн наслаждалась эстетикой города.

Они доехали до высоких кованых ворот, но те раскрылись не сразу. Ребята вышли из машины. Солнце над королевством любви было особенно теплым и приветливым, чего не скажешь о правителях этих земель. Едва узнав о приходе Ариана и его команды, король и королева повелели сообщить, что их нет дома. Пожилой слуга передал их слова.

Сердце Уоллинса обливалось кровью. За этими дверями находились его родители и старшие сестры, с которыми он не общался с тех пор, как покинул их. Они избегали его, отвергали, но одна из принцесс, Бэлл, противилась решению родителей. Кален вспомнил скандал, который она закатила накануне, и ее демонстративный уход.

– Прошу меня простить, – повторял слуга, и Ариан спорил с ним:

– У меня важный разговор. Передайте им.

– Ничего не могу сделать, извините.

Мужчина поклонился и скрылся за высокими дверями замка.

– Отличное начало. Поехали дальше. – Кален направился к машине, но его руку перехватила Иона:

– В твоих интересах, чтобы они пустили нас и выслушали. Хочу напомнить, что это ты можешь потерять разум, а не мы.

Почему-то теперь тема потери разума и самого себя казалась Калену пустяковой. То ли на него так действовало солнце, то ли это Настоящее вселял в него бесстрашие перед опасностью.

«Урод».

Ларалайн взяла ситуацию в свои руки: несмотря на возражения Ариана, подошла к дверям замка и постучалась. Открыл охранник. Высокий статный мужчина с каменным выражением лица. От такого пронзительного взгляда даже Кален растерялся бы, но Ларалайн была несгибаема:

– Здравствуйте, – поздоровалась она вежливо. – Прошу прощения, но мы к вам по важнейшему вопросу. Владыка вселенной, в которой вы живете, по сути, ваш родитель, желает переговоров с королем и королевой вашего королевства. Не стыдно ли вам отказывать в приеме своему владыке? Ариан очень вежлив, – Ларалайн поджала губы, – а посему не станет вам грубить, но вам же будет лучше, если вы впустите нас.

Мужчина недолго рассматривал Ларалайн. По его глазам девушка поняла, что ухватилась за нужную ниточку. Она уже праздновала победу, как вдруг охранник закрыл дверь прямо перед ее носом.

От возмущения певице хотелось показать свой истинный характер, но с большим усилием она сдержалась.

– После вчерашнего унижения они вряд ли станут с нами говорить. – Тревис прислонился к машине спиной и скрестил руки на груди.

– Точно, «мальчик с ужасным прошлым и биографией», – выпалил Кален.

– Знать бы мне, что она имела в виду.

– О, нашему пай-мальчику мозги отшибли?

Сильнее таких, как он сам, Кален ненавидел лишь идеальных людей: хороших, добрых, умных и отзывчивых в одном флаконе. Живых воплощений Марти Сью. Еще и таких красивых.

– Я понятия не имею, о чем она говорила, – ответил Тревис.

– Страдаешь амнезией?

Станли промолчал и поступил очень мудро. Спорить с Каленом было все равно что рубить головы гидры: от одной избавляешься – две вырастают следом.

– Ариан, ты же здесь главный, – заметила Ларалайн. – Почему бы тебе не применить свою власть?

– У нас в межвремье демократия.

– С твоим характером? – не поверил Кален.

Двери открылись. Ларалайн чуть не попали по лицу, но она вовремя отскочила в сторону.

На пороге замка стояла принцесса Бэлл. При виде Санни на ее лице отразился испуг. Растерянный принц подался вперед, но черты сестры неохотно исказила вынужденная отстраненность.

– Здравствуй, Санни. Ариан, надеюсь, ваши вести действительно важны. Мне едва удалось уговорить родителей.

– Спасибо. – Он кивнул ей.

– Я сделала это не ради тебя. – Бэлл явно сдерживалась, чтобы не ударить его кулаком по лицу.

Именно из-за Межвремья раскололась ее семья. Держи он язык за зубами, и Санни не сторонился бы ее сейчас. Но владыка времени был слишком болтливым, когда дело касалось тех, кто им восхищается: он любил унижать их прилюдно и наблюдать за тем, как в их глазах гаснет любовь.

Ларалайн прошла в замок первой. Над входом в тронный зал висела величественная картина. На ней были изображены все члены королевской семьи Уоллинс: словно безжизненные королева и король, рядом с ними с обеих сторон – Бэлл и Мелва.

Сердце Санни упало.

– А где ты? – бестактность Калена оказалась очень кстати.

Тревис поддержал его кивком.

Команда остановилась возле массивных дверей. Бэлл постучала и услышала безэмоциональное «войдите». Охранники впустили их в розовый зал. Бархатная красная дорожка вела к тронам правителей. Они восседали на них с застывшим на лицах высокомерным выражением, смотря на пришедших снисходительно.

Король был крупным человеком лет сорока пяти, с короной больше его головы и в смешных королевских одеяниях. Он хмурил темно-розовые брови и потирал подбородок, фокусируя внимание то на Ариане, то на Калене. На сына он старался не смотреть.

Королева же была худощавой женщиной с четко выраженными скулами. Темно-розовое платье с закрытой грудью, пышными рукавами и воротником до подбородка придавало ей лишь бо´льшую величественность, а нежные руки, аккуратно лежавшие на коленях, говорили о ее сдержанности.