– На самом деле, – Тревис решился вмешаться, – исход был бы один. Я так понял, есть еще способ вернуть Настоящее так, чтобы Кален не пострадал.

Что удивительно, слова Тревиса подействовали на Ариана успокаивающе, и он, громко сглотнув, опустился на свое место.

– Да, есть кое-что, но вероятность того, что мы сможем достать эту штуку, крайне мала.

Ариан подошел к стене с задвинутыми шторами, раздвинул их и открыл карту межвремья.

– У каждого королевства равновесия есть свое сердце. – Он сдернул карту. За ней висело полотно с четырьмя разноцветными шкатулками, усыпанными драгоценными камнями. – Вот они – сердца четырех королевств равновесия. Каждое хранится в тайных местах каждого королевства.

– А в чем их особенность? – спросил Кален. – Кроме того, что они дико дорогие и так далее.

– Если открыть эту шкатулку и прошептать в нее свое желание, оно непременно сбудется.

– Значит, если мы найдем такую шкатулку и пожелаем, чтобы Настоящее вернулось, то…

– Королевство, которому принадлежит эта шкатулка, погибнет, – мрачно закончил Ариан.

После недолгой паузы Иона заговорила хрипловатым голосом:

– То есть в любом случае кто-то пострадает?

– Именно. – Ариан вновь задвинул шторы. – Ни одно королевство не отдаст свою жизнь ради спасения вашего мира.

– Тогда этот вариант не подходит, – заключила Ларалайн.

Ариан посмотрел на нее напряженно.

– Если правитель королевства добровольно отдаст эту шкатулку, то ее бремя ляжет на его плечи и будет передаваться из поколения в поколение. Крах королевства наступит, если украсть шкатулку и исполнить свое желание.

– А что в них лежит? – спросила Ларалайн.

– Лучше вам не знать.

Он вернулся к столу с легкой улыбкой и принялся за еду. Никому больше есть не хотелось.

– Ты… – Санни осекся. – Вы хотите поговорить с каждым правителем королевств равновесия?

– Точно.

Ариан не смотрел на него. Теперь он будто пародировал Калена и был увлечен завтраком.

– Они не отдадут свое сердце. – Санни сжимал шелковую скатерть. – Вы хотите его украсть?

Усмешку Ариана каждый воспринял по-своему.

– Всегда можно договориться, – поддержала Ларалайн. – Но я бы выгнала тебя с таким предложением.

Ариан засмеялся и качнул головой.

– Все равно есть надежда.

Его слова звучали неубедительно. На мгновение Кален вернулся в вечер прошлого дня, когда его команду буквально облили грязью, раскрыв неожиданные подробности про каждого участника. Он жалел, что это произошло не за банкетным столом. Тогда королева прошлого еще долго отмывалась бы от жирного крема.

Кален перевел взгляд на Тревиса. Тот еще не притронулся к еде. Его растрепанные светло-русые волосы скрывали лоб, руки были сложены на столе, а болотного цвета глаза смотрели на пустую тарелку.

«Умный, но не сильный пятнадцатилетний мальчик из обеспеченной семьи… С ужасным прошлым и ужасной биографией».

Тревис удивился этому слишком искренне, чтобы предположить, что удивлением он прикрывал дверцу шкафчика со скелетами.

Правда о Ларалайн из уст Праетаритум звучала слишком расплывчато. Представить ее прошлое отчетливо не представлялось возможным.

Иона же… – правнучка непризнанного времени и непризнанного элемента.

«Стоп. Элемента?»

Тогда Иона не стала задавать вопросы. Значит, она знала.

Калену захотелось распросить ее обо всем, но за то время, что он бездумно разбрасывался колкими замечаниями, она исщипала ему всю ногу, а под конец стукнула кулаком так, что он чуть не ударился коленом о стол. Злить ее сейчас – худшая идея.

– Все все поняли? – Ариан покончил с едой. – Тогда выходим через час. Спешить нам некуда…

– Да, ведь я всего лишь могу потерять разум или, например, умереть. Сущие пустяки! – Кален закатил глаза и вышел из-за стола.

Зря он съел столько сладостей с кремом: теперь живот неприятно крутило, хотелось лечь и не вставать весь день.

– Сначала отправимся в королевство любви, – услышал он объявление Ариана, но уже не вникал в суть его слов.

Кален считал себя самым эгоистичным существом на свете, но кудрявый блондин отсудил у него это право меньше чем за день.

Подумать только! Еще вчера он сидел в кухне своего дома, выслушивая бесполезную болтовню мамы, и представить себе не мог, что уже на следующий день окажется в мире, о существовании которого никто не догадывается.

Интересно, как там мама?

Бродя по просторным коридорам замка, Кален коротал время за поиском самой красивой двери. Ею оказалась дубовая белая дверь с вырезанным на ней затейливым орнаментом и бронзовой ручкой.

Открыв дверь, Хоулмз будто очутился в другой реальности. Он нашел второй вход на кухню: другой выходил в обеденный зал.

Он знал, что кухни богатеев огромные, с десятками столов, кучей холодильников и со странными приспособлениями, которые можно увидеть только в фильмах, но эта превзошла все его ожидания.

Через высокие окна падал яркий свет. В углу, в самом конце зала, стояла облицованная диким камнем печь. Десятки ножей свисали остриями вниз над разделочным столом. Десятки шкафчиков поднимались до самого потолка. И, к его удивлению, в кухне оказалось пусто. После приготовления завтрака поварихи ушли на заслуженный отдых.

Кален проходил мимо столов, проводя рукой по их гладкой поверхности и вдыхая аромат корицы. Он приблизился к печи и положил руку на ее изголовье. Еще недавно в ней что-то готовили.

«Тут можно сжигать трупы», – сейчас только такие мысли приходили в голову парня.

Дверь громыхнула. На пороге стоял Санни. При виде друга в таком неожиданном месте он хотел что-то сказать, но промолчал и направился к столам. Хоулмз молча наблюдал за тем, как принц достает с полок алюминиевую миску, миксер, вытаскивает из нижних шкафчиков пачку муки, тянется за яйцами в холодильнике, разбивает их над миской и кладет несколько ложек сахара.

Кален медленно подкрался к Санни и резко прыгнул к нему со словами:

– Что готовишь?

От испуга принц опрокинул всю миску со смесью на свою нежно-розовую свободную футболку с картинкой разбитого сердца.

На всякий случай Кален сделал несколько шагов назад.

– Извини. Не думал, что ты такой пугливый.

– Не думал, что ты такой несносный.

Санни осмотрел масштабы катастрофы на своей одежде и недовольно уставился на друга, но подавил желание опрокинуть миску с оставшейся смесью ему на голову. Он вышел из кухни и через несколько минут вернулся в серой тунике, с изображением россыпи маленьких розовых клякс, вновь достал все необходимые продукты и стал их смешивать.

– Э-э-э, – Кален взял в руку миксер, – а этой штукой не легче?

Санни забыл о существовании миксера из-за мыслей о Хоулмзе. Он промолчал в ответ на замечание и продолжил мешать ложкой, постепенно добавляя муку.

– Тебе что, еды на столе не хватило? И вообще мог бы поручить это поварам.

– Я люблю готовить сам и всегда это делаю для себя.

– Много что умеешь готовить?

– А что нужно? – Санни получил нужную консистенцию, достал формочки, включил плиту и поставил на нее тонкую сковороду с низкими стенками.

– Я спрашиваю в целом.

– Почти все. – Принц поставил формочки на сковороду и достал из холодильника малину в сахаре.

– В пятнадцать лет? – удивился Кален. – Круто.

Похвала была приятна для Санни. Не каждый день он ее слышал.

– Спасибо. – Он принялся заливать каждую формочку жидким тестом.

– Я не умею готовить. А вот ты… молодец. Весь такой… ну, молодец.

– Не умеешь хвалить? – Санни сдержанно улыбнулся. Он положил по ложке малины в каждую формочку поверх жидкого теста и залил вторым слоем.

– Я никогда этого не делал.

Санни перевернул формочки.

– Чем я тебя привлек? Своей… слабостью? Все так думают: что я беспомощный и слабохарактерный.

Кален молчал, боясь ответить так, что другу будет неприятно.