– Этот дом, – потыкав пальцем в сторону оного, поясняю по слогам. Потом на всякий случай указываю пальцем на цифру на экране, а затем – на номер дома на табличке с торца, для чего мне приходится взять молодого человека за локоть и отступить с ним от ворот на несколько шагов, чтобы ему было видно, о чём я говорю.

– О-о-оу! – протягивает тот, когда видит знакомые цифры.

Затем складывает ладони и делает небольшой поклон, благодаря за помощь.

Ну, помощью это, конечно, трудно назвать. Так, указала на очевидное.

Киваю молодому человеку и иду ко входу; вижу боковым зрением, что тот неуверенно идёт за мной, поглядывая по сторонам. Наверное, где вход – он тоже не знал. Не мудрено. В воротах нет калитки, войти в дом можно через подъезд с консьержем, а затем вновь выйти на улицу – только уже со стороны внутреннего двора. Двойная линия безопасности, как называют её местные…

Интересно, у него хоть ключи есть? Или его в квартире кто-то ждёт? А вдруг он на свидание к какой-нибудь девушке пришёл, а я ему тут помогаю?

Оборачиваюсь. Не. Выглядит слишком потерянным.

До квартиры его, что ли, довести?..

Однако, мои мысленные рассуждения прерывает наш консьерж дядя Серёжа, который, заприметив молодого человека, поднимается со своего места.

– А вы, наверное, мистер Чону? – как-то даже подобравшись, спрашивает он у кареглазого незнакомца, делая ударение на последней букве.

– Чон У, – несколько раз кивает последний, оживленно признавая своё имя.

– Вам. Оставили. Ключи, – словно годовалому ребёнку, выделяя каждое слово, выразительно поясняет тому консьерж дядя Серёжа.

А для доказательств своих слов, трясёт связкой в воздухе.

– Вы только документики свои покажите, а то я просто так вам отдать не могу, – моментально забывая о том, что «с иностранцами так просто не разговаривают», замечает дядя Серёжа, виновато пожимая плечами.

Но, странное дело, кажется, наш иностранец понял суть претензии и тут же достал удостоверение личности.

– Стась, глянь, там английский язык… Ох уж мне эти загранпаспорта! – жалуется дядя Серёжа.

Не комментирую данное высказывание; подхожу, смотрю на документ. Рядом с иероглифом вижу латинские буквы, складываю их в слово и признаю, что похоже на «Чон У».

– Ну, тогда ступайте-ступайте, – показывая на выход на внутреннюю территорию дома, произносит дядя Серёжа, вновь совершенно забывая, что экземпляр не понимает по-русски.

Тем не менее, незнакомец снова проявляет чудеса смекалки и идёт в направлении двери, коротко поклонившись нашему консьержу.

Провожаю его взглядом, затем поворачиваюсь к пенсионеру.

– А это кто, дядь Серёж? – спрашиваю без особого любопытства.

– Понятия не имею. Со мной связались хозяева квартиры, сказали, что у них какая-то организация её сняла, так что надо будет ключи передать. Вот и весь сказ.

– Ясно, – отхожу от его окна, иду на выход.

– Ты как сама, девочка? Всё в порядке? Давно к тебе эти блатные не приходили, – немного напряженно замечает дядя Серёжа, сведя брови к переносице.

– Всё в порядке, – заверяю его, – спасибо.

Было бы лучше, если бы их на территорию дома не пускали, но тут я могу понять дядю Серёжу – как таким откажешь?..

Выхожу во двор, затем иду к своему подъезду, захожу внутрь, сворачиваю к лифту – и вновь едва не врезаюсь в кареглазого.

Он ещё и в одном подъезде со мной живет?..

Вот это совпадение, в самом деле…

– О… – замечает меня молодой человек, затем как-то неловко входит в только что спустившийся лифт и нажимает на свой этаж.

Мой – следующий. Тянусь к кнопке, чтобы нажать, но не успеваю – поскольку в проходе неожиданно появляется женщина с коляской.

– Потеснитесь, молодые люди! – предлагает она, буквально зажимая нас у задней стенки своим устройством для катания со спящим пассажиром внутри.

В чём была проблема – вызвать грузовой лифт, или дождаться следующего, я искренне не поняла. Но потеснилась. И в итоге оказалась буквально приплюснута к кареглазому незнакомцу.

– Думаю, проще мне сначала доехать до своего этажа, а потом уж вам, – заявляет женщина и нажимает самую верхнюю кнопку.

Ничего не отвечаю. Некоторых людей не изменить.

Потому просто жду, когда смогу вздохнуть нормально. А ещё – чувствую, как дышит молодой человек.

И вроде ничего особенного, но сам факт, что я ощущаю это всем телом… блин, ну, так нельзя, в конце концов! Представляю, как ему сейчас неловко!

А как мне-то неловко!

– Простите, пожалуйста, – шепчу, поворачиваясь к нему лицом.

И только потом вспоминаю, что он не понимает по-русски.

– М? – молодой человек склоняет ко мне голову, по-видимому, не расслышав, что я сказала.

И его лицо оказывается так близко с моим, что меня бросает в жар.

Нет, я не скромница – ничего такого! Просто окажитесь сами в тесном лифте, прижатая спиной к груди незнакомого молодого человека, который склонил к вам голову и едва не касается вашей скулы своим подбородком!..

– Sorry, – произношу также негромко и тут же отворачиваюсь.

Женщина косится на нас. Я кошусь на женщину. Молодой человек продолжает стоять, склонив ко мне голову… А потом вдруг произносит что-то приятное слуху, но совсем не понятное.

– Иностранец, что ли? – фыркает мамаша, а затем цокает языком, мол, до чего мир докатился – в России! И иностранец! Ай-яй-яй!

В общем, сути её высказывания я не понимаю. Я слишком напряжена из-за близости молодого человека.

Наконец, лифт добирается до верхнего этажа, и дама с коляской покидает кабину. Я выдыхаю с облегчением, а затем нажимаю на свой этаж. Встаю как можно дальше от кареглазого. Даже представить боюсь, что он теперь думает о русских.

Когда приходит и моя очередь выходить, я переступаю порог, разворачиваюсь и взмахом руки прощаюсь с молодым человеком. Пусть хоть этот жест дружелюбия скрасит его впечатления о населении нашей страны.

Когда дверцы закрываются, успеваю заметить взгляд парня. Очень задумчивый взгляд…

А, ладно! На сегодня с меня хватит впечатлений.

Иду к своей квартире, полная решимости набраться сил на неделю вперёд – то бишь, отдохнуть. Энергия мне пригодится. На следующей неделе я работаю в клубе и пятницу, и субботу, так что нужно успеть переделать все дела на все семь дней вперёд и выспаться так, чтоб уже не хотелось!

***

– Ты ведь это не серьёзно, – раздаётся голос в наушнике.

– Я уже всё сделал. К чему эти вопросы? – спокойно отзывается молодой человек, входя в квартиру этажом ниже.

– Я вообще не буду это комментировать, – через некоторое время произносит голос.

– Это мудро, – бросает кареглазый и достаёт наушник из уха.

Тот повисает на его плече, не подавая признаков «жизни».

Тем временем молодой человек осматривает квартиру, проверяет на наличие мебель и все необходимое.

– Вполне пригодно, – отмечает в итоге и идёт мыть руки.

– Тебе необязательно было так близко к ней подбираться, – оживает аксессуар на его плече.

– Ты ведь вызвался мне помочь, а не анализировать мои действия, – замечает молодой человек, не спеша возвращать второй наушник в ухо.

– Если ты попадёшь в беду – мне влетит, – замечает голос.

– Считай, я в беде с тех пор, как умер мой брат, – сухо отзывается молодой человек.

– Ты понимаешь, о чём я.

– Всё, я отключаюсь, – произносит кареглазый и отключает связь.

Смотрит в зеркало на стене. А затем спокойно моет руки и умывает лицо.

Цель, с которой он приехал в эту страну, неожиданно оказалась сложно достижимой, но ему было не в первой сталкиваться с препятствиями.

А со своего пути он никогда не сворачивал и никогда не отступал.

Вот и теперь не собирался…

Пройдя на кухню, молодой человек сразу проверяет холодильник, достаёт купленные для него заранее продукты и начинает готовить ужин. В какой-то момент он вдруг поднимает голову и смотрит на потолок, словно над чем-то раздумывая… а затем вновь возвращается к готовке.