Не было громких, душераздирающих рыданий на всю лестничную площадку дома. Я плакала почти беззвучно, задыхаясь и захлёбываясь потоком слёз. Мне не хотелось, чтобы меня видели или слышали.

Со временем плач у чердака стал в своём роде утешительным ритуалом. Полчаса безудержных слёз наполняли меня силой и выдержкой скрывать горечь утраты и не опускать руки в неопределённых отношениях с мамой.

И так во время очередной «спасательной» слезливой сессии я не сразу заметила присутствие постороннего рядом со мной. Только когда чья-то ладонь коснулась плеча, я испугалась настолько, что резко оторвала голову от колен и со всей дури стукнулась затылком об лицо наклонившегося ко мне человека.

– Не подходи ко мне! – увидев перед собой незнакомца, прокричала я, и трясясь от страха, начала рыться в школьном портфеле в поисках перцового баллончика, который мама всё-таки купила мне в целях самозащиты.

– Ты что, больная? – последовал раздражённый ответ от худощавого, но высокого мальчика, явно немного старше меня. Он нервно натирал пальцами подбородок, по которому, по всей видимости, пришёлся мой удар, и озадаченно следил за моими действиями.

– Я сказала, не подходи ко мне! – повторила ещё громче, продолжая искать несчастное оружие защиты среди нескончаемого количества школьных принадлежностей.

– Да не кричи ты – всех соседей напугаешь, – приглушённо рявкнул он, делая шаг к лестничным перилам и поглядывая на нижние этажи.

– Отойти от меня подальше, иначе буду кричать!

Я не собиралась успокаиваться, пока не почувствую себя в полной безопасности. Страх перекрывал рассудок и не позволял мне адекватно оценить ситуацию.

Мальчик недовольно фыркнул, но отошёл в другой угол этажа.

– Не собираюсь я к тебе подходить, больно ты мне сдалась. И так чуть челюсть не сломала. В следующий раз сто раз подумаю, прежде чем подойти к плачущей девчонке. – Он расслабленно опёрся на пыльную стену, совсем не боясь запачкаться, и сунул руки в карманы спортивных поношенных штанов. – Думал, помощь нужна, да тут, похоже, капитальный сдвиг по фазе.

Я на секунду оторвалась от безуспешного копания в портфеле.

– Чего? Какой ещё сдвиг?

– Ну как какой? Крыша у тебя поехала. Не все дома. Психушка по тебе плачет. Так понятней?

Я удивлённо наблюдала, как он вытаскивает сигарету, откидывает со лба отросшие пряди каштановых волос и закуривает, удовлетворённо выпуская изо рта клубы дыма.

– Я не сумасшедшая, – недовольно опровергнув его слова и не на шутку разозлившись на свою неосмотрительность, я не сдержалась и вытряхнула всё содержимое сумки на пол в надежде быстрее найти чёртов баллончик.

– Возможно, не сумасшедшая, но неадекватная точно. Сначала задыхаешься слезами в одиночку на чердаке, кричишь и наводишь шум без причины, потом, дёрганая, рыщешь что-то в своей бездонной сумке, а теперь вообще бардак на лестничной клетке устроила. Это кто, по-твоему, убирать будет?

– Я сама всё уберу. Не мешай мне! – буркнула я, совершенно не замечая иронию в его голосе.

– Точно дурная! – усмехнувшись, констатировал он. – Помощь не предлагаю, опасаясь за свою драгоценную жизнь, но хоть скажи, что так упорно ищешь?

Но его вопрос я пропустила мимо ушей, неимоверно радуясь, что наконец нашла тот самый злосчастный небольшой баллончик. Я резко схватила его и, встав в оборонительную позу, выставила руку в сторону мальчика.

– Стой на месте, не двигайся и дай мне пройти, иначе выстрелю! – Ноги всё ещё дрожали, но я чувствовала себя увереннее и смелее, будто в руках держала как минимум огнестрельное оружие.

Мальчик застыл на несколько секунд, даже курить прекратил, а затем разразился гомерическим смехом, который звонко отдавался эхом на весь подъезд. Он так неудержимо смеялся надо мной, что из его безумно зелёных глаз даже проступили слёзы.

– Прекрати ржать и делай, как я тебе сказала! – сердито проговорила я, делая шаг вперёд.

– Будь добра, повтори, что ты там хочешь от меня? – Он схватился за живот и согнулся пополам, не в состоянии усмирить приступ веселья.

– Ты что, глухой? Я сказала прекрати… – но договорить мне так и не удалось.

Не поняла как, но мальчику потребовалась всего секунда, чтобы преодолеть метры, разделяющие нас, и одним незаметным движением выбить из ладони орудие защиты, которое я так долго и упорно искала. Ловко скрутив руку, он развернул меня и крепко прижал спиной к своему животу, плотно закрыв рот ладонью.

Новая волна паники окатила с головы до ног. Да так, что все волоски на теле дыбом встали. С расстояния мальчик выглядел таким тощеньким, но, оказавшись в его стальных оковах, я поняла, что силищи ему не занимать – я совершенно не могла двигаться, что пугало до смерти.

Насмотревшись на то, что творилось на улицах района, мне даже не хотелось представлять, что меня ждёт. Я лишь молила, чтобы он покончил со мной быстро и безболезненно.

– Во-первых, никогда не приказывай своим противникам, если в руках не держишь как минимум нож, с которым в совершенстве умеешь обращаться, – в интонации его голоса не осталось и следа от былого смеха и веселья. – Во-вторых, перцовый или любой другой баллончик лучше держать в кармане, чтобы в любую секунду могла его вытащить. Плохие дяди вряд ли будут стоять и ждать, как делал это я, пока ты роешься в сумке. В-третьих, если уж и удалось быстро вытащить, то нападающего не нужно предупреждать об использование баллона и уж тем более пытаться угрожать им. Всё просто: достала и применила, не теряя ни секунды, а дальше беги сломя голову, не оборачиваясь, и зови на помощь.

Тогда мне казалось, что я слышала не предложения, а бессвязный набор слов, и лишь вернувшись домой и до конца протрезвев от страха, я приятно удивилась, осознав, что запомнила первый урок по самообороне от начала до конца.

Я была напугана, тело тряслось, словно в лихорадке, и, как бы я ни пыталась, но так и не смогла сдержать очередной тихий поток слёз.

– Эй, ну ты чего, мелочь? – Рука мальчика всё ещё накрывала мой рот, но хватка заметно ослабла. – Я уберу руку, если ты обещаешь больше не кричать, как резаная.

Я никак не отреагировала. Ни кивнула, ни одобрительно замычала, просто продолжала ручьём лить слёзы.

– Ну дела! – в следующую секунду он освободил мне рот и развернул к себе.

Моё лицо доходило мальчику до уровня солнечного сплетения, поэтому пришлось задрать голову вверх, чтобы перед неминуемой печальной участью посмотреть своему палачу в глаза. И, чёрт возьми, я до сих пор помню, словно это было только вчера, как меня точно стрелой насквозь прострелило и намертво прибило к полу. Его нефритовый взгляд смотрел мне точно в душу, вытаскивая всю палитру переполняющих и душащих меня чувств.

– Давай лучше атакуй меня своим баллоном или можешь даже в ход пустить кулаки, я потерплю, отвечать не буду, только прекрати лить слёзы. – Его голос вновь стал спокойным, даже каким-то тёплым и мягким, отчего впервые за всю встречу с ним мне удалось осознать, что мальчик совсем не похож на тех кучкующихся в группы местных разбойников.

– Ты меня не убьёшь? – жалобно всхлипнула я, внимательно рассматривая его лицо.

Густые тёмные брови приподнялись в удивлении, а губы расплылись в улыбке, проявляя на щеках милые ямочки.

– Зачем мне тебя убивать? Мы же вроде как соседи, – усмехнулся мальчик, а я выдохнула с нескрываемым облегчением. Жить буду, и это главное. – Ты из какой квартиры? Что-то я тебя не видел раньше.

– Мне нельзя отвечать на подобные вопросы незнакомцев. – Я сделала большой шаг назад и позволила себе расслабиться.

– Так в чём проблема? Давай знакомиться. Я Остин, а тебя как зовут, мелочь?

– Николина, – ответила и, вздёрнув нос, добавила: – И я не мелочь!