«Дерьмово выглядишь, Ангел», – глядя в зеркальную дверь лифта, подумала я.

– Впрочем, кто сказал, что избавляться от лишнего груза легко, а? Зато больше не придется врать и мучиться угрызениями совести. Войдёшь в его номер и скажешь прямо в лоб, кто ты и что тебе от него нужно. Ты же так репетировала? – спрашивала я свое отражение.

Черт! Одно дело дома перед зеркалом, а другое – перед парнем, который сводит тебя с ума одним своим присутствием.

В его номере царил полумрак, из ванной тянуло чем-то очень приятным; там только что выключилась вода. На кровати лежали его джинсы, футболка с комичным принтом и кепка Ralph Lauren.

Стоило взять ее в руки, и память тут же подсунула картинку, как я уснула в ней в его «Майбахе», когда он вытащил меня из бара под утро. В тот день он впервые привез меня в свой дом, где я под крепким алкоголем изучала его крепкий пресс.

Думала, свалю, когда высплюсь, но не тут-то было: после убойной вечеринки голова болела так, словно мой череп распиливали пополам.

В итоге я задержалась в его берлоге на несколько дней. Мы рубились в xbox, валялись в кровати от рассвета до рассвета, пялились в телик и складывали в угол коробки из-под пицц.

Дверь ванной открылась, и он вышел из нее в одних тату. Правда, увидев меня, сразу завязал на бедрах белое полотенце.

В последний раз смотрела на безупречное тело, по которому струились капли, падавшие с темных волос, на прокачанный пресс с изображением ангела, держащего в одной руке крест, а в другой – меч.

Что ж, час пробил!

– Нам нужно поговорить! – решительно заявила я.

Он подошел ко мне, одной рукой нежно провел по щеке, второй нажал на выключатель, висевший на стене.

– Мы не глухонемые, нам для разговоров свет не нужен, – шепнул он, и его губы нежно коснулись моей шеи.

Два года назад

Я сидела на подоконнике и смотрела на скамейку, которую оккупировали смеявшиеся парни с девчонками. Для них пару дней назад прозвенел последний звонок. Я представляла, как им здорово, ведь впереди выпускной, университет, взрослая жизнь…

Хотелось бы тоже улыбнуться, порадоваться за них, но, увы, одно упоминание о последнем звонке пробуждало во мне дикую боль…

Я положила закладку на страницу и закрыла книгу «Девушка с татуировкой дракона». Уже прочитала ее на русском языке, теперь же перечитывала на английском. Эта книга – последний подарок от папы…

Когда-то именно он настоял, чтобы я пошла на курсы английского, несмотря на то, что они стоили немалых денег. А их в нашей семье всегда не хватало.

Мамина зарплата в продуктовом магазине, где постоянно были недостачи, и папина зарплата сторожа на стройке составляли наш скромный семейный бюджет. Тем не менее, мы никогда не голодали. Папа подрабатывал в такси, мама по вечерам пекла торты на заказ.

Родители экономили на себе, но покупали мне всё необходимое, в том числе красивую одежду. Я ездила на все экскурсии с классом и никогда ни в чем не нуждалась.

Наша квартира считалась полуторкой: одна большая прямоугольная комната, разделенная гипсокартонной перегородкой на две части. Та половина, что поменьше, была моей, а вторая – комнатой родителей. Маленькая кухня, всего шесть метров. Места в квартире не много, но нам никогда не было тесно. А теперь мне и вовсе слишком много личного пространства.

В комнате родителей почти всё осталось нетронутым: цветастые занавески, угловой диван, комод, маленький телик. Правда, рядом с комодом раньше висело зеркало, но прошлым летом я вынесла его на помойку, как будто оно было виновато в том, что мое лицо отражалось не таким, каким я бы хотела его видеть.

Первое время вообще не могла смотреть на свое отражение: не могла смириться с тем, что в зеркале отражалась всё та же худенькая девушка со светлой кожей, большими серыми глазами, длинными темными волосами.

Но лицо… оно стало чужим. И лишь прикрыв левую половину волосами, я узнавала себя прежнюю – Ангелину Максимову, ту жизнерадостную девушку, у которой было много друзей и классный парень, которая гордилась своей внешностью…

– Смогу ли я когда-нибудь без отвращения смотреть на свое отражение? – тихо проговорила я, рисуя на стекле ничего не значащие иероглифы. – Смогу ли не прятать лицо под капюшоном и волосами?

Навряд ли… Вспомнить только, как однажды, когда я стояла в очереди к кассе в супермаркете, какой-то пьяный парень назвал меня Фредди Крюгером.

Где бы я ни появлялась, везде ловила хмурые взгляды, поэтому решила как можно меньше находиться среди людей и как можно тщательнее скрывать левую половину лица.

Из-за угла соседнего дома резко вырулила моя школьная подруга Дашка и, как назло, сразу подняла взгляд на мое окно и помахала рукой.

«Вот черт, не успела слезть с подоконника! Теперь не смогу сделать вид, что меня нет дома», – подумала я и, спрыгнув на пол, неохотно пошла открывать ей дверь.

– Прекрасно! Пора выходить, а она еще в халате! – с порога проворчала Даша, сняла босоножки и прошла на кухню.

– Выходить? Куда? – нахмурилась я.

– Здрасте! – Дашка запрыгнула на подоконник и уселась, свесив ноги. – Сегодня же встреча выпускников!

– А-а, это… – Я достала из шкафчика две чашки. – Не, не пойду. Год назад школу окончили, а уже встреча. Лично я еще ни по кому не соскучилась.

– Но ведь как раз мы с тобой и придумали традицию встречаться каждый год, забыла, что ли? И все одноклассники поддержали. А теперь получается, что одна из главных зачинщиц не идет? Лин, если это из-за денег, то я заплачу за тебя.

– Спасибо, но я буду благодарна, если ты просто передашь ребятам большой привет от меня. – Я поставила на стол чашки с чаем, вазу с клубничным вареньем и села на табурет.

Дашка спрыгнула с подоконника и села за стол. Примерно минуту на кухне царила тишина. Казалось, подруга не решалась о чем-то заговорить со мной. Она медленно помешивала чай ложкой, смотрела, как кружатся чаинки, хмурила светлые брови и покусывала губы, накрашенные сливовой помадой, подобранной в тон тоненькому ободку на ее пшеничных волосах.

А потом взяла меня за руку.

– Лин, не надо врать, что не хочешь идти на встречу, потому что не успела соскучиться по одноклассникам. – Даша медленно убрала волосы с левой половины моего лица. – Всё дело в этом?

Я ненавидела, когда мое лицо оставалось неприкрытым, и на автомате очень быстро спрятала щеку под волосами.

– Не делай так больше! – огрызнулась я.

– Извини… Просто больно видеть, как ты угасаешь. Прошел почти год. Нужно взять себя в руки, впереди целая жизнь! Ты же не будешь вечно сидеть здесь и прятаться от друзей. Тебе необходимо живое общение, прогулки, походы в кино, новая любовь, в конце концов! Только так ты сможешь оживить свое сердце.

Подруга встала с табурета и обняла меня за плечи.

– Давай начнем менять твою жизнь прямо сегодня? Перешагни через свои страхи и комплексы, поехали со мной. Все одноклассники знают, что с тобой произошло прошлым летом. Никто не станет задавать больных вопросов. Пойми ты, наконец, люди не отвернулись от тебя, они готовы поддержать!

– Не говори за всех, – горько усмехнулась я.

Дашка закатила глаза и громко выдохнула.

– Ты о Князеве? До сих пор думаешь о нем?

– Иногда, – соврала я.

На самом деле моя первая любовь, Богдан Князев, настолько крепко застрял в сердце, что клещами не вытащить. Целый год я пыталась избавиться от воспоминаний о счастливом времени, рыдала, изгоняла из головы его голос и смех, пыталась возненавидеть.

Но все эти попытки были провальными, как стрельба слепого по мишени.

Я не переставала думать о нем. Он не переставал мне сниться.

– Слушай, а может, и правда, Князев бросил тебя не из-за этого. – Подруга кивнула на прикрытую волосами половину лица. – Ведь все говорят, что его родители заставили поступить в московский вуз. Возможно, у парня просто не было выбора?