Пока я успокаиваю девиц, сообщая им, кто я, и кто тот властный сексуальный мужчина, утащивший звезду в укромный уголок, из этого самого уголка выходят слегка ошалевшие посетители, пересчитывая наличные.

Ага…

Ладно, без комментариев.

Захожу за ширму, смотрю на пьяную Стефу.

– Тыыыы! – ткнув в меня пальцем, протягивает она, – Ты не хочешь мне помогааать!!! Как я без тебя напишу книгуууу?!

– Ротик прикрой, – подхожу к ней и, не глядя на Глеба, буквально закрываю ей рот ладонью.

– А тыыыыы! – вырываясь из моих рук, сообщает всем нам Стефа, обращаясь непосредственно к Глебу, – Как ты мог так холодно меня отвергнуть?! Я – звезда этого издательства!!! Я тебе деньги приношуууУУУУ!!!

– Разбирайтесь сами, – тут же поднимаю руки и встаю на ноги.

– Ещё, как минимум, год твои чувства ко мне будут отдавать запахом тюрьмы, – спокойно поясняет Глеб, ничуть не проникнувшись слезами Стефании.

И, да, кажется, она плакала. Или это от жары тушь размазалась…

– Надо привести её в чувства, – замечаю, вставая напротив дивана и складывая руки на груди.

– Надо разобраться, почему малолетке продали алкоголь, – не соглашаясь со мной, замечает Глеб, стоя в такой же позе.

– Какая сейчас разница? Мы стоим перед фактом – она пьяная, – отрезаю, а потом быстро забираю у заторможенной Стефы телефон из рук – мало ли чего она выложит в сеть в своём-то состоянии?..

– «Какая разница?» – Глеб смотрит на меня, подняв бровь, – Она придёт сюда через день или два и снова напьётся. Лично меня не радует перспектива шататься за ней по всем клубам. Надо пресечь это прямо сейчас.

– Каким образом? Зашить ей рот? – уточняю, подзывая официантку, проходившую мимо, – Воды, пожалуйста.

– Надо позвонить её родителям – пусть отругают, или что нынче делают? – глядя на Стефу сверху вниз, протягивает Глеб.

– У неё нет отца. А мать счастлива, что дочь так рано начала деньги в дом приносить – поэтому учить её уму-разуму точно не будет, – отвечаю ровно, затем забираю стакан у официантки и начинаю уговаривать Стефанию сделать пару глотков.

Глеб награждает меня странным взглядом, но никак не комментирует.

– Тогда давайте отвезём её домой, – в итоге, принимает решение, – Я на машине, просто скажите адрес.

– Хотите избавиться от меня? – пьяно усмехается Стефа, – Говорите обо мне так, словно меня здесь нет… но я тут… вот, она, я!..

– Мы поняли, ты здесь, – помогаю ей принять вертикальное положение и поддерживаю голову, пока она пьёт.

– Часто у неё такие заскоки? – Глеб внимательно смотрит на девушку.

– Это первый раз, – спокойно отвечаю.

– Я влюбилась! – Стефа выплёскивает остатки воды из стакана в сторону Глеба.

Хорошо, что долетает только одна капля…

Боюсь даже представить, что было бы, прицелься она лучше…

– В бессердечного человека! – продолжает свою повесть Стефа.

– Сердце у меня есть. Как и остальные органы, – сухо отвечает Глеб.

Молчу и не комментирую. Хотя хочется…

И вообще конкретно в этом споре я на стороне своей подопечной.

– Ева, отвези меня домой, – опустив голову, неожиданно просит девушка.

– Хорошо. Сейчас закажу такси, – достаю свой телефон…

– Я же сказал, что я на машине, – сухо напоминает Глеб.

– Не хочу с ним ехать, – признается Стефания, отворачиваясь.

– Вас никто не спрашивает, – отрезает новый исполнительный директор, подхватывает её с другой стороны, и мы вместе выходим из клуба.

Когда подходим к черной иномарке представительского класса, моя бровь сама собой поднимается вверх.

– Что за взгляд? Удивлены? – сухо спрашивает Глеб, усаживая Стефанию на заднее сидение.

– Нет. Просто я думала, что вы ездите на танке, – произношу и сажусь вперёд.

– Это такая шутка была? – холод в его голосе чётко даёт понять – я перегнула.

Но сейчас, в час ночи, мне трудно контролировать свою неприязнь: до этого момента я наивно полагала, что наше с ним общение ограничится зданием издательства.

– Адрес? – коротко уточняет Глеб. Или произносит вслух команду. Я ещё не разобралась с этими его интонациями.

Диктую улицу и номер дома, и мы, наконец, отъезжаем от клуба.

– Никто меня не любит, – тянет с заднего сиденья Стефа.

А в нашей части автомобиля царит гробовая тишина…

– Ни подписчики, ни читатели… все критикуют… или подлизываются, желая оторвать кусочек славы… – продолжает страдать Стефания.

Смотрю в окно, стараясь меньше вдыхать воздух. Запах парфюма нашего новоиспеченного исполнительного директора забивается в нос. Хороший запах… но теперь он у меня навсегда будет ассоциироваться с человеком, которого я искренне презираю.

Машина мягко останавливается около простой пятиэтажки, и я первой выхожу на воздух.

– О! Я дома! – узнаёт родные просторы Стефания и даже пытается идти вперёд сама.

Глеб успевает поймать её до того, как та встречается носом с асфальтом.

– Третий этаж, – произношу ровно, и мы тащим Стефанию по узкому лестничному проходу наверх, к её квартире.

После четырёх нажатий на кнопку звонка, дверь, наконец, открывается, и её заспанная мать удивленно смотрит на наше трио.

– Ой, Ева, здравствуйте! – признав меня, тут же вежливо здоровается та и протирает глаза, – Спасибо, что привели мою непутёвую дочурку домой, – она протягивает руки и забирает чадо под своё крыло, – А у меня смена начнётся в семь утра, в пять вставать – вот, и легла пораньше.

– Не отдавайте ей телефон до утра, – протягиваю женщине айфон нашей звезды, тут же отправившейся по стенке куда-то вперёд. Должно быть, в туалет.

– Да, конечно, – начинает кивать женщина, – и, Евушка…

Прикрываю глаза, не поправляя. Но вообще мне не очень нравится, когда моё имя коверкают.

– Стефочка стала скатываться по основным предметам. По русскому и литературе вообще на тройки перешла… вы уж повлияйте, пожалуйста. Она вас слушает, – просит женщина.

– Сделаю, что смогу, – коротко отвечаю, прощаюсь и спускаюсь по лестнице, доставая свой телефон.

– Вы что делаете? – спрашивает Глеб, заметив, как я открываю известное приложение.

– Вызываю такси, – отзываюсь.

– Вы издеваетесь надо мной? – мужчина кладёт руку мне на талию и насильно направляет в сторону машины.

– Это не обязательная вежливость, – произношу ровно, – мы здесь с вами одни. Некому её оценить – так что езжайте домой: я в состоянии оплатить свою поездку.

– А язык у вас подвешен, – холодно бросает Глеб и буквально вынуждает меня сесть в машину, – адрес? – также холодно уточняет.

Называю, глядя в сторону.

Едем…

– Так, вы помогаете Стефании писать романы, – произносит мужчина.

– Нет, она пишет сама, – отвечаю, рассматривая ночные пейзажи за окном.

– Она сказала, что без вас ничего не напишет, – напоминает Глеб.

– Вам показалось, – сухо отрезаю.

– Разберёмся, – ещё суше отрезает Глеб.

После чего в салоне устанавливается тишина. И если до этого разговора она была гробовой, то после – стала какой-то потусторонней…

– Приехали, – оживляюсь, заметив свой дом.

Безмолвно радуюсь концу этой пытки.

Вот, только, стоит мне присмотреться, и я понимаю – моя пытка ещё не закончилась…

Потому что у входа в подъезд стоит Ксюша, и стоит она в одной ночнушке и мягкой белой шали, накинутой на плечи.

Хорошо, хоть, не босая…

– О! – соседка замечает меня и поднимает руку вверх.

– Это кто?.. Ваша девушка? – без эмоций уточняет Глеб.

– Это моя соседка по квартире, – никак не комментируя этот выпад, отвечаю и резко выбираюсь из машины.

Девушка? Серьёзно? Он решил добить меня своими комплиментами?..

Словно издеваясь надо мной, Глеб выбирается следом за мной – что не уходит от внимания Ксюши.

– Ееееваааа! – протягивает она, во все глаза глядя на нового исполнительного директора.

– Ты что здесь делаешь? – спрашиваю недовольным голосом; обхожу машину, не прощаясь со своим начальством.