В комнате Зака. Она провела ночь в президентской комнате и была обнажена. Она не знала, сколько сейчас времени, но скоро все проснутся, если уже не встали. И поймут, что они с Заком всю ночь трахались как кролики. Ну, слово «кролик» не совсем подходит для описания Закари Хейса. Он был больше похож на хищного волка, который, казалось, не мог насытиться ею, но дело не в этом. Если ей не удастся улизнуть сейчас, их секрет больше не будет таковым.

Она перевернулась, но Зака уже не было. Его сторона кровати была в беспорядке, а на подушке осталась вмятина. Его сторона? Не было никакой стороны, так как этот мужчина занял большую часть кровати, и не извинился за это. На самом деле, он ни за что не извинялся.

После секса на диване он встал и поднял ее на ноги. Он отдернул костюм и позволил ей поправить одежду, которая у нее осталась - ей удалось схватить бюстгальтер и стянуть полы блузки - затем прошествовал из библиотеки мимо агента секретной службы, стоящего в холле, словно у них с Заком была обычная деловая встреча.

«Здесь не на что смотреть, агент Высокий и Мрачный.»

Если она поспешит, вылезет из кровати и переоденется, а затем будет вести себя так, как будто ничего не произошло, то они с Заком вполне могут сохранить свою тайну. В конце концов, Секретная служба была известна своей неразговорчивостью. В отличие от их друзей.

Ей нужно было пошевеливаться, но каждый мускул восхитительно ныл. Зак был ненасытен всю ночь, словно пытался наверстать потерянные годы. Стоило ему захлопнуть дверь, как он снова набросился на нее, стянул одежду и отбросил в сторону. Он даже не дождался, пока они доберутся до кровати. Он просто прижал ее к стене и насадил на член.

В третий раз им наконец удалось добраться до кровати, но даже в перерывах между соитиями он не давал ей покоя. Он сплавлял вместе их тела, его руки постоянно ласкали ее кожу.

Это была лучшая ночь в ее жизни. И теперь она закончилась. Ей придется признать этот факт и найти в себе силы, чтобы встать и притвориться, что она не стала одноразовой любовницей президента. И что она не влюблена в него по уши.

Судя по всему, Зак облегчил ей задачу скрыть их тайную связь. Он уже встал и, вероятно, встретился с друзьями, чтобы отвлечь их. Она могла прокрасться по коридору в свою комнату, молясь, что кто-нибудь привез сумку с ее одеждой. Она примет душ, присоединится к остальным за завтраком и, вероятно, проведет остаток своей жизни, пытаясь забыть, как хорошо было с Заком.

Она заставила себя сесть и оглядела комнату. Она не могла не вздрогнуть, когда заметила, что повсюду разбросана ее одежда. Ну, кроме трусиков. Она боялась, что они все еще в офисе, где президент Картер, вероятно, проводил переговоры по установлению мира на Ближнем Востоке.

Ей придется пробраться туда, прежде чем кто-то решит там прибраться.

Лиз уже практически встала, когда дверь в смежную ванную открылась, и оттуда улыбаясь вышел Зак с мокрыми волосами, абсолютно обнаженный. Ее рот наполнился слюной. Господи... Даже если бы они прожили вместе пятьдесят лет, она никогда не смогла привыкнуть к его виду в чем мать родила. Если она думала, что в костюме он великолепен, то у нее не хватало слов, чтобы описать его в обнаженном виде. Уверенный, мощный, хищный. Совершенный.

- Что это ты делаешь? Возвращайся в постель. - Он обогнул кровать и приблизился к ней. Чем ближе он подходил, тем больше твердел его член. - Еще рано.

Она видела часы.

- Нет, уже десятый час. Все уже должно быть встали.

- Мы не встали.

Зак положил руку ей на затылок, и она могла поклясться, что температура в комнате подскочила градусов на пятнадцать. Затем он наклонился и накрыл ее рот своим. После этого она потеряла способность соображать.

Черт, этот мужчина умел целоваться. После безумия первых двух раз, он наконец замедлился и не торопился. Они вернул ее на кровать, и он целовал ее, казалось, целую вечность. Он словно был одержим, зарываясь руками в ее волосы и лаская ее ртом. Пальцы впивались в плоть, посылая по телу волны желания.

Его поцелуи заставили ее забыть о здравом смысле. Она обнаружила, что ложится в кровать, позволяя похоти снова взять верх. Они не должны покидать свой уютный мирок еще в течение часа или около того. Может быть, они даже могли бы провести утро наедине. Они всегда могли сказать, что работают. В конце концов, ей придется взять на себя прессу, как только станет известно, что Мэд жив. Никто из друзей не станет сомневаться, что им необходимо разработать стратегию.

Его язык потирался о ее, а когда он повалил ее обратно на кровать, то накрыл ее своим телом. Ей нравилось, как он прижимал ее к матрасу. Ее ноги сами по себе раздвинулись. Или, может быть, он уже приучил ее раздвигать их каждый раз, когда он приближался.

Она еще не попробовала его на вкус, а ей так хотелось провести время с его членом, изучая его форму и вкус. Ей хотелось прикоснуться к нему, показать, что она тоже может подарить ему наслаждение.

Она услышала короткий стук, прежде чем дверь открылась. Лиз ахнула и попыталась прикрыть те части, которые не скрывал Зак.

Зак не двинулся с места. Он лишь взглянул вверх.

- Я сейчас занят, Томас.

Ее сердце подпрыгнуло до горла. В комнате был чертов агент секретной службы. Она была почти уверена, что стала цветом с помидор с ног до головы.

- Простите, сэр. Я не привык, что вы заняты. Я сообщу команде, что у нас новые протоколы. - Если Томас и был смущен, то не показывал виду. - Вице-президент звонил уже трижды.

- Пожалуйста, передай вице-президенту, что я занят и свяжусь с ним, когда у меня будет время. – От тона Зака веяло арктическим холодом.

- Да сэр.

- И Томас, если кто-то еще попытается открыть эту дверь, я ожидаю, что ты его пристрелишь. Мы выйдем, когда будем готовы.

- Конечно, сэр. - Дверь закрылась, но неожиданный визит снова напомнил ей, что поблизости всегда кто-то будет.

Зак снова начал опускать голову, как будто ничего не произошло. Она чувствовала, как подрагивает член у ее входа.

Она уперлась руками ему в грудь.

- Зак, мы не можем этого сделать.

Он крутанул бедрами так, чтобы его член вошел в нее, доказывая, что вообще-то могут. Несмотря на то, что она все еще испытывала некоторую боль, ее тело с готовностью отреагировало, смягчившись и приготовившись к гарантированному удовольствию.

- Мы можем делать все, что захотим, и мне это чертовски нравится.

Он начал неторопливо толкаться, как будто ему было достаточно просто лишь входить в нее. Он кое-что забыл.

- Зак, если мы не выйдем к завтраку, то все поймут, что происходит. Они сложат два и два.

Похоже, ему было все равно. Он пригвоздил ее руки своими над головой.

- Они все хороши в математике, особенно Роман. В университетах Лиги плюща действительно знают, как преподавать. Когда мы закончим, то примем душ. Если только ты уже не проголодалась. Томас может принести еду. Хочешь яичницу?

Он пропустил ее слова мимо ушей, но, господи, точку G он не пропустил. Она едва могла дышать.

- Все будут знать, чем мы занимаемся.

- Вероятно, уже знают, - признал он, уткнувшись носом в ее шею. - Мы с Романом должны были отправиться сегодня утром на пробежку. Он явился с самого утра, и я сказал ему пойти и трахнуть свою невесту вместо тренировки, потому что именно это я теперь собираюсь делать вместо зарядки. Конечно, трахать не его невесту, а тебя, но думаю, он понял суть. И почти уверен, что Роман рассказал Тине, а Тина - жуткая сплетница. Боже, как хорошо. Бег - отстой. Это... это намного лучше.

Он был прав. Господи, с каждой минутой чувствовать его внутри было все лучше.

- Я думала, мы не хотим, чтобы кто-то узнал. Мы договорились, что сможем провести вместе только одну ночь.

Он застыл, а затем поднял голову, его глаза пылали. Его огромный член все еще был внутри нее, ни на дюйм не покинув ее.

- Я никогда не говорил, что это будет одна ночь, Элизабет. И предупреждал, чтобы ты была уверена.