Его пах напрягся, и он еще больше обрадовался тому, что забронировал зал в ресторане.

- Я хочу поцеловать тебя.

- Я тоже этого хочу, - призналась она, затаив дыхание. - Но не здесь и не сейчас. Не тогда, когда над нами нависли выборы и развод с Джой. Я хочу, чтобы это было особенным. Я хочу знать, что, когда мы впервые целуемся, нам не нужно будет останавливаться.

- Согласен. Куда бы ты хотела отправиться на наше первое свидание? Мы могли бы украсть самолет Гейба и улететь в Париж. Я сниму номер с видом на Башню, потому что у нас, вероятно, не будет времени обойти достопримесательности.

Он хотел двигаться медленно, чтобы не напугать ее, но она просто нажала на газ, и у него не было никакого намерения тормозить, ведь это означало, что он мог получить ее - и скоро. Обычно он не вел себя так нетерпеливо, но раньше он ничего не жаждал так сильно, как Элизабет.

- Париж звучит прекрасно, но я буду рада глядеть на Башню с твоей кровати. – Она одарила его самой сияющей улыбкой, которую он когда-либо видел.

Он подозревал, что под этим любезным очарованием скрывается сексуальная и нахальная девчонка. Которая не станет притворяться скромницей. В конце концов, Элизабет уже не девочка. Она была настоящей женщиной, и он подозревал, что она будет все время удивлять его - до конца его дней.

Наконец, у него исчезли последние сомнения в том, что они с Элизабет идеально друг другу подходят. Она привнесет в его жизнь множество изменений, потому что теперь у него будут не только его амбиции. У него будут его друзья и родственная душа.

Он почувствовал, как его охватывает спокойствие и удовлетворенность. Внезапно перспектива потерять пост самого влиятельного человека в мире показалась ему чертовски приятной.

Когда появился официант, чтобы принять их заказ, он выпрямился и положил на колени салфетку. Он не мог перестать улыбаться. Несмотря на возраст и драму, творящуюся в его жизни, он снова почувствовал себя безмозглым подростком - на этот раз ему был открыт весь мир.

Сегодня вечером он с полной уверенностью мог произнести свое агитационное выступление. Он скажет и сделает все правильно. Пожмет руки, поцелует детей – и это ни каплю не приблизит его к победе на выборах. Через несколько дней он будет свободен. И тогда Элизабет будет вся его.

Он откинулся на спинку стула и уставился на нее, едва сдерживая улыбку. Она сделала то же самое, кокетливо глянув на него из-под длинных ресниц, когда она «случайно» встретилась с его ногой под столом. Жизнь была прекрасна. Скоро его ожидало восхитительное будущее, поэтому он был рад просто быть рядом с ней - пока.

* * * *

Позже этой же ночью.

Лиз оцепенело стояла посреди невзрачного коридора больницы, не в силах пошевелиться. Черт, она едва могла дышать. В ее голове снова и снова звучали звуки выстрелов

- Мисс Мэтьюз? Вы консультант сенатора Хейса по связям с общественностью. У вас есть какие-то новости о состоянии его жены? – Спросил репортер, который показался ей смутно знакомым. – Она выживет?

Кто-то сунул микрофон Лиз в лицо. Свет горел слишком ярко. Она моргнула и замерла.

Боже, она зарабатывала на жизнь, выступая перед прессой от имени Зака, и была чертовски в этом хороша. Но сейчас она была в шоке. Она едва могла сосредоточиться на вопросе, а тем более связно ответить. Все, что она могла делать, это бесконечно прокручивать в голове картину того, как Джой падает со стула, ее тело обмякло, повсюду кровь.

- Тебе не следует быть здесь, - раздался глубокий голос.

К ней приблизился Коннор Спаркс, и внезапно камера перед ее носом исчезла.

Она мельком увидела мужчин в черных костюмах, крутящихся вокруг, их глаза скрывались за одинаковыми солнечными очками-авиаторами, несмотря на то, что уже наступила ночь.

Агенты секретной службы за считанные секунды вывели из больницы съемочную группу. Лиз наблюдала за этим, заторможенно фиксируя события.

Неужели всего несколько часов назад она сидела в ресторане с Заком, планируя их будущее?

Коннор повернулся к ней.

- С тобой все в порядке?

Боже, у него на рубашке была кровь. Она отшатнулась, даже понимая, что ей нужно взять себя в руки.

- Где Зак? – Вырвался у нее вопрос, но потом она покачала головой. Она не должна первым делом спрашивать о нем. - А что насчет Джой? Ей сделали операцию?

Джой не могла умереть. Она жива. Она должна выжить. Парамедики за считанные минуты доставили ее в больницу. Лиз не заметила, как они ее перевозили, но она видела на сцене толпу работников скорой помощи, которая работала над тем, чтобы спасти ее жизнь.

Коннор покраснел.

- Тебе никто не сказал?

Все внутри него оборвалось.

- Сказал что?

- Лиз! Лиз! - Позвал ее знакомый женский голос.

Августина. Ее лучшая подруга стояла в конце коридора, сдерживаемая охранниками.

Боже, ей нужна была Тина.

- Пропустите ее, - умоляла Лиз охранников в форме. - Пожалуйста.

Они не сдвинулись с места.

- Пропустите ее. - По команде Коннора охранники разошлись, как Красное море перед Моисеем.

Тина тут же бросилась по коридору, на этот раз она выглядела совсем не идеально. Ее обычно безупречная прическа превратилась в небрежный хвостик. Обычно она была роскошна одета. Сегодня вечером на ней были рваные джинсы и простая белая футболка.

- Я села на частный самолет друга и приехала сюда так быстро, как только смогла, - запыхавшись, сказала Тина. - О, Боже, Коннор. Скажи мне, что это неправда. Несколько минут назад в СМИ передавали... они сказали, что ее больше нет. Джой больше нет.

В горле Лиз застрял комок, когда она повернулась к Коннору. Поскольку он только что вышел от Зака, он бы знал. Но нет, это не может быть правдой...

Возможно, они обманули прессу. Это имело смысл. Они не хотели, чтобы кто-нибудь знал, что с Джой все в порядке. Потому что она должна была выжить. Джой была милой и доброй. Боже, этим вечером она пила с ней чай, до того Зак вышел на сцену. Эта женщина не могла быть мертва.

- Джой умерла на операционном столе. Единственный выстрел в сердце. – Голос Коннора был мягче, чем обычно. Он положил руку на плечо Тины. - Зак ... Им пришлось дать ему успокоительное. Лиз, я знаю, что это несправедливо, но кто-то должен сделать заявление. Зак не сможет. И я не могу этого сделать. Сегодня вечером я уже слишком часто попадал на камеры. Роман...

- О Боже. – По лицу Тины потекли слезы. - Роман не может этого сделать. Я сделаю это.

Но это не работа Тины.

- Нет. - Лиз покачала головой. - Это сделаю я. Мне просто нужно пару минут, чтобы подумать.

Потому что ее следующие слова будут крайне важны. Они будут жизненно важны.

Коннор уставился на нее.

- Ты уверена? Лиз, ты понимаешь, что произошло?

Он не спрашивал, поняла ли она, что Джой убили. Он не пытался удостовериться, дошел ли до нее что тот факт, что кто-то пытался убить Зака и вместо этого застрелил его жену. Он хотел убедиться, что она хорошо осознает, что единственный акт насилия навсегда изменил равновесие сил.

Она посмотрела на телевизор с большим экраном, висевший в комнате ожидания. На нем постоянно мелькали шокирующие кадры, снятые после стрельбы. На них были засняты паникующие люди, снующие в поисках укрытия. Но в центре событий - и на каждом телевизионном канале Америки – разворачивалась искренняя, душераздирающая и откровенная сцена.

Там был изображен Зак Хейс, держащий на руках умирающую жену, а его лицо было маской шока и страдания. Эти кадры раскрыли его человечность.

- Зак станет президентом, - пробормотала Лиз. - Мы победим на выборах.

Волна голосов сочувствующих избирателей отнесет их прямиком в Белый дом.

Одна пуля переписала историю целой страны.

Стоящая рядом Тина кивнула и глубоко вздохнула.

- Я помогу тебе. Давай поправим тебе макияж.