Пока я медленно обмирала, даже не запыхавшийся Дорин, подошел ближе ко мне и любезно предложил продолжить путь, словно и не он только что покалечил троих аристократов. Стоит ли говорить, что после подобной демонстрации силы, единственное место, которое я захотела посетить, это уборная?

После этого случая, я целых три дня провела в своих апартаментах, дабы не провоцировать. Благо, по-прежнему любезный и невозмутимый Копош, развлекал меня своим присутствием и долгими допросами, изящно завуалированными под приятные беседы. Я отлично поразвлеклась, соревнуясь с ним в остроумии. Оба не узнали ничего важного, но разошлись все равно довольные друг другом.

Но я о другом. Сегодня, когда я готовилась к приему, в мою комнату беспардонно ворвался мой соглядатай-телохранитель, безразлично осмотрел меня, замершую в одной сорочке, пока я мысленно решала, стоит уже кричать и звать на помощь, или обойдется. А после его взгляд упал на заготовленное платье, и вот тогда на меня посмотрели как на слабоумную.

– Вы, что, пойдете в этом? – приподнял он бровь.

– Полагаете, идти в одной сорочке было бы уместнее? – огрызнулась я, старательно кутаясь в предложенный одной из служанок халат.

– Да, – на полном серьезе ответил мужчина, а затем обошел меня по кругу, шумно вздохнул и посмотрел на прислугу. Что-то им прошипел, и вампирши исчезли, оставив нас с мужчиной наедине.

– Что вы им сказали? – полюбопытствовала я, подозревая, что мне это не понравится.

– Принести другое платье, – невозмутимо пожал он плечами.

– Мне не нужно другое платье, – возразила я, представляя, что мне сейчас принесут тряпочку в три раза тоньше и короче, надетой на меня сорочки.

– Нет, нужно, – впервые строго и бескомпромиссно посмотрел на меня Дорин, отчего спорить мне моментально перехотелось. – Если бы вы заявились на прием в одеянии, которое выбрали, это приняли бы за оскорбление и не почитание наших традиций. Какой из вас посол, если он не соблюдает правил государства, в котором находится? – прищурился он.

– Вы преувеличиваете, – холодно посмотрела я на мужчину. – Это всего лишь платье.

– В любом другом государстве и у других рас – может быть. Но не здесь. В нашем царстве не так много строгих законов, тем более этикета, тем самым делающие их очень важными. На вашем месте, я бы постарался это поскорее усвоить, если желаете здесь выжить.

– Все еще верите в эту возможность? – усмехнулась я. – Конечное решение относительно моей судьбы вынесет сегодня именно император. И даже слово императрицы мне не поможет.

– Это не значит, что вы можете так нагло провоцировать. Запомните: оскорбите Императора – умрет вся посольская делегация, а не только вы, – произнес вампир то, что моментально заставило меня растеряться и беспомощно оглядеться.

– Что?

– Я вас предупредил, – спокойно посмотрел на меня Копош, а после перевел взгляд на появившихся вампирш. – Думаю, это платье вам подойдет. Оно самое скромное из возможных. Помните, что по законам Сумрачного царства, минимум одежды – это не разврат, как было у вас, а лишь демонстрация добрых намерений, что вампир не таит за пазухой оружия и его помыслы чисты. Но я поведал о вас императору, и он дал добро на небольшую уступку, в вашем случае. Но лишь одну. Не думайте, что вам будет вести постоянно.

И вот так оказалось, что я сижу в откровенном бальном платье и нервно тереблю широкое колье, на месте моего привычного украшения, скрывающего бархатной тканью с рубиновым камнем, почти всю шею. Однако неизменное украшение не скрывало грудь, которая в нынешнем декольте угрожала вывалиться. Потому, мой выбор упал на рубиновый комплект из серег и колье, сделанные из белого золота – подарок Тристана на мое совершеннолетие. Пожалуй, это первый случай, когда я его надела не для банальной примерки, даже от воспоминаний которой мне стало неуютно. Жаль, что повторение прошло при таких обстоятельствах. Похоже, теперь я этот комплект просто возненавижу из-за неприятных ассоциаций.

Мой вид ввел моих товарищей в ступор, однако они были столь любезны, что не акцентировали на моем внешнем виде внимания. Но оценивающие и долгие взгляды, что они бросали на меня, когда думали, что я не вижу, сильно нервировали.

А впереди еще предстояла театральная постановка, в виде аудиенции, с церемониальной передачей верительных грамот императору и представления ко двору, под перекрестными взглядами всех придворных.

Чувствуя, как в корсете стало невыносимо душно и невозможно дышать, а очередная высокая прическа неприятно оттягивала голову, я уже с нетерпением ждала, когда этот ужас закончится. Словно в ответ на мои мысленные молитвы, в комнату ожиданий вошел распорядитель и позвал нас, расставив в последовательности объявления герольдом. Первый шел Гилмер как более опытный дипломат. Следом Кристиан, так как у него была не менее важная роль, после Гилмера. И вот уже в конце была я, как менее значимый персонаж…

Послышалась речь герольда, а управляющий прошипел нам приготовиться. При других обстоятельствах, это был бы хорошим поводом для нашего оскорбления, но не теперь, и пришлось стерпеть.

– От имени Маркуса Бесстрашного, позвольте представить послов человеческого королевства Салары: виконт Константин Гилмер де Пасар, граф Кристиан де Лавье и леди София Лорак, – раздалось громогласное объявление, а после перед нами распахнули обе половины широких дверей, пропуская в тронный зал.

Распорядитель указал нам место в начале живого коридора из разодетой знати, куда мы прошли. Мужчины поклонились, а я сделала глубокий, идеальный реверанс, страшась поднять глаза от пола и наткнуться на пристальные, изучающие взгляды. Но еще больше брезгливости от сотен взглядов аристократов, я боялась посмотреть на того, кто в считанные минуты определит мою дальнейшую судьбу.

Но, помня про этикет, я нехотя подняла взгляд и почувствовала, как сердце остановилось, стоило встретиться с холодными, почти бесцветными глазами императора. Несмотря на то, что я запомнила их пылающими красным на лице искаженным яростью и жаждой.

Чувствуя, как часто забилось сердце, я старательно боролась с потребностью упасть на колени и забиться в самый дальний угол. Но вместо этого, я заворожено смотрела в глаза своего кошмара, который преследовал меня из ночи в ночь уже больше десяти лет. На короткое мгновение я ощутила то самое чувство обреченности и беспомощности, которое почувствовала, когда готовилась умереть много лет назад. Но выжила, лишь для того, что спустя столько времени, вновь встретиться с тем, кто, вероятно, завершит когда-то начатое.

Всматриваясь в безразличное, скучающее и даже мрачное лицо, с цепким, внимательным взглядом, мне потребовался лишь один вздох, чтобы вновь окунуться в детство. Вот я стою посреди зала, но стоило моргнуть, как я перенеслась на десять лет назад, где, гуляя по лесу в закатных сумерках, наткнулась на раненного человека. Как мне тогда казалось…

Я не знала, как выглядят вампиры и лишь слышала о них, потому странности во внешности меня ни о чем не предупредили. Несмотря на вопящую интуицию держаться подальше, я сделала всего несколько шагов вперед, чтобы убедиться, что высокий, худощавый мужчина, с окровавленной грудью на самом деле мертв. Оказалось, он лишь выжидал добычу, которой по своей глупости оказалась я. Хоть все и произошло в считанные секунды, словно в замедленном времени я успела разглядеть, как на безмятежном лице открываются светящиеся красным, налитые кровью глаза, а затем кривится в хищном оскале рот, показывая острые клыки. Затем взгляд страшных глаз переводится на меня, а уже через мгновение, я медленно умираю от ужасающей боли в шее, без сил кричать или пошевелиться, парализованная агонией и чувствуя, как по руке и спине стекает что-то горячее, пропитывая одежду.

Я чувствовала каждый глоток из своей шеи, ощущала, как часто опаляет дыханием мою холодеющую кожу. Я чувствовала, как сильно сжимаются длинные пальцы на моих безвольных, сведенных судорогой руках. А еще я слышала стоны удовольствия, пока мне становилось стремительно холодно. И я мысленно молила о смерти. Я смотрела в закатное небо широко распахнутыми глазами, полных слез, и ждала избавления. Но мне отказали даже в этом.