Улыбка померкла на губах Серафимы. Как она могла подумать, что он улыбается ей? Точнее, как вообще она могла решить, что они стали ближе? Этот эгоист опять играл в свои игры, и теперь она должна будет обманывать своих!

— У меня есть выбор? — холодно уточнила она, садясь за стол по левую руку от светящегося от счастья мужчины.

— Конечно, — невозмутимо отозвался Ход. — Выбор есть всегда: сделать, как я попросил, или нарушить клятву.

Прикрыв глаза, девушка подавила в себе вспышку гнева. А чего, собственно, она хотела? Это же Ход. Не зря же от него свои же соотечественники ноют.

— Я согласна выполнить вашу просьбу, — с сарказмом отозвалась Фима, а в ответ Дантэн очередной раз подарил ей акулью улыбку.

— Умница, — похвалил он девушку и потянулся к ней рукой, но она отклонилась, а сам атландиец замер, рассматривая свою руку.

— Хм-м-м, — задумчиво выдохнул он, видимо, нисколько не расстроившись, скорее заинтересовавшись.

Он не убрал руку, а наоборот, упрямо потянулся ею к девушке, а та поняла, что смысла уворачиваться нет, всё равно сделает как хочет. Но Дантэн так и не прикоснулся к волосам Симы. Прищурившись, он чуть раскрылся, чтобы почувствовать, как его пальцы окунулись в биополе землянки, как приятно кололась её обида, а ещё тепло проникало прямо через подушечки пальцев, медленно поднимаясь вверх по его руке. Земляне стремятся быть ближе с тем, с кем общаются. Хотя обычно никто из землян никогда так нагло не обволакивал его, как это делала Сима. Она, словно маленький ребёнок, тянулась к нему, а он…

Резко выдохнув, Дантэн убрал руку, потирая подушечки пальцев. Атландийцы цельны и им не нужны привязки, как землянам. Наоборот, чужая энергия мешала. Чужое проникновение разрушало, вносило хаос в биополе атландийца. Если конечно это не …

Встав, Ход нахмурился, отгоняя глупую мысль. Было ведь и другое объяснение. Он хотел себе ученика. Вот и всё. Просто ученик, который входил в личный круг.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила его Серафима, от которой не укрылось, что атландиец напрягся. Выражение его лица пугало отголосками ярости.

— Да, я должен спешить, — солгал Дантэн, а затем позвал Аранса, на которого и оставил растерянную гостью.

Серафима не стала задумываться над странным поведением атландийца, лишь вспомнила его напряжённый взгляд, когда он свои пальцы рассматривал над её головой. Они на миг показались девушке чёрными, словно зрачок затопил всю радужку. Да и дышал мужчина в тот момент слишком медленно, словно намеренно задерживал дыхание и за чем-то следил.

Девушка невольно пригладила свои волосы, вспомнив про их магнетизм, и то, как они часто электризовались зимой от шапки. Правда, сейчас не зима, да и в шапке она не ходила. Тем непонятнее было поведение Хода. Мысленно махнув рукой, девушка набрала родителей, чтобы пообщаться с ними. Баба Мара, как и обещала, уже донесла им про обвинения в краже, и когда Фима заверила, что всё выяснилось, отец серьёзно предложил ей вернуться домой. Но девушка категорически отказалась.

— Я прилечу со всеми, папа. У меня диплом на носу. Я хочу его получить сама. Я знаю, что баба Мара может мне купить любой, но этот будет только моим достижением.

— Я понял, — принял позицию дочери Алексей Дмитриевич.

Ему самому не нравилось, что мать вечно баловала внучку, покупая ей всё что вздумается, даже если Фима этого и не просила. Один аэробайк чего стоил. Стоял, пылился в гараже и ждал, когда хозяйка вернётся из столицы. Фима на нём, конечно же, каталась, когда бывала дома на каникулах, однако с собой не забирала, так как завязала с прошлым.

Так и с дипломом. Мара Захаровна могла и готова купить любой диплом внучке, лишь бы та дурью не маялась, а начала уже жить полноценной жизнью взрослой женщины. Проще говоря, искала себе достойного мужа, а не засоряла голову ненужной информацией. По её мнению куда важнее знать как охмурить мужчину, как увлечь его, привязать, женить, чем какие-то исторические изыскания, которыми постоянно грезила Серафима.

Поэтому и принял решение дочери, прекрасно её понимая. Да и ему самому хотелось, чтобы дочь достигла успехов в жизни сама для себя, а не с подачи той же бабули.

После разговора с родителями Фима позвонила девчонкам на Урнас. Там была глубокая ночь, но Юлиана и Анита с большой охотой протрещали с ней полчаса, рассказыв, как задержали Мантьяна и ещё парочку студентов вместе с Гавриловым, не пожелавшим оставлять ребят одних. На Урнас тоже прилетели представители из посольства и заверили, что инцидент скоро уляжется, а вора уже арестовали.

Фима успокоила девчонок, объяснив, что её не задержали, а пригласили посетить музей, что, собственно, сейчас и собиралась сделать Фима, как только выпьет энергетический напиток, чтобы от усталости не сморило в сон. Она хоть и поспала, но организм требовал отдыха. А о каком отдыхе могла идти речь, если с Ходом нельзя знать заранее, что он придумает в следующую минуту. Поэтому Заречина и спешила.

Аранс по-деловому объяснил правила, прежде чем выдать ей гостевой ключ, который будет деактивирован, как только Фима поникнет хранилище.

Выслушав нотацию: ничего не бить, не ломать, не портить и даже не чихать, Серафима получила от Аранса чёрную женскую куртку в фирменном пакете, которую он заказал для неё, и банковскую карту-чип, чтобы девушка приобрела что-то по своему вкусу. Накинув куртку, Фима удивлялась странностям Хода. Заботится, хоть и огрызается. Хамит, но руки свои тянет. Он сам-то понимал, что вёл себя как избалованный ребёнок? Заречина и хотела бы на него разозлиться, да только не получалось. Не могла она не оценить его заботу, его беспокойство. Ведь сам прилетел. Чего он опасался? Что такого знала Фима, что могло сыграть на руку Земной Федерации? Или что он хотел показать послу, чтобы пустить ему пыль в глаза.

Рассматривая себя в зеркальном отражении кабины лифта на фоне высокого атландийца, Фима вдруг чётко вспомнила момент, когда Дантэн погладил её по волосам на глазах у посла. Чертыхнувшись, девушка разочарованно выдохнула. Ну точно. Опять играл на публику, опять использовал её. Выделил, подставил! Как тогда, когда отдал ей победу!

— Сиара, вам нехорошо? — вежливо осведомился Аранс, заметив, как скривилось лицо землянки.

Девушка поймала его обеспокоенный взгляд и взяла себя в руки. Нужно было собраться. Ход честно предупреждал, что сама Фима ему не нужна. Он использует её, чтобы выманить неизвестного врага, пока недоступного ему. Даже подачку ей кинул, чтобы сильно не злилась, и она заглотила приманку. Хранилища Первого Исторического музея открыты перед ней. И теперь она должна успокоиться и играть по своим правилам, на свой интерес. Почему бы и не выжать из атландийца максимум. Зато её диплом точно будет самым интересным.

— Я же могу делать снимки? — уточнила она у Аранаса, когда они шли по подземному гаражу к ряду одинаковых серебристых небольших флаеров.

— Конечно, — отозвался секретарь, первым поднявшись на борт машины.