Первым впечатлением Фимы, когда она очутилась в стеклянном лабиринте подвала Первого Исторического музея, был шок. Такого она не ожидала увидеть. Длинный коридор вёл её по стеклянному лабиринту, состоящему из больших и малых залов, в которых хранилась самая богатая коллекция исторических экспонатов, какую только доводилось видеть Фиме. Хотя, конечно же, девушка мало что и видела в своей ещё короткой жизни, но дух у неё захватило, и хотелось зайти в каждое помещение, чтобы более детально всё рассмотреть. Каждая дверь требовала ключ, прежде чем открыть перед гостьей свои сокровища. И здесь были собраны самые древние книги со всей галактики. Не только атландийцев и имперцев, но и землян. Архаические статуи, украшения, картины, оружие. Всё строго систематизировано по временным отрезкам.
Аранс по приказу Сильнейшего вёл девушку к дневникам императора Юна Пятого. Книга была в плачевном состоянии, поэтому секретарь напомнил девушке, что переворачивать листы можно только с помощью робота, самой к страницам не прикасаться. Большего Фиме и не надо было, лишь бы дочитать то, что спрятано с обратной стороны, то, что так и осталось укрыто от её любопытства.
Глаб пропустил девушку в небольшую комнату с имперскими вещами. Здесь был и браслет, и дневник, пара мягких шёлковых подушек, золотая чаша.
Включив тилинг, девушка подошла к знакомой книге, лежащей за толстым стеклом.
— В тот период времени у имперцев считалось модным вручную заполнять дневники, дань уважения традициям. Хоть такие вещи и труднее сохранять, нежели магнитные носители, но именно императорские дневники являются достоянием истории, наследием следующему поколению, поэтому и использовалась бумага, а переплёт делался по старинке, потому дневники в столь плачевном состоянии, — прокомментировал атландиец странный выбор рептилоидного императора тратить драгоценную бумагу из-за формальности. — Я пытался сделать с них сканы, но Сильнейший нашёл другой выход и заказал несколько дубликатов. По мне так сущее расточительство и вандализм по отношению к природе, как только деревья не жалко.
— Я видела у сиона Хода много бумажных книг, — удивлённо отозвалась Фима.
— Сион Ход считает, что не стоит доверять компьютерам. Что-то должно храниться на естественных носителях, чтобы последующее поколение совершенствовалось и не ленилось. Сильнейший очень сложный атландиец и порой его тяжело понять.
Фима усмехнулась, глядя на секретаря этого самого сложного атландийца. Ход оказался непонятен даже для своих, что уж говорить о ней, землянке.
Погрузившись в чтение, девушка нашла тот момент, где прервался дневник, находящийся в музее. Перевернув страницу, Фима задержала дыхание.
Погрузившись в чтение, девушка нашла тот момент, где прервался дневник, находящийся в музее. Перевернув страницу, Фима задержала дыхание.
Императору Юну Пятому дали увидеться с сыном, прежде чем он дал клятву верности республике.
Фима резко выдохнула, не веря своим глазам. Дальше шло перечисление пунктов, которые были оговорены между республиканцами и императором. Атланда не стремилась завоёвывать территории империи, но блюла свои. Поэтому Юн поклялся всем своим родом, что империя никогда больше не станет врагом республике, никогда ни один наследник Юна Пятого не посягнёт на суверинитет Атланды, а та в свою очередь обещала хранить императорский дом.
— Ух ты, — выдохнула Фима, потирая вспотевшие ладошки о подол платья.
Такого она не ожидала прочесть! Получалось, что республика оберегала императорский дом, следила, чтобы только наследники Юна Пятого занимали трон. Вследствие чего те были своего рода вассалами республики! Да за такую тайну могли и убить!
От этой мысли девушка дёрнулась, отступив от дневника, и испуганно посмотрела на Аранса, который занимался своими делами, что-то передвигая пальцем на экране тилинга.
— Я так понимаю, сиара, вы сами догадались, что снимки именно этого экспоната делать нельзя, — покровительственно сообщил секретарь Хода, подмигивая напуганной Фиме. — А вот другие предметы запросто.
— А многие посвящены в эту тайну? Или это не секрет?
— Как не секрет. Очень страшный секрет двух крупных держав. И знают об этом лишь избранные. Все наследники Юна Пятого, Хранители Тошана и его приближённые. Я, если честно, не понимаю, почему именно вы. Да, вы милы, даже очаровательны, но сион Ход не смотрит на внешность. Даже не возьмусь утверждать, что его привлекает в других индивидуумах, но, видимо, в вас он что-то углядел, раз позволил прочесть дневник.
Серафима отошла от дневника к браслету, в панике пытаясь просчитать ходы. Зачем? Почему? За что? Ход слишком многое даёт ей. Просто вкладывает ей в руки оружие, которым она не сумеет воспользоваться, только самоубиться. Это предложение к сиуциду? Фима сглотнула, косясь на Аранса, который с помощью манипулятора робота вернул страницы дневника в исходное положение.
Ход не мог её убить. Просто не мог. Это было бы подло с его стороны. Значит, он что-то замыслил, и роль отвёл ей в этом нешуточную. Почему она? Тут Фима просто терялась в догадках наравне с секретарём Хода, а этот атландиец, скорее всего, не первый год работал у Сильнейшего. За что? Когда она его так зацепила? Неужели в бибилиотеке? Он настолько обиделся на неё, хотя Фима и извинилась? Или же когда послушивал её разговоры с бабулей? Наверное, стоит извиниться за козла, а может ещё за что.
— Вы всё? — удивился Аранс, заметив, как замерла девушка у витрины с браслетом, а сама на него даже не смотрела.
Вздрогнув, Серафима подняла на атландийца взгляд.
— Сион Ход сказал, что вы, возможно, проведёте здесь пару часов. Вот даже список прислал, что вам показать.
— Хроники! — вспомнила девушка то, что велел посмотреть ей Ход.
— Да, они как раз вторые по списку, — слегка изумился Глаб тому, что его начальник угадал желание землянки. — Вы с ним обговаривали список заранее? — уточнил атландиец у девушки, уводя её в правый коридор, туда, где располагалось хранилище видеофайлов.
— Он сказал, что я должна это увидеть сама, — не стала Фима объяснять что именно. Видимо секретарь и сам знал что.
— Мудрое решение, — отозвался Аранс, открывая стеклянную дверь в комнату с небольшим диванчиком и огромным чёрным прямоугольником панели телевизора на серой стене.
— Располагайтесь, — предложил Глаб девушке, а сам включил экран и с помощью своего же тилинга отыскал нужную запись.
— Вам потребуется переводчик с атландийского? — вежливо уточнил атландиец, а девушка мотнула головой, с жадностью глядя на появившуюся картинку.
Совет Сильнейших пятьдесят лет назад состоял преимущественно из мужчин, но были и женщины. Фима насчитала тринадцать собравшихся за круглым столом — чёртова дюжина. Тманг, ещё молодой, расхаживал перед экраном и докладывал о приближении к границам республики корабля-разведчика молодой расы — землян.
Глаб с удивлением отметил, что девушка понимает его родной язык. Это было большой редкостью. Даже сотрудники посольства Земли предпочитали общаться с республиканцами на своём едином языке, нежели на атландийском, так как были прецеденты из-за сложностей перевода. Атландийцы сами попросили своих гостей не усердствовать, земной не такой и сложный язык, чтобы его не выучить.
