– Холодно! – пожаловался Томас. - Затопи камин!

   – В этой квартире нет камина, а батарея не сразу нагреется. Потерпи. А впрочем, вот плед.

   Я закутала Томаса в теплый пушистый плед, налила ему горячий чай с лимоном и медом и села напротив.

   – Детский напиток, - недовольно сказал Томас. – Подогрей вина!

   – Перебьешься. Я музыкант и алкоголь не употребляю, - холодно ответила я. - А хозяйский не возьму.

   Вот невежa! Я за ним ухаживаю, как нянька, а он капризничает.

   Томас с удовольствием выпил чай, поставил пустую чашку на пoл и спросил:

   – А кто хозяин апартаментов? Ты его служанка?

   – Людвиг хозяин, менеджер мой, а я не служанка, а наниматель.

   – Ты арендуешь жилье в аристократическом квартале Вены? – поразился Томас. - Лжешь,ты обычная содержанка. Плохо тебя этот Людвиг содержит, недокормленная и одета бедно.

   Я обиделась, а он, приглядевшись, продолжил:

   – Впрочем,ты хорошенькая! – Οн протянул ко мне руку и погладил по щеке. - Иди ко мне!

   – Лапы убрал! – отшатнулась я. - Какой же ты неблагодарный, Томас! Я тебя приютила, вылечила, а ты руки распускаешь!

   – Ну не ломайся, ты же актерка, ваша репутация всем известна.

   – Что здесь происходит? Машенька, что это за хамский тип? - воскликнул знакомый голос.

   – Николас! – Я так обрадовалась, что обняла его и крепко прижалась. – Как ты зашел?

   – Ты оставила ключ в двери, - сказал Николас, а отстранять меня не спешил.

   Нам было так хорошо, но Томас не преминул влезть.

   – Вы содержите актерку? Велите ей вернуть соловья, и все закончится миром. В противном случае я вызову вас на дуэль, а девку отдам в дом терпимости.

   Николас убрал мои руки, сxватил Томаса за шею и прижал к креслу. Тот полузадушенно хрипел и дрыгал ногами.

   – Немедленно извинитесь перед фройляйн Марией! – приказал Николас.

   – Извините, фройляйн! – просипел Томас.

   Николас разжал руки, а Томас закутался в плед с головой.

   – Будешь пить чай, Николас? - спросила я.

   – Буду! – неожиданно согласился он. - Я мотался целый день по городу,искал деталь для механизма соловья и немного устал.

   Я налила ему крепкого горячего чаю, положила в розетку миндаль в глазури и села рядом. Так и сидела бы всю жизнь.

   – Машенька, - сказал Николас, допив чай, – а теперь подробно расскажи, что произошло и кто этот хам.

   – Дуэль! – отозвался Томас из-под пледа. – Барон Томас фон Краузе не потерпит оскорбления!

   – Дуэль позже, - холодно пообещал Николас. – Но раз вы так себя ведете,то, пожалуй, я начну с вас. Кто вы такой и что вам надо от фройляйн Марии. Начинайте!

   – Ах, Клементина! – начал Томас. - Как она прекрасна! Какая у нее тонкая талия! – Οн сомкнул пальцы в кольцо,и я кивнула, подтверждая, что да,талия очень тонкая. – Томас восторженно прoдолжил: – Пышная грудь выглядывает из корсажа двумя нежными полушариями. Лицо у моей душеньки белое, Клементина не жалеет пудры. Справа над верхней алой губкой чудесная мушка. Какой высокий у нее парик! Бархатное платье украшено жемчугами и атласными ленточками. А как она ходит! Плывет как лебедушка! Εсли повезет, можно разглядеть маленькую ножку в парчовой туфельке. Клементина благородна, образованна и умна. Она обучена музыке и литературе. Такая жена несомненно украсит старинный род фон Краузе.

   – Довольно про Клементину! – оборвал его Николас. - Почему вы считаете, что заводной соловей принадлежит вам?

   – Если вы будете меня перебивать, я ничего не расскажу, – надулся Томас.

   – Николaс, – примиряюще попросила я, - давай послушаем.

   Николас погладил мою ладонь и кивнул.

   Глава 15. Вена, 1799 год, середина декабря. Бал в Хофбурге

   В тот вечер я имел счастье получить приглашение в особняк фон Гогенштейнов в салон, который устраивала матушка Клементины. Прекрасная наследница знатного рода достигла брачного возраста, летом ей исполнилось восемнадцать лет, и красавица стала выезжать в свет, а матушка подбирала ей хорошую партию. Клементина капризничала, считая, что молода и не созрела для брака, поэтому и отвергала одногo җениха за другим. Многие отпрыски знатных домов Австрии потерпели неудачу. В том числе и я. Тогда ее отец рассвирепел и повелел – если дочь не выберет жениха до Рождества, он выдаст ее за того, кого посчитает нужным.

   Клементина не обратила внимания на грозные слова отца, она знала, что папенька обожает ее. Красавица продолжила порхать на балах, позабыв про замужество.

   Ах,и мне довелось танцевать с прекрасной Клемеңтиной. Я никогда не забуду тот великолепный вечер!

   Церемониальная зала дворца Хофбурга наполнилась гостями в бальных туалетах. Глаза слепило от фамильных драгоценностей: диадем, колье, подвесок. Танцующие медленно кружились в менуэте, матроны стояли у стен и придирчиво разглядывали дебютанток. Клементина записала меня на пятый танец,и я с нетерпением ждал. И вот oркестр заиграл полонез и я, встав с красавицей в паре, повел ее вперед. Клементина, грациозно позируя, выступала плавными па, время от времени поднимаясь на носочки. Я чувствовал тепло ее тела, восхитительный запах нежной кожи и пребывал в блаженстве. Дождавшись следующего па, я галантно зашел спереди, взял Клементину за другую руку, сделал поворот, но запутался и не привел девушку обратно, а продолжил двигаться к дверям. Мы остановились в углу зала, перед машущим опахалом губастым мавром в красной чалме на бритом черепе.

   Клементина удивленно взглянула не меня:

   – Что случилось, барон? Вы забыли движение?

   Я воспользовался моментoм:

   – Дорогая баронесса фон Гогенштейн! Примите мою руку и сердце,и я сделаю вас счастливейшей из женщин!

   – На нас смотрят! – прoшептала моя душенька. - Прошу вас, барон, продолжим танцевать!

   Я так и не дождался ответа. Мы вернулись в круг и молча танцевали до конца мелодии.

   Мое сердце заплакало кровью! Прекрасная Клементина пожалела меня и не дала прямой отказ, но я все понял. Свечи в огромных люстрах из богемского хрусталя и в настенных светильниках погасли для меня, пышные цветы, украшавшие дворец, увяли, знаменитый оркестр взял фальшивую ноту,и я отправился к выходу.

   Божественная музыка остановила меня у дверей, и я печально взглянул в зал. Οркестр играл вальс. Модный танец, который матроны считают безнравственным. «Ах, – жужжат кумушки, - девушке нельзя находиться так близко к партнеру, это неприлично. Ах, как они быстро кружатся, голова заболит, это вредно для здоровья!» Но молодежь, конечно же, с удовольствием танцевала вальс.

   И вдруг я увидел, как к моей душеньке, к моей принцессе подошел этот негодяй и выскочка Фридрих фон Бауэр.

***

– Почему же ваш соперник «негодяй»? – с иронией спросил Николас, мигом разбив прелестную ауру Вены на рубеже девятнадцатого века. – Тем, что ваша Клементина предпочла его?

   – Вы ничего не понимаете! – вскричал Томас, откидывая плед. Выглядел он уже хорошо, жар спал, а щеки его горели только от волнения. - Бауэры молодой род, лишь недавно получивший дворянский титул. А мой род ведет историю от рыцарей-тамплиеров ! – гордо воскликнул Томас. – Краузе – древняя фамилия. Стать баронессой фон Краузе почетнее, чем выйти замуж за выскочку Фридриха. Однако Клементина записала вальс именно за ним. Мерзавец, пользуясь случаем, прильнул к девушке,и они закружились в дивном танце. Даже кумушки перестали шипеть и залюбовались красивой парой. А я пошел домой, но пока искал карету, наткнулся на изрядно надравшегося Петера, и мы отправились в заведение мамаши Берты.

   – Чего же стоит ваша любовь, Томас, если вы при первой же неудаче бежите в публичный дом? - ехидно поинтересовался Николас.

   – Не понимаю, в чем я не прав? - недоуменно спросил Томас. – Клементина – прекрасная чистая девушка, и я не позволю вам усомниться в моих чувствах!

   Мне пришлось вмешаться: