Если на все про все для возвращения себя, понятно, после мытья, в ряды человеков разумных ушло около трехсот марок, то по-настоящему я разорился в отделе для охотников и рыболовов.

Здесь сразу приобрел три донки с колокольчиками, спиннинг, а также необходимое для экстренной и не очень починки снаряжение. Три литровых контейнера под паслен, с ними шло в комплекте по набору салфеток, коими требовалось перекладывать каждый ряд ягод, дабы не портить товарный вид. Два мотка тонкой, но очень прочной веревки для силков, для них же стальной тросик. Контейнер с десятью пробирками для змеиного яда, столько же под паучий, как и специальные под железы и паутину. Разнокалиберные мешки под гринды тоже посчитал необходимыми. Присовокупил пару наборов для сбора сока джиусамра, по словам консультанта в отделе, кора дерева очень прочная, поэтому без специального бурава с атакой на плюс десять ловить здесь было нечего. Его тоже взял.

Понимал, что сейчас с наскока, торопясь, это постоянно на нас прикрикивал Джоре, от которого не отставала Саманта, а не с чувством, толком, расстановкой обязательно что-нибудь взять забуду. Но блок «Кента» восьмерки приобрел.

В общем, шопинг удался на славу, а сундук мертвеца заполнился почти под завязку.

— Все, теперь не останавливаясь до «Вилли»! Времени остается до выхода все меньше и меньше, — скомандовал учитель и мы, как цыплята за наседкой последовали за ним.

…Улица Черноямная по сравнению с Черниговской казалась очень узкой. Но в целом, два малотоннажных грузовика могли свободно разъехаться. Тротуары и бордюры отсутствовали, как класс, сплошная мостовая из тесаного камня, ровная, будто стол, без выбоин и ям. Не раз и не два замечал кованые решетки канализации и вычурные чугунные урны возле стен домов.

Отметил еще одну клановую приемку с номером тридцать три, затем оружейный магазин «ДемидофЪ», швейную мастерскую «Гермиона», кондитерскую «Мистер СукинЪ», кузницу «СталинГрад», бакалейную «Черничка», частного скупщика и продавца всего и вся «Шалва». Насколько мне было известно, данное имя вроде бы как в еврейском языке означало покой и тишину? Тонкий намек на толстые обстоятельства? Спецсредствами, контейнерами, инструментами и другими полезностями для собирателей торговало заведение под вывеской «Рейдер Лаки».

В глаза бросился бар, судя по названию, бывшим еще тем притоном: «Грязь и кровь», уверен, посетители для идентификации чаще использовали только первое слово. Особенно учитывая, что оттуда вывалилась компания забулдыг, каких-то грязных и потасканных, поддерживающих под руки двух приятелей, один из них еще мог как-то перебирать ногами, зато у второго конечности волочились по земле. Он где-то потерял правый сапог, и теперь все окружающие могли лицезреть большой грязный палец, торчащий из дырявого носка.

Возникало некое ощущение нереальности происходящего, а еще, будто в средневековье попал. Аутентичность практически полная.

Не имелось только одной важной детали, которую так любили описывать многие писатели и историки, рассказывая про жизнь в те далекие и глубокие времена — помоев, выплескиваемых из окон. Отсутствовала и резкая вонь отбросов, однако специфический запашок имелся. Его виновником выступали конские яблоки, коровьи лепешки и непонятные блямбы. Экскременты животных, несмотря на ударный труд нескольких дворников, украшали дорогу, заставляя внимательно смотреть под ноги. Не хватало мне еще до кучи вляпаться в кучу же.

Нередкие тарантасы и телеги обгоняли нас или следовали навстречу, заставляя держаться ближе к стенам жилых домов и многочисленных торговых и развлекательных заведений на первых этажах. Лошади, лошаки, мулы, ослы и быки вполне земного вида не вызывали особого любопытства, с детства на них насмотрелся. Но пару восторженных возгласов от Вилены, Гарпии и брюнетки прозвучало, четко рассказывая, что они, скорее всего, в деревне, если и бывали, то только на даче: «Какая лосадка»… Хотелось добавить к этому сопливому сюсюканью букву «х». А затем до неузнаваемости изменить слово, и вместо «…осадка» приставить «…уятка».

Но, когда я первый раз увидел зубастого и рогатого ящера, величиной с буйвола, сплошь покрытого броневыми пластинами и шипами, злобно пялящегося по сторонам изумрудными глазами, иногда яростно шипящего, поневоле замер на месте.

На спине животного в хитром седле с высокой задней лукой восседала девушка, сплошь закованная в броню, в проектировании которой явно использовались достижения современных технологий, а в конструировании материалы мира Нинеи. Выглядели анатомические иссиня-черные латы пришельцами не из прошлого, а из далекого будущего. Доспех не только не скрывал достоинства фигуры, он их подчеркивал: и длинные стройные ноги, и узкую талию, и высокую грудь.

Шлема на всаднице не имелось, поэтому пышные волнистые волосы, цвета вороньего крыла, водопадом опускались на плечи. Огромные глаза, сделавшие бы честь героиням японских мультфильмов, диссонировали с узким, пусть и красивым, но каким-то хищным очень смуглым лицом. В них полыхал настоящий синий огонь, одновременно обжигающий и замораживающий.

Ледяное пламя, мать его так!

Продолжал рассматривать девушку, отметив за плечами две рукояти катан или каких-то других восточных мечей. Но на широком поясе кинжал и небольшой шипастый шар на цепочке. На бедрах интересные ножны, каждое сразу на три узких метательных ножа. Справа от седла в специальном чехле странное копье, слева…

Ящер неожиданно резко повернул голову в мою сторону и с чувством, с толком, с расстановкой плюнул, а скорее харкнул, целясь в меня какой-то зеленой соплей! Хорошо, что та летела как-то медленно. С другой стороны, не стрела это и не пуля. Поэтому почти удалось избежать столкновения со сгустком непонятной гадости размерами с баскетбольный мяч, метнувшись вправо. Однако, коварная дрянь, задев лишь слегка самым краешком ветровку на боку, со смачным шлепком всей остальной массой, завернулась и ударила по спине. От нее исходила жуткая вонь, от которой почти заслезились глаза.

Я успел только повернуться в сторону возможной опасности, а широко распахнутая пасть рогатой скотины оказалась в каких-то десятках сантиметров от лица.

Уверен, будь задачей и целью этого крокодила откусить мне голову, он осуществил бы данный финт с легкостью. Даже бы «мяу» сказать не успел, настолько стремительно двигалась с виду такая неповоротливая туша.

Но если часть разума осознала все происходящее в сотую долю секунды, то руки уже действовали сами по себе, словно живя собственной жизнью. На глубинных инстинктах, первобытных, которые дремлют в каждом: бей или беги.

Я ударил копьем, которое не выпустил из рук, воткнул его прямо в широко распахнутую пасть, пугающую огромными острыми зубами. И угодил в какой-то шарообразный нарост, болтающийся над глоткой твари. Острое лезвие не нанесло видимого ущерба. Не брызнула кровь, только этот невнятный орган чуть подался назад.

Но ящерица-переросток вдруг взвыла, да так трубно, любой пароход бы позавидовал, ко всему прочему меня обдало вместе с вонью хорошего, доброго скотомогильника, взвесью мерзкой коричневой слюны. Все это произошло в долю секунды, а затем животное, сомкнуло челюсти, оставляя в руках обломок древка, то же встало почти вертикально на задние лапы, энергично мотая при этом башкой. Будто пыталось сбросить что-то, мешающее обзору, например, простыню.

Успел еще краем глаза заметить, как девушка отнюдь не вывалилась из седла, а оттолкнувшись от него, сделала двойное сальто назад, приземлилась в полуприседе на стопу левой и колено правой ноги. В этих местах от тротуара в разные стороны брызнули искры…

А затем размытая тень почти мгновенно приблизилась, и мир погрузился во тьму.

Сознание вернулось от струи холодной воды, которая лилась мне на лицо, попадала в ноздри, проникала за шиворот и холодила шею, спину, грудь. Над левым глазом лоб саднило, боль была ноющей, рваной, из глотки рвался стон, но в нижнюю челюсть, будто жало паяльника рэкетир из девяностых воткнул.