– Спасибо… Я это не очень…

– Ну, как знаешь. Если что, у меня еще есть.

Шумно развернув фантик, Рушан отправил лакомство в рот. Выделившись под щекой, конфета сделала его похожим на маленького ребенка, для которого сладости – наиболее волнующее проявление полноты жизни.

Мы уже минут двадцать сидели на тесном заднем сидении желтого такси. Как я и предполагал, пробок не было, до моего дома оставалось не более десяти-пятнадцати минут езды со средней скоростью. Мой попутчик всю дорогу сидел тихо, в основном, общаясь с миром через смартфон. Куда и зачем мы направляемся, казалось, его совсем не интересует.

К моему жилищу на Холмогорова подъехали уже в начале четвертого. Взлетев на лифте на седьмой этаж, мы подошли к двери, и я начал судорожно колдовать над замками. В руках, почему-то, обнаружилась нервная дрожь, будто я – зеленый пацан, первый раз пригласивший девушку к себе домой. Усугублялось всё тем, что Рушан, стоявший за моей спиной, проявлял всяческое нетерпение, топтался на месте, покашливал, щелкал суставами пальцев и чуть ли меня ни подгонял. Наконец справившись с конструкцией, я пропустил его внутрь и вошел сам.

– Проходи в комнату. Сейчас найдем твоё хозяйство… Чаю хочешь?

– Нет, спасибо. Давай сразу к делу, и я побегу.

– Как знаешь…

Усадив парня на диван, я начал проверять все возможные места и закоулки квартиры, где я мог вытрясти конверт с флэшкой. В первую очередь проверил письменный стол, затем кухню, и, наконец, коридор. Конверта нигде не было. Почувствовав спиной, как нервно вибрирует мой гость, я удвоил активность.

Так, так так… Надо сосредоточиться и подумать. Что изменилось со вчерашнего дня? Вчера я взял с собой в офис печенье, пачку чая и флэшку с киношками. Альбом с карандашами и всякая мелочь у меня там на постоянной основе. Всё это я оставил в офисе. Еще вчера. Печенье я не доел, поэтому сегодня утром ничего из съестного с собой не брал. Но зато взял книжку по японской гравюре. Еще подумалось, что неплохо бы вечером почитать, и, может быть, даже что-нибудь нарисовать в похожем стиле. А книжку я взял из…

Подойдя к шкафу, я начал внимательно осматривать полки. Ну, вот же она! Точно, когда я засовывал томик в рюкзак, мне что-то помешало. Это был конверт. Я его вытащил и… Очевидно, обратно положить забыл. Резко повернувшись к Рушану, я торжествующе произнес:

– Пляши!

Увидав конверт, парень вскочил, вырвал его из моих рук, раскрыл и вытащил флэшку. Сжав её в кулаке, он начал что-то искать глазами по комнате.

– Не мог бы ты… Хм… Я могу воспользоваться твоим лэптопом?.. Пожалуйста, – на меня смотрел самый благодарный вариант его взгляда за всё наше непродолжительное знакомство. Как я мог отказать?

– Да, без проблем, – я включил ноутбук и пододвинул его к Рушану.

– А, может быть… Ты вроде что-то говорил про чай?

– Ххе… Сейчас соображу. Расслабься, подглядывать я не буду…

Тоже мне, хранитель государственной тайны. Что эти нотариусы о себе думают, в конце концов? Он что, на полном серьезе, считает, что мне интересна его юридическая тарабарщина?

Оставив парня наедине с его служебными тайнами, я начал собирать на стол. Заварил свежего душистого черного чая, очень кстати купленного в китайской лавке на ВДНХ, насыпал в вазочку “Мишку косолапого” и “Раковых шеек”. Сам я к такого рода сладостям почти равнодушен, мне больше какое-нибудь печенье подойдет, а вот Ирка от конфет тащилась. Надеюсь, что и Рушан против них ничего не имеет.

Между тем, из комнаты раздались какие-то отрывистые звуки, менее всего навевающие мысли о нотариальном промысле. Ступая как можно тише, я прошел по коридору и осторожно заглянул в комнату. Достаточно громко и нервно чертыхаясь, парень сидел перед открытым ноутбуком и пытался до кого-то дозвониться. Пальцы упрямо били в экран смартфона, снова и снова выводя разные комбинации цифр. Что-то у него не складывалось.

Как бы далеко ни был от меня монитор, даже с этого расстояния, можно было догадаться, что крупно представленные на нем фотографии к правовым делам отношения не имеют. Это явно были произведения куда более легкомысленного жанра. Повинуясь скорее инерции, чем любопытству, я вошел в комнату. Подойдя к ноутбуку достаточно близко, я смог опознать на фотографиях двух из трех героев, представленных на них. Память на лица меня никогда не подводила.

Один из них вчера целовал Рушана в шаге от моего офиса, а второй, вечером этого же дня, сунул мне в руку конверт с этой треклятой флэшкой. Третий был мне не знаком, но судя по выразительным и запоминающимся чертам лица, являлся каким-то старшим родственником незадачливого курьера, возможно братом. Все трое были обнажены и заняты чертовски увлекательным и приятным делом, которое, будь оно выполнено с коммерческими целями и распространено в чуть большем количестве копий, скорее всего, тянуло бы на какую-нибудь симпатичную статью уголовного кодекса, в той или иной степени, связанную с распространением порнографии.

Судя по смазанности некоторых картинок, это были кадры из домашнего видео, что снималось возбужденной троицей. Сам ролик, надо полагать, просто не поместился на флэшку, а может быть, начинающие кинематографисты-порнографы просто не посчитали нужным делиться столь ценным контентом. Тем более, то, для чего эта флэшка была передана Рушану, вполне было реализовано с помощью фотографий.

– Да… Зашибись у тебя дела. Надеюсь, это не пособие для начинающих нотариусов…

Рушан не слышал, как я вошел, поэтому сильно дёрнулся и резко развернулся в мою сторону. В глазах у него стояли слёзы. И на этот раз это было не моё сиюминутное впечатление, основанное на флюидах хрупкости и незащищённости, исходящих от парня. Вполне себе, реальные слёзы. Еще чуть-чуть и заревет. Прям хоть платочек доставай…

– Т-ты же говорил, что не будешь подглядывать…

– Извини… Я не хотел, правда, – я постарался, чтобы мой голос звучал искренне, – просто ты здесь звуки разные начал издавать, я решил поинтересоваться, всё ли у тебя нормально… А тут… Такая фигня… Вот этот, справа который, мне флэшку в руку сунул.

– Знаю… Он меня никогда раньше не видел, поэтому так и получилось, – Рушан запнулся, было видно, как тяжело ему дается спокойствие, – Я пойду… Извини, что дёрнул тебя… И спасибо.

– Забудь… Я там чаю налил, пойдем на кухне посидим. А то у меня такое ощущение, что тебе надо с кем-то поговорить…

– Нет-нет, я пойду, у меня ещё… дела разные.

– Уверен?

– Да-да… Я пойду…

Дойдя до прихожей, Рушан наклонился и начал надевать кроссовки. Я молча наблюдал за процессом в шаге от парня. Сказать мне было нечего, а пустое сочувствие быстро бы разбилось о стену отчужденности.

Завязав шнурки, Рушан выпрямился. Я подошел к двери, чтобы помочь парню справиться с замками и, в этот момент, мой гость, не сдержав ураган, бушующий внутри, зарыдал. Это было так искренне, что я чуть не умер от зависти и сочувствия. Руки сами собой легли ему на плечи.