Бледно-желтые корпуса, имевшие совсем небольшую по нынешним временам этажность, были связаны между собой проходами, по сути объединяя весь комплекс в одно огромное и длинное здание, растянувшееся от Ленинского до Косыгина. Для офисного планктона, понаехавшего со всей Москвы и области тянуть трудовую лямку, в этом был свой плюс: Ленинский проспект был связан с одноименным метро, а от Косыгина было два шага до Воробьевых гор. Соответственно, офисные имели относительно оперативный доступ сразу к двум станциям, расположенным на разных ветках. Каждый выбирал наиболее удобный для себя путь на работу, экономя время на отсутствии лишних пересадок.

Мне повезло, я добирался от Воробьевых гор. Тем, кто не был в этой части Москвы и никогда не ходил этой дорогой, не почувствовать всей полноты моего восторга. Самая романтичная станция московского метрополитена, расположенная на огромном мосту над Москвой-рекой, одним своим вестибюлем врывается прямо в гущу природного заказника. Несмотря на небольшую площадь последнего, идти по нему, жуть как приятно. Свежий воздух, шум деревьев, пенье птиц, белочки, перебегающие дорогу…

По утрам приходится подниматься в гору, но это, как правило, не замечается. Мысль о том, что ты идешь на работу, чтобы ближайшие восемь часов провести за компьютером в офисе, в голову просто не приходит. Пока идешь, кажется, что тебя окружают волшебные миры: где-то там, вдали, по тропе идут Фродо и Сэм, спасаясь от банды орков, а вон в ту живописную беседку можно и сейчас завалиться с пивом и шоколадом, чтобы всласть порисовать в альбоме женские туфли. Особенно если идет дождь…

Вынырнув из заказника, я вышел на Косыгина, прямо напротив высокого пафосного отеля, ощетинившегося пристройками, ресторанами и центрами развлечений. Не знаю уж, кто там останавливается, но судя по звукам, основная его специализация – свадьбы и корпоративы. Обогнув все гостиничные строения слева, прошел чуть вглубь.

На время изоляции, понятное дело, дворец наш прикрыли, разогнав офисных на удалёнку. Но коварный рынок так легко не сломить, он вообще на приказы из телевизора плохо реагирует. Гендиры-арендаторы договорились с администрацией, чтобы в будни тех или иных сотрудников втихаря по утрам пускали внутрь, а по вечерам выпускали наружу. Профсоюзные легко пошли навстречу, и даже согласились не препятствовать проходу внутрь курьеров в течение дня, но поставили строгое условие: постоянные сотрудники, те, что внутри проводят весь день, выходить из здания не будут, чтобы не создавать на пятачке толпу и не привлекать внимание ментов. Для курильщиков, конечно, жопа, но что поделать…

Миновав охрану и турникеты, я поднялся по лестнице на второй этаж и пошел по длинному коридору. Последние здесь, как в кино про Штирлица, если долго идти, то точно можно попасть в гестапо. Моя дизайнерская келья всего в полукорпусе от лестницы, в небольшом закутке, недалеко от уборной.

Помимо моего офиса, непосредственно справа от меня, в том же закутке, располагается еще один, по какому-то странному стечению обстоятельств занимаемый не нашим агентством, а какой-то нотариальной конторой. Табличка на двери только у них, так как мой генеральный считает необоснованной расточительностью тратиться на какие-либо опознавательные знаки для кабинета, занимаемого всего двумя дизайнерами, к которым, к тому же, почти никто из посетителей не ходит. Однако, именно из-за этого, нас регулярно путают с соседями. Сложность ситуации усугубляется еще тем, что наши офисы под одним номером и различаются только литерами. У нас – “52-02В”, у нотариусов – “52-02Б”. Куда подевалась литера “А”, знает, очевидно, только комендант здания.

Позвенев ключами у замка, шумно ввалился в помещение. Распахнул окна, проветрил всё, что только можно проветрить. Сходил в туалет, помыл кружку. Воду поставил. Включил компьютер, обследовал телефоны на предмет исправного функционирования. Ну, всё, будни вроде бы завертелись. Можно работать.

Кабинетик у нас маленький, два стола, два компьютера и чайник. Даже микроволновки нет. В более здоровое время офис со мной делит Лёха. Мы с ним полностью обслуживаем все художественно-дизайнерские нужды агентства. Он хоть на семь лет меня старше, но вроде парень неплохой, общительный. Несмотря на это, чего уж там, очень рад я, что не увижу его до конца изоляции. Так же, как и всех остальных, будь они неладны. Запивать тоску работой лучше в одиночестве. Нефига им мне на мозг давить.

Как выяснилось, ожидания мои оправдались не полностью. Половину первого дня я почти только и делал, что гонял балду: рисовал карикатуры на коллег в альбоме, иногда болтал по телефону, смотрел “Глубокий сон” с Хамфри Богартом. Деловых звонков практически не было, обычно в понедельник утром их и не бывает. Однако, незадолго до обеда мазу испортил шеф:

– Добрый день, Денис. Вышли?

– Добрый, Кирилл Алексеич, – прижав трубку плечом, я поспешил поставить кино на паузу, – вышел, конечно, как и договорились…

– Замечательно, – прошелестел генеральный вкрадчиво, – сегодня, ближе к вечеру, будут курьеры, привезут там кое-что для меня… Вы тогда попросите дежурного, пусть он мой офис вам откроет. И на столе мне всё оставьте. Это не к спеху, выйдем на работу, разберусь. Хорошо?

– Без проблем. Мне надо будет расписываться в получении?

– Если попросят, распишитесь.

– Сколько их и когда они будут?

– Трое-четверо… Сказали, во второй половине, ближе к вечеру… Но они, если что, заранее позвонят, я им ваш мобильный дал…

Ну, позвонят так позвонят. Если поздно объявятся, перенесу доставку на завтра. Генеральный же сказал, не к спеху. Значит, не к спеху. После общения с начальством подумалось, что неплохо бы сходить пожрать. У нас в соседнем корпусе на четвертом этаже имелась неплохая столовая.

Поплутав коридорами и лестницами, поскрипев по старому паркету, дошел до заветного пространства, уже предвкушая пюрешечку с котлетами по-киевски, компот и рыбный салатик. Меня ждал сокрушительный облом – столовая оказалась закрыта. Ничего не попишешь, пошел обратно. По пути выяснил у местных церберов из четвертого, что так как огромного количества народа на время карантина не ожидалось, профсоюзные решили столовую не открывать. Нерентабельно, мол. А в связи с тем, что выходить мне до вечера нельзя, костлявая рука голода замаячила передо мной, как вполне реальная перспектива.

Пока плелся обратно, успел обо всем передумать еще раз. В принципе, можно заказать доставку еды. Курьеров же пускают… С моей непереносимостью лактозы пицца отпадала. Значит, либо суши-роллы, либо какие-нибудь бургеры, куриные крылья и прочий фаст-фуд. Суши-ролы, конечно, предпочтительнее…

Подходя к родному закутку, увидел издалека, как перед моей дверью тусуются два каких-то парня. Сначала даже подумал, что курьеры без звонка начали подтягиваться. Но дверь в соседний офис была приоткрыта, а парни для курьеров слишком уж цивильно выглядели, из чего можно было предположить, что это, скорее всего, нотариальные.

Когда до них оставалось не более пяти метров, внезапно один из парней – тот, что повыше и покрупнее – приобнял второго и поцеловал. Прям в губы! Я даже притормозил от неожиданности. Может, показалось? Может, просто православные, три раза в щечку и тому подобное? Но нет, точно в губы и, судя по всему, вполне себе глубоко. То, что второй – не девушка, которую я случайно принял за парня, выяснилось сразу же, как я с ними поравнялся. Без вариантов. Точно пацан. Молоденький совсем, максимум лет двадцати, а то и младше. Стройный, росточка небольшого, весь такой модный и стильный. В общем, противный.