Город Мистепат оказал значительно больше, чем казался с вершины холма. Улочки здесь, в отличие от Синибаса и любого другого города Империи, были значительно уже, однако выглядели куда опрятнее и чище. Гирлянды и разноцветные флажки украшали фонарные столбы и входы почти всех домов. Много народу, не смотря на поздний вечер гуляли, наслаждаясь хорошей погодой и приветливо улыбались незнакомцам.

–У них какой-то праздник?

–День улова,– прохрипел Гриф:

–Нам сюда.

Свернув через несколько переулков, они оказались в тупике, который упирался в большую деревянную дверь. Она была необычной, совершенно круглой, как и всё здание. Над входом красовалась вывеска «Волчий приют», тихо поскрипывая на ветру.

–Это и есть гостиница?

–Лучшая, которую можно найти здесь,– ответил Гриф и толкнул двери.

Бар «Волчий приют» совершенно не соответствовал своему названию. Внутри было очень уютно и тепло, гирлянды и шарики, украшавшие помещение, весело переливались в свете электрических ламп, а высокий, усатый бармен, как только увидел гостей, широко улыбнулся.

–Проходите, проходите! Эльра, у нас гости!

–Мы не надолго, Яков,– Гриф опустил мешок с вещами на стул и пожал своей металлической рукой руку бармена.

–Гриф, старина! Рад тебя видеть. Эльра! И куда запропастилась эта девчонка?

–Я здесь, пап, не кричи.

Буревестник только сейчас заметила возле себя невысокую девушку своего возраста. Уперев руки в бока, она сверлила бармена взглядом, не переставая что-то жевать.

–Единый бог, Эльра, я же просил тебя не жевать смолу на работе.

–Пф, начинается,– девушка полностью потеряла интерес к отцу и перевела взгляд на вновь прибывших.

–Ого! Да это же вечной хмурый Гриф! Салют, парень, давно тебя не было видно.

–Были дела,– прохрипел наёмник и обнял странную девицу:

–Яков, когда прибывает дирижабль?

–Я огорчу тебя, мой друг. Только через два дня.

–Два дня?! У нас нет на это времени,– возмутилась Буревестник. Бармен лишь пожал плечами. А вот его дочь оказалась куда многословнее.

–Ой, да ладно тебе! Не поднимай пену почём зря. Обеспечим вам лучшие комнаты, горячий обед, и не заметите, как время пролетит,– улыбнулась девушка, и проведя рукой по плечу Грифа добавила:

–Особенно для некоторых.

–Эльра!

–Ну что! Пап, я уже взрослая.

–А здесь не так многолюдно для праздника,– шепнула Буревестник Дрозду, внимательно осмотрев полупустой бар.

–Гроза надвигается,– пожал плечами убийца:

–Видимо, все разошлись по домам.

–Может быть.

Тем временем спор между дочерью и отцом перерос в крик, и между ними вклинился Гриф.

–Так, хватит! Якоб, мы только хотим переждать грозу и уехать. Сколько с нас?

–Фух, хорошо. Сколько комнат берёте, две или три?– спросил бармен, взглянув на Буревестник и Дрозда.

–Три,– разом ответили оба.

–Хорошо, три комнаты, плюс еда. С вас алмаз и три сапфира. Ну или можете расплатиться монетами архипелага, если так будет удобнее. И рассрочку мы, увы, больше не даём, мастер Гриф. Не сезон, вы же понимаете.

–Не беда, Яков. Буревестник, расплатись,– прохрипел Гриф, подхватывая мешок с вещами.

–Секунду,– девушка торопливо опустила руку в карман. Полыхнули три маленькие вспышки эфира, и на барную стойку легли требуемые камни.

–Отлично, просто отлично. Эльра, проводи наших гостей наверх. И без глупостей!

Девушка лишь скривила лицо и направилась наверх, призывая следовать за ней. Им достались три небольшие комнаты на втором этаже. Указав Буревестник и Дрозду их двери, дочь бармена тут же ухватилась за Грифа, и хохоча, увлекла его за собой в третью.

–Теперь понятно, почему он назвал эту гостиницу лучшей,– ухмыльнулся убийца и скрылся за дверью.

Комната Буревестник не представляла собой ничего особенного, кровать да небольшая газовая печь возле окна. Однако всё было таким опрятным и ухоженным, что можно было спутать эту комнату с отелем в столице Империи.

Положив вещи на кровать, она словила себя на мысли, что могло быть и хуже. В конце концов, он спит не на раскаленном песке, её не пытается вскрыть маньяк-конструктор и никто не держит в клетке. Те ужасы, что она пережила два года назад, её ещё преследовали, но теперь, спустя несколько лет, их можно было разбавить и парой положительных моментов.

Гроза напомнила о себе неожиданно. Раскаты грома и блеск молний быстро превратили праздничные улочки в реки, а проливной дождь и ураган срывали с домов ленты и гирлянды, будто пытаясь испортить людям праздник. Тень накрыла город, словно поглотив солнце, туча принесла проливной дождь и уныние.

Буревестник долго ворочалась в кровати, с непривычки чувствуя каждую пружину. В Гнезде она сама создала для себя кровать, которая точно повторяла её тело способствовала скорейшему погружение в сон. Здесь же был совершенно обычный матрас, скрипучий, неудобный и категорический противопоказанный любой спине. Девушка встала, устало потерла глаза и с ненавистью взглянула на противоположную стену. Скрипы и вздохи её соседей тоже не давали заснуть.

–Неорра, который час? – спросила конструктор у браслета на запястье. Над небольшим стеклом появилось лицо эфирного автомата.

–Четверть второго ночи.

–Единый бог.

Делать было нечего. Слушать дальше эти вопли из-за стены, как и раскаты грома, она не могла. Накинув халат, она взяла переносную лампу и отправилась вниз в надежде, что застанет бармена. И надежды её не подвели. В зале ещё были несколько человек, а усатый мужчина за стойкой сонно протирал бокалы.

–Странное место, – подумала Буревестник:

–Доброй ночи.

–О, какой неожиданный сюрприз! Не ожидал вас увидеть в столь поздний час.

–Да как-то не спиться. Буря сильно мешает.

–Да, да, понимаю. В этом году она что-то совсем рано пришла. Мы надеялись, что ещё успеем отпраздновать День Улова, но теперь остаётся лишь запереться в домах и тосковать об упущенной возможности.

–Ну да. А ещё эти стоны за стеной, – с напором добавила девушка.

–Боже. Прошу простить мою дочь, госпожа Буревестник. Эльра совсем теряет голову, когда видит господина Грифа. Да и он мог бы вести себя повежливее в моём доме.

–Ой, да отстаньте вы от мужика…ик..всем… всем из нас… иногда нужно спустить… этот, как его…о, пар!

Бармен и Буревестник разом обернулись. За крайним столиком, возле самого музыкального автомата, сидел Дрозд. Несколько пустых бутылок говорили о том, что его одиночное застолье длится уже довольно давно.

–Мистер Яков, кувшин зеленого вина, каких-нибудь фруктов и отрезвляющий напиток моему другу,– девушка положила на стойку три янтаря и направилась за столик.

–Будет исполнено, госпожа.

–Что, тебе тоже не спится…ик… Сэми?

Буревестник поморщилась и от запаха, и от давно забытого имени.

–Не называй меня так. Ты же знаешь, что Саманта умерла.

–Ну да, ну да,– мужчина потянулся к бутылке, но девушка перехватила её к себе.

–Дрозд, что с тобой твориться? Ты сам не свой в последние дни.

Холодные, серые глаза попытались сконцентрироваться на ней.

–А что так…ое? Я ж вроде норм… норм… я ок.

–Это из-за твоей прошлой жизни? Пенизер?

–Вот только не надо мне тут! Оставь… оставь все эти разг…оворы и штучки для Ворон. Старушка вон и так заскучала. Аж в мир рискнула вввв…выйти.

Буревестник покачала головой. Она уже несколько раз видела, как Дрозд до чёртиков напивается и просто засыпает, где придётся. Или превращается во что-то гадкое, типа большого насекомого, и начинает громить всё вокруг.

–Так не может продолжаться, ты должен с кем-либо поделиться.

–Неее, это только мои проб… пробле…Яков, старина, принеси… мне ещё бутылочку…будь так любезен!

Бармен поставил на стол поднос с кувшином, тарелкой нарезанных фруктов и чашкой кофе.

–Прошу простить меня, мастер Дрозд. Вам не стоит больше пить. Ваша подруга заказала вам кофе.

–Эй, бармен, ещё пива!– позвали Якова из-за соседнего столика.