Маккензи, это так несвоевременно!

Джейк нарочно принимает почти ледяной душ, чтобы с холодной водой смыть с себя все неподходящие мысли. Будет крайне нелепо, если он прямо сейчас вытащит Марикету с балкона, завалит на кровать и чёрт-возьми-хватит-об-этом-думать!

Джейк возвращается в комнату, находит в своей дорожной сумке шорты и наконец-то присоединяется к жене на балконе.

– И давно ты куришь? – вместо приветствия спрашивает Джейк. Нет, она совершенно охренела – после того, как выпила вчера хрен знает сколько, она нагло курит на голодный желудок!

А Марикета поднимает на него глаза, и на её лице столько всего одновременно, она настолько настоящая, что от этого щемит сердце. Её щёки покрыты лёгким румянцем, уголки губ чуть приподняты в удовлетворённой улыбке, а взгляд скользит по его голому торсу с восхитительным выражением собственности.

– Я не курю, – выдыхая дым, произносит она. Что вообще может быть сексуального в курящей женщине? Джейк никогда не задавался этим вопросом. Джанин курила – но она делала это как-то грубо, по-мужски. А его Принцесса мягко обхватывает фильтр полными губами, и то ли он конченный идиот, то ли это действительно выглядит чересчур чувственно.

Джейк усмехается, садясь напротив и закуривая.

– Как ты спала?

– Очень крепко, спасибо, – усмехается Марикета, – а ты?

– Отлично, – честно отвечает Джейк, – существенно лучше, чем спал последние пять лет.

Она чуть смущается, словно его слова натолкнули её на какие-то свои мысли.

– Джейк, – наконец, говорит она, мягко улыбаясь, – пожалуйста, перестань смотреть на меня так, словно я сейчас взорвусь. Я ни о чём не жалею, так что расслабься.

Да, он думал именно об этом. Почему она всегда с такой поразительной точностью ухитряется угадывать его мысли?

Она меняет положение закинутых на стол ног, и всё – Джейк снова вспоминает, что на ней нет белья. Улыбка на её губах сменяется на соблазнительную, словно эту мысль она тоже угадала.

– Я расслаблен, – врёт он, – ты же по-прежнему здесь.

– Да, – бормочет она, туша сигарету и поднимаясь с кресла. А потом подходит к нему вплотную и опускается на его колени лицом к нему. – Я по-прежнему здесь. Ты тоже. Что бы нам предпринять по этому поводу? – Он чувствует её жар через шорты, когда она целует его мучительно медленно. От её губ пахнет табаком и зубной пастой, а сигарета в его пальцах прогорает до фильтра. Приходится прилагать все усилия, чтобы сейчас же не спустить шорты и не оттрахать её прямо на балконе, на радость случайным утренним прохожим. – Кажется, – она переводит дыхание, наконец отрываясь от его губ, – ты собирался поговорить со мной, когда я протрезвею.

– Нахуй, – шепчет Джейк.

– Разговоры или меня? – невинно уточняет она. – Надеюсь, второе. Я не шучу. Сейчас же, Арагорн.

И ещё раз – кто, нахрен, такой Джейкоб Маккензи, чтобы отказать этой восхитительной женщине, которая сидит на его коленях и смотрит в ожидании?

Джейк поднимается на ноги, по-прежнему держа её в объятиях, и она обхватывает его бёдра ногами. Пинком распахнув балконную дверь, он укладывает Марикету на сбитую постель, сам замирая в изножье. Она смеётся, приподнимаясь на локтях и разводя согнутые в коленях ноги, подол футболки соскальзывает с её бёдер, а Джейк так и стоит, любуясь своей женой, прикидывая, с чего начать.

– Так и собираешься торчать там целый день? – грудным голосом спрашивает Марикета, поднимаясь на колени и притягивая его к себе для отчаянного поцелуя. Он задирает эту чёртову футболку, сжимая в ладонях её грудь, легко касаясь сосков, и она тихонько стонет ему в губы.

Марикета поднимает руки, позволяя раздеть себя. Её волосы на мгновение взлетают над головой антрацитовым ореолом, прежде чем упасть на лицо, и она настолько совершенна в своей наготе, что это заставляет Джейка пропустить положенные пару вдохов. Он склоняется над ней, целуя обнажённые плечи, и она притягивает к себе его голову, будто пытается свести на нет любое расстояние между ними. Марикета тихонько вскрикивает, когда он зажимает её сосок зубами чуть сильнее, чем следовало бы, и прерывисто дышит, когда он зализывает место укуса, и тогда он снова целует её влажные губы, ловя ртом сбитые выдохи.

Её руки соскальзывают с его волос, задерживаются на плечах и касаются спины. А потом её миниатюрная ладонь добирается до резинки его шорт, и она торопливо стягивает их с него, ткань падает на пол, оставляя Маккензи таким же обнажённым, как она сама. Марикета очерчивает пальцами выпирающую тазовую кость, а потом смыкает ладонь на его члене – так, что он чуть было не теряет контроль над ситуацией. Она медленно водит рукой по его эрекции, бормоча ему в губы:

– Я могу привыкнуть к тому, как ты легко заводишься, Арагорн.

Джейк перехватывает её запястье, укладывая её обратно на кровать и ложась рядом. Она тут же выдёргивает руку из его хватки, опять дразняще касаясь его и порочно улыбаясь.

Маккензи снова сжимает её грудь в ладонях, сильнее, чем в предыдущий раз, и чертовка выгибается под его прикосновениями, словно ей мало и этого. Одна рука Джейка скользит ниже, и он едва сдерживает стон удовлетворения, когда его пальцы утопают в её горячей влаге.

– Ох, чёрт, – выдыхает Марикета, когда он проводит пальцами по её складкам.

Джейк усмехается.

– В эту игру могут играть двое, Принцесса. Никогда не забывай об этом.

Он мягко погружает в неё два пальца, и зрачки Марикеты расширяются. Самое восхитительное зрелище на его памяти.

Она тянется к нему раскрытыми губами, пытаясь поцеловать ещё раз, но Джейк отстраняется. Да, это определённо самый подходящий момент для того, чтобы довести её до безумия.

– Джейк… – Этот тон. Умоляющий и словно немного обиженный. Движения её маленькой ручки ускоряются, словно пытаясь соответствовать темпу, в котором он трахает её пальцами. Нет, как бы ему ни хотелось, это не продлится долго. Её большой палец обводит головку его члена, и Маккензи приходится прилагать усилия, чтобы не кончить прямо сейчас. Её стенки сжимаются вокруг его пальцев, когда она настойчиво стонет: – Пожалуйста!

– Что «пожалуйста», Принцесса? – Джейку бы и хотелось, чтобы его голос звучал спокойно, но её пальцы сжимаются крепче, заставляя его закусывать губу в попытке не издать ни звука – пусть считает, что он всё ещё контролирует ситуацию.

– Чёрт, Джейк, я… Я… Мне нужно…

– Продолжай, – он тянется к её приоткрытым губам и обводит их языком, ловя очередной стон. – Что тебе нужно, Принцесса?

– Ты, – выдыхает она, пытаясь двигать бёдрами навстречу его руке. – Мне нужен ты, я так хочу тебя, – лихорадочный шёпот по слову в паузах между стонами, – так хочу тебя всего, внутри, боги, пожалуйста, Джейк…

Она зажмуривается, закусывает губу и вся дрожит.

– Открой глаза, Принцесса, – приказывает он, и она беспомощно подчиняется. Её зрачки такие огромные, что радужка кажется почти чёрной. – Я хочу, чтобы ты кончила для меня, Марикета.

И это происходит с ещё несколькими рваными, жёсткими толчками его пальцев, в то время как её рука двигается по его члену с исступлением, будто она тоже сейчас представляет, что он внутри, и видеть её распахнутые глаза, замутнённые вожделением, смотреть на её губы, с которых срывается его имя – это всё слишком сильно, и Джейка будто током бьёт, пока он обильно кончает на простыни между ними. Это всего лишь её руки, но удовольствие всё равно неожиданно острое, почти болезненное, словно именно этой разрядки он ждал последние пять лет.

Он прижимает к себе дрожащее тело жены и утыкается губами в её плечо, тяжело дыша. Марикета льнёт к нему в ответ, пока не перестаёт вздрагивать.

А потом смеётся.

– Что смешного? – мягко интересуется Джейк, безуспешно пытаясь спрятать улыбку.

– Ничего, – хихикает Марикета, – ничего, просто… Опять эта подростковая возня.

– Возня? – с наигранным возмущением переспрашивает Маккензи. – Ты лежишь обнажённая в моей постели, простыни перепачканы моей спермой, и ты называешь это вознёй?