– А вот и наша итальянская журналистка прибыла, Ольга Никольская, – представила Лолу Галина и указала на свободный стул рядом.

Все с любопытством посмотрели в ее сторону.

«Эх, не предупредила я, чтобы Гуляева не говорила, кто я такая, теперь сведения будет добывать гораздо труднее», – забеспокоилась Лола. Но после коротких вопросов об Италии разговор как-то быстро перетек в другое русло, а про ее присутствие быстро забыли, чему она несказанно обрадовалась и начала молча поедать наваристый рыбный суп. Ей даже показалось, что несмотря на то, что ее профессию и приезд из Италии было достаточно просто связать с произошедшим несчастьем, все, как будто специально, сторонились этой неприятной темы, стараясь не омрачать праздник.

– Я тебе потом о каждом расскажу поименно, – тихо прервала ее размышления Гуляева, – а ты пока ешь и постарайся сама кого-то запомнить, а то у нас долгие представления не приняты.

Как поняла журналистка, все присутствующие имели прямое отношение к фестивалю, но никто не обсуждал нынешние фильмы, речь шла о прошлогоднем «Взгляде в мир» и его призерах.

– Сильный был фестиваль, ничего не скажешь, – говорил крупный представительный мужчина с легким армянским акцентом, – для стольких фильмов стал трамплином!

– А я слышал, что «Хвостатую» будут вне конкурсной программы показывать и не на центральной площадке. Хотел бы увидеть. Столько скандальных слухов о ней ходит, – произнес молодой человек с холеным лицом ловеласа, сидевший напротив Лолы, и ловко подцепил кусок розовой семги.

– Нечего там смотреть, – отозвалась Гуляева, заботливо следя, как Лола с удовольствием наворачивает похлебку.

– Отвыкла я совсем от супов в Италии, а ведь это так вкусно! – негромко ответила она на взгляд Галины.

– Вот и хорошо, вот и кушай на здоровье. – Галя подвинула тарелочку с хлебом.

– Ну ты даешь, «нечего», – подала голос женщина с кукольной внешностью и фарфоровой, казавшейся прозрачной, кожей, – столько призов этот фильм набрал. Надо смотреть хотя бы для того, чтобы понять, что за тенденции в современном кинематографе. – Она выговаривала слова четко и медленно, как в рапиде, и так же поводила глазами.

– А при чем тут тенденции? Фильм однозначно рассчитан на зарубежного зрителя, на их представления о нас и нашей действительности. Следовательно, и на зарубежные кинофестивали, что и подтвердилось его призами, – авторитетно заявил человек с армянским акцентом. Он потянулся за бутылкой и чуть было не опрокинул стакан с водой, который вдруг очень ловко подхватила фарфоровая женщина, неожиданно отряхнувшись из своей медлительности.

– Ну, конечно, «их представления», – встрял простоватый круглолицый парень. – К сожалению, у девяноста процентов населения она такая и есть – «наша действительность» и «наша жизнь»!

– Ну, положим, это ты махнул… У шестидесяти процентов – еще может быть, но уж никак не у девяноста, – заметил смазливый молодой человек.

Кто-то с ним не согласился, завязалась дискуссия, которая, впрочем, не мешала присутствующим расправляться с едой на тарелках и обильно запивать ее белым вином.

Лола впервые слышала это название, но тут же захотела узнать у Галины, где эту «Хвостатую» будут показывать. Карту города она уже изучила: центр был достаточно компактный, и все отмеченные здания, где проходили мероприятия, были близко друг к другу.

Лола надеялась, что кто-нибудь заговорит про самоубийство девушки, и прислушивалась изо всех сил. Стол был достаточно длинный, и хорошо разобрать, о чем беседуют на другом конце, было не всегда возможно.

Народ задвигал стульями и не спеша стал подниматься, кто-то собрался в бар пить кофе.

– Ты как, оклемалась немного или все-таки в номере хочешь отдохнуть? – поинтересовалась Гуляева, уже выходя с Лолой из ресторана.

– Я бы еще записи просмотрела, программу на завтра надо наметить, может, от Даны какие-то известия подоспели наконец-то…

– Тогда пошли на наш этаж, я тоже еще поработать должна.

Журналистка обратила внимание, что, несмотря на позднее время, народ толкался повсюду, в холлах и коридорах слышались смех и голоса, и лифт все не спускался. Наталья начала расспрашивать о маме, и только теперь Лола вспомнила, что забыла отдать посылку, предназначенную для режиссерши.

– Пойдемте ко мне, у меня для вас передача в холодильнике.

– «Запрещенку» привезла, – догадалась Галина, – молодец! Спасибо!

Зайдя в номер, Лола по привычке окинула быстрым взглядом комнату – все лежало на тех же местах. Она вспомнила неприятную горничную в далекой гостинице «Кампо императоре», приставленную следить за ее передвижениями. «Слава богу, здесь я никому не нужна», – думала Лола. Несмотря на присутствие Гуляевой, чувство напряжения и необъяснимой настороженности вновь стало подкрадываться к самому мозгу.

– Присаживайтесь. – Она подвинула кресло для Галины, вынула пакет из маленького холодильника, другой достала из чемодана. – Это кофе, а этот надо обязательно в холод.

– Еще раз спасибо! Как же я люблю настоящий пармиджано. – Гуляева приоткрыла одну упаковку. – И даже прошутто не забыла. – Она любовно погладила посылку.

– Расскажите мне, кто с нами за столом сидел, чтобы я завтра уже никого не путала, – попросила Лола и уселась рядом.

– Тот плотный и статный мужчина – председатель нашего документального жюри и вполне известный армянский режиссер еще со времен Советского Союза – Рубен Закарьян.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.