– Хорошо.

И Отис был согласен с ним. Не нужно было решать все сегодня проблемы. Он будет действовать по мере их поступления. Легран просто хотел забрать его боль. Он сам просил это. Своим взглядом, выражением лица и чувством вселенского беспокойства. И Отис не мог ему отказать. Точно не сегодня. Независимо от ситуации ему до сих пор хотелось просто дойти до кровати. Ничего страшного, если Конард будет вести его вот так под руку. Это ничего.

– Так уж и быть, сегодня позволю уложить себя на кровать. Особый случай.

– Я искренне рад твоему сарказму, Отис, – Конард усмехнулся.

– Я тоже.

– Боже, как же он орал.

– И не говори. Двадцатка меняет людей.

Они зашли к Отису в комнату. Охранник кричал на них благим матом, когда увидел лицо Ревиаля и кровь. Им пришлось соврать, что на них напала собака, и завтра они обязательно пойдут в больницу. Возможно, ему помогли успокоиться двадцать евро от Конарда. У них с Леграном была налаженная система. Он водит девушек поздно ночью, охранник пьет чай и ест печенья за его пятьдесят евро. Поэтому совесть совсем не мучала парня, когда он вытаскивал очередную банкноту. Он посчитал, что тратил на девушек слишком много в своей жизни. Особенно, когда у него есть такой сосед, как Отис. Конард закрыл дверь и оглядел комнату. Обычная комната первокурсника. За исключением одной вещи.

– Почему у тебя такой бардак? Ты здесь всего пару месяцев, – Легран держал Ревиаля под руку и скептически махал головой. – Тебе нужно здесь убраться. Порядок в комнате, порядок в голове.

«Значит тут еще довольно чисто»: Думает Отис.

– Какой у нас план, Отис? Ты весь грязный, может в душ? – Ревиаль смерил его недовольным взглядом. Пусть его застрелят на месте, но после сегодняшнего, он с Леграном в душ не пойдет. А сам он сейчас точно помыться на сможет. – Ладно понял. Завтра. Не надо хмурить свои брови.

– Я просто хочу лечь в кровать, выпить таблетку и поспать, – день пестрел на события. От полета на Луну, до падения на простой французский газон. – И, я уберусь. Обещаю.

– Конечно. Иди сюда.

Конард развернул Отиса на себя и оглядел. Синяков завтра будет не счесть. Скулу придется обрабатывать мазью, как и множество ссадин на теле. По разговору с Ревиалем и собственным наблюдением, Легран не заметил переломанных ребер, отбитых почек или чего-то похуже. А значит, у них есть шанс привести его в порядок. Хотя бы немного. Конард до конца расстегнул ему рубашку. На ней остались только три целые пуговицы. Освободив Отиса от рубашки, Конард мысленно дал себе подзатыльник. Нельзя возбуждаться при виде побитого парня.

Аккуратно, чтобы не задеть ничего, он растягивает ширинку джинсов Ревиаля, стаскивая их с силой. И для кого он надел подобное, непонятно. Смотрелся он в них, стоит сказать, шикарно. Пара секунд и перед Конардом появилась уже знакомая картина. Отис в боксерах с собачками. Парень расслабился. По крайней мере, постарался. Его дыхание все равно стало заметно тяжелее.

– Как-то непривычно снимать штаны без продолжения, да? – сегодня какой-то очень странный день. Отис без конца машет красной тряпкой перед стадом быков.

– Ох, не дразни меня Отис. А то и синяки не спасут, – Ревиаль округлил глаза и сделал небольшой шаг в сторону кровати. Парень смог только дойти, но лечь самостоятельно не позволила спина. На помощь подоспел Легран, он вновь подставил свою руку. Когда голова Ревиаля коснулась подушки. Отис блаженно застонал. – Я сказал тебе перестать меня дразнить, Отис.

– Мне что, вообще звуков не издавать? Это был стон боли, садист.

– Будь добр, пожалуйста, – проигнорировал его Легран.

– Какой же ты есть. Не могу, – он резко замолчал и посмотрел на парня сонным взглядом. – Конард, ты не мог. – Отис запнулся. – Не мог бы дать мне таблетку и сок. Голова трещит по швам. Ту, что посильнее. Сок лежит в портфеле.

– Конечно, – Конард быстро достал все необходимое и протянул Отису. Тот сделал лишь парочку глотков и постарался сдержать стон. – Наверное, стоит оставить сок около постели. Вдруг ты захочешь пить. Хм, мне, наверное, пора?

– Это вопрос? – внутри Ревиаль все сжалось. Он не хотел оставаться один. Не сейчас. Он обещал Конарду подумать о проблемах завтра. – Ты не мог бы… – Отис раскрыл свои зеленые глаза и попытался залезть под одеяло, но и здесь ему понадобилась помощь Конарда. – Остаться.

– Конечно, просто за кое-чем схожу, – Конард старался сдержать улыбку. Но с треском провалился. Он метнулся в свою комнату за скетчбуком, переоделся в домашнюю одежду и вернулся. Отис до сих пор не спал, сопротивляясь из последних сил. Легран выключил свет. Конард просто уселся напротив него и открыл книжку. Ревиаль с интересом поднял бровь.

– Ты умеешь рисовать?

– Слишком громкое заявление. Мне просто нравится. Когда набегает вдохновение, бороться невозможно. Вот и все, – он «немного» принизил свои способности. Рисовать во тьме было практически невозможно, но и в этом была своя эстетика.

– Включи ночник. Все глаза испортишь, – уже почти во сне шепчет Отис.

– Тебе не помешает?

– Включи свет, Конард. Пожалуйста, – раздался щелчок ночника, но Ревиаль уже не слышал его. Он провалился во тьму.

Конард рисовал и думал. Какой сегодня странный день. Отис в первые не сопротивлялся ухаживаниям, ответил на них, они танцевал, и это было прекрасно… А потом Ревиаля избили. На этом моменте Конард чудом не сломал свой карандаш. Он пообещал себе, что не оставит это просто так. Откинув все плохое, он просто смотрел на побитого и спящего Отиса. Он был очень милым и беззащитным. Хотелось укутать его в одеяло и никогда не выпускать за пределы комнаты. Легран рисовал, как в лихорадке. День был таким насыщенным на происшествия. Он взглянул на рисунок, где львёнок находит щенка. Даже в наброске Конард видел боль. Перед глазами замелькали неприятные кадры. Он сжал зубы и вырвал лист. Начав заново. Просто начав заново.

Жаль, что в жизни так нельзя.

Конард рисовал уже целый час, но вдохновение все не заканчивалось. Ему точно придется идти с утра в магазин за новым скетчбуком. А лучше сразу за двумя. Скорее всего, все свои выходные, а может и следующую неделю Отис проведет в постели. Кто позаботиться о нем, кроме соседа? Конард улыбнулся своим мыслям. Правда ему все же придется отлучиться для особо жестокого убийства. Вот эти наброски, где лев сжигает Монику в виде рыжей крысы никто не должен увидеть. За такое его сразу поместят в лечебницу. Посвятить подробному убийству шесть листов, это первый звоночек. В какой-то момент, Отис застонал и перевернулся на другой бок. Конард отложил книгу и аккуратно подошел к нему.

– Отис? – прошептал он.

Парень спал.

Холодная ладонь легла Отису на лоб. Конард спокойно выдохнул. Лихорадки не было. Это значит, что ситуация пока под контролем. Этот день пестрел на переживания, поэтому любая хорошая новость была отдушиной. Отис выглядел таким уязвимым. Леграну хотелось коснуться его еще раз. Почувствовать тепло. Но парень наверняка не оценит пробуждения от чужих прикосновений. За этим явно стояла своя история. Конард поднял взгляд на стену. Будто за ней лежало что-то очень важное и запретное. Его глаза потемнели. Он отошел от Ревиаля и вернулся к рисованию. Эта ночь и прекрасна, и ужасна одновременно. На лбу соседа появилась складка, брови нахмурились.

– Отис?

Отис медленно спускался по ступенькам. Парень смотрел на свои тапочки-собачки и пытался сконцентрироваться лишь на этом. Последние два месяца, он то и дело старался отвлекать себя чем-то. По-другому жизнь становилась невыносимой. Каждый день в его груди вспыхивала буря из страха, нервов и раздражения. Пять минут парень просто переписывался с друзьями, а через секунду бросал кружку в стену. Теперь его походы в супермаркет не обходились без покупки новой кружки, тарелок, лампы. Ревиалю было пятнадцать, и он пытался справляться так, как диктует ему природа подростка. Агрессивность с эпизодической апатией стали его лучшими друзьями. Наверно один Госс был готов вытерпеть все перепады настроения парня и прийти на помощь. И это лишь подливало масла в огонь.