– Да ты издеваешься…

Ревиаль перевернулся с одного бока на другой и зажал уши руками. Не помогло. Как не помогли ему и подушка на голове, и наушники с музыкой, и мольбы, и слезы. Он начал быстро трясти ногами уже в каком-то нервном припадке. Парень занял сидячее положение и сбросил с себя одеяло, подушка сделала дугу по комнате. Отис грубо сорвал наушники и встал с кровати, принимаясь шагать взад-вперед. Благо он жил один и никто не мог видеть его отчаянных метаний. Еще пару недель таких тренировок и можно смело подаваться в олимпийские чемпионы. Парень остановился и посмотрел в окно, потом бросил взгляд на будильник. Три часа ночи. Ревиаль запустил обе руки в волосы и глубоко вздохнул. Он сжал губы и пристально посмотрел на ненавистную стену, выдыхая.

Пару месяцев назад парень поступил в престижный университет и теперь в идеале должен стать неплохим программистом. Учителя пророчили ему, может, и не работу в министерстве обороны, но определённо хорошую зарплату и востребованность. Подобное вдохновляло и заставляло трудиться изо дня в день. Именно по этой причине он приложил так много усилий, чтобы получить стипендию. Без неё он мог надеяться лишь на низкосортный колледж и работу в каком-нибудь ужасном месте. Мама не имела возможности ему помочь, отец давно бросил это дело, просто исчезнув, поэтому Отис мог рассчитывать только на самого себя. И он, черт возьми, сделал это. Его единственный и по совместительству лучший друг Госс, также смог выбить стипендию, хоть и на другом факультете. Такой расклад событий вполне устраивал их обоих. И с первого дня в университете он дал себе слово взяться за учебу. Посещать все лекции, семинары, выполнять практические задания, прилагать максимум усилий к любой работе. Но вселенная ненавидела его.

А Отис ненавидел её в ответ.

Он поддерживал и верил в идею кармы. Парень был добрым и отзывчивым, конечно, не без своих тараканов в голове, но никто не мог назвать его членовредителем. Зато его соседа определённо можно было назвать редкостным придурком. Ревиаль переехал в общагу всего месяц назад. Он так долго мучился с бумагами на вселение, что прыгал от счастья на протяжении двух дней, когда этот ад закончился. Чуть позже стало очевидно, что кто-то слегка поторопился. Настоящий ад ждал его потом, в виде дьявола за стенкой. Каждый второй день, а может и чаще, его сосед приводил к себе подружку и устраивал секс-марафон. И каждый раз девушка была новая. Его сосед всегда хранил почти гробовое молчание, только изредка Отис слышал тяжелое дыхание. Зато девушки орали, как в дешевых порнофильмах: громко, пошло, и несли какую-то бессвязную чушь. И спонсором его мучений были тонкие стены. Ревиаль задавался вопросом, зачем их вообще возвели, если с таким же успехом можно просто повесить штору и не заморачиваться.

– Да! Сильнее! Не останавливайся!

– Именно! Дай ей так сильно, чтобы она, наконец, потеряла сознание! – заорал на стену Ревиаль.

– Не останавливайся! Еще!

– Мать вашу! Да заклей ей рот уже! – завтра парню к восьми утра на первую пару. Через всего каких-то четыре часа. За стеной раздался почти поросячий визг, и вместе с этим Отис зарычал в полной безысходности. Он подбежал к стене и принялся быть в неё кулаком. – Если ты прямо сейчас не вставишь ей в рот носок, я ограблю охотничий магазин и устрою вам обоим «Сияние»! Три утра! Мужик, дай поспать!

Крик и стук кровати остановился на несколько секунд, послышался издевательский смешок, и все вновь продолжилось. Отис посмотрел в окно. Он часто смотрел в него, когда не мог найти себе место или хотел сбежать. В детстве от большой и озлобленной девчонки, в школе от тупых одноклассников. Здесь всего-навсего третий этаж. Убиться не получится, но становиться калекой из-за соседа с неконтролируемым либидо пока не входило в его планы. Парень сел на кровать и вновь зажал уши руками. Зато теперь понятно, почему их крыло полупустое. Отис думал, вот оно, его спасение от затяжной бумажной волокиты, больше не придется бороться с кем-то за место. Несравненно лучшее решение в его жизни.

– Ну и чем я, скажите, заслужил очередную осаду Иерихона? – он развернулся и злобно посмотрел на стену. – Ох, а стена еще на месте…

– Мистер Ревиаль, Вы что, спите?

Отис не спеша открыл глаза и увидел профессора. Он еле смог удержаться от зевка. Парень растерянно посмотрел на мужчину. Воцарилась абсолютная тишина. Лектор сверлил его недовольным взглядом. Отис же просто пытался понять, какого черта здесь происходит. Видимо, терпение профессора иссякло, и он, вздохнув, закатил глаза.

– Почему Вы спите на моей лекции? Я, между прочим, тоже не горю особым желанием стоять здесь в девять часов утра и читать одно и то же из года в год, но это моя работа. А ваша работа слушать, внимать и понимать. Повторяю, еще раз, почему Вы спите на моей лекции, мистер Ревиаль?

– Я не сплю, – лицо профессора застыло. Было непонятно, что сейчас на самом деле испытывает мужчина: злость или недоумение. И в принципе Отис с ним согласен. Ответ явно требует хорошей доработки. С другой стороны, не мог же он сказать, что его чересчур громкий сосед, то и дело нападал на беззащитную девушку, используя вместо ножа нечто другое. Парень уверен, нормальные люди не издают подобных звуков во время секса. Нечто схожее Ревиаль видел на «Discovery», когда гиены рвали антилопу. Отис, конечно, на свой стыд и срам до сих пор оставался девственником, но вот так орать в первый раз точно не собирался. Какой-то незнакомец наклонился к нему и прошептал:

– Чувак, ты храпел.

– Я не храплю, – лицо парня в мгновение ока приобрело оттенок раскаленной магмы, еще одна секунда и от стыда у него пойдет пар из ушей. Ревиаль почувствовал головокружение. Его просто-напросто сейчас вырвет.

– Храпел! – Хором ответила вся аудитория.

Парень с ужасом натянул капюшон на голову. Он в этом университете всего пару месяцев, а уже успел полностью и бесповоротно облажаться. Отис умудрился уснуть на математике. Общей для всего потока. Еще и на первой парте. До конца лекции оставалось всего двадцать минут, но Ревиалю захотелось незамедлительно покинуть место позора. К его невезению он сидел не только на первой парте, но еще и по середине. Единственный выход – это оттолкнуть профессора и перепрыгнуть деревянное препятствие. Мысли упрямо кричали «беги!», но опозориться еще сильнее не позволила совесть. Он виновато поднял глаза на мужчину.

– Простите. Если хотите, я покину аудиторию, – шёпотом проговорил Отис.

– Не стоит, мистер Ревиаль. Если вы пообещаете перестать храпеть громче моего голоса, то можете оставаться, – Отис снова начал покрываться красными пятнами. Неужели он храпел громче мужчины? Может еще не поздно забрать документы? – Снимайте капюшон. Итак, мы остановились на понятии хаос…

– Спасибо. Извините, – Отис вылез из своей раковины и уставился на тетрадь. Прекрасно! Он напускал слюней. Теперь её можно спокойно выбросить. Парень попытался разобрать тему лекции, но так и не смог. – Отлично. Чувствую, я завалю математику.

– Не завалишь. Профессор Малькольм хороший мужик. Мой брат окончил университет пару лет назад и рассказывал мне о нем. Он забудет, даже фамилии твоей не вспомнит, – тихо прошептал брюнет рядом с Ревиалем. – Прости, я не представился, Джеймс. Студент по обмену, приехал к вам из США. Франция хорошая страна, а Париж красивый город.

– Сбежать бы из этого города, – парень вжал голову от смущения. Казалось, что теперь каждый смотрит именно на него. Вспомнив, что он не назвал своего имени, Ревиаль повернулся к Джеймсу и протянул руку, пока профессор писал что-то на доске. – Меня зовут Отис Ревиаль.

– Приятно познакомиться.

Единственное, что оставалось делать Ревиалю – это сидеть и пялиться на доску. Писать ему все равно было не в чем. До конца лекции оставалось всего пятнадцать минут, и спасаться от позора бегством уже ни к чему. Профессор Малькольм лишь на секунду задержал на нем взгляд, когда тот уходил. Ревиаль опустил глаза в пол и постарался, как можно быстрее, затеряться в толпе. Отис вылетел из аудитории, как пробка из шампанского. Он напрочь забыл, куда ему нужно было идти. Парень лишь помнил, следующий семинар по математике. Ведет его аспирантка профессора Малькольма, Эмма с косой челкой. Джеймс попытался пойти за ним, но Ревиаль сорвался на спринтерский бег. Ему было жизненно необходимо побыть одному и привести мысли в порядок, успокоиться. Достав телефон, он проверил расписание. Прекрасно. Он убежал совсем в другое крыло. Опоздание, вот, чего действительно не хватает его умирающей репутации.