– Стой! – не своим голосом заорал Артем, когда Денис вприпрыжку кинулся к реке. – Только в воду не заходи!

– Почему?

– Русалка, – прошептал младший – Денис так и не смог вспомнить, как его зовут. Кажется, Семен.

– Какая русалка?

– Которая в омуте живет, – детский палец ткнул в водопад, – вон там, прямо под запрудой!

Денис растерянно посмотрел на нового друга. Артем спокойно разматывал удочки:

– Здесь люди тонут. Каждый год кого-то из реки вылавливают. Вот взрослые нас сюда и не пускают. И сами тут не рыбачат. Но если не заходить в воду, все будет хорошо!

– Понятно. Пугают детскими сказочками!

– Это не сказки, – серьезно ответил Артем. – Видишь?

Денис оглянулся.

Там, где незабудки росли гуще всего, лежал странный камень с дыркой посередине.

– Жернов. Здесь мельница была. А рядом, – Артем указал где именно, – находились заслонка и колесо. Говорят, водяному не понравилась запруда, и он все время её разрушал. Тогда мельник посулил, что каждое поколение его рода будет отдавать ему младенца. Только после этого мельница перестала разваливаться.

– А младенцы? – поинтересовался Денис.

– Мельник сдержал слово, – сообщил Артем «страшным» шепотом. – И сам прожил триста лет, до революции. В революцию его раскулачили и утопили! А мельницу сожгли! Видишь, даже следы остались? До сих пор зарасти не могут.

Недалеко от жернова на земле действительно виднелись проплешины.

– Неправда. Мельника, может, и убили, но мельницу разрушать будет только полный идиот. Она же муку молола! А это хлеб.

– Не хочешь – не верь. Но тех пор здесь каждый год люди тонут. Поэтому и незабудок так много. Баба Матрена говорит, в память о тех, кого старый мельник к себе утащил. А вот отец Иоанн ругается и говорит, что никакого водяного здесь нет. И чтобы всем это доказать, постоянно над омутом купается.

– А кто такой – отец Иоанн?

– Священник. Приезжает сюда по большим праздникам. У нас как церковь развалили, так до сих пор не построили, только часовню возвели. Бабкам богомольным хватает.

Сзади снова плеснула рыба, заставив ребят вздрогнуть. Они вспомнили, зачем пришли и закинули удочки. Но клева не было, лишь ветер морщил речную гладь да качал деревья. В шорохе листьев Денису чудился то ли нежный девичий голос, то ли змеиное шипение:

– Пришшшшел!

Он старался не обращать внимания, списывая все на расшалившиеся нервы. Еще бы, вытянуть почти все предметы на пятерки! Учился, не поднимая головы. Свихнешься тут.

Артем с братьями явно ничего не слышали, и вскоре Денис убедил себя, что это игра воображения.

Клева так не было. Когда сумерки приглушили яркость дневных красок, мальчишки свернули удочки и направились в дому. Перед мостом Артем еще раз напомнил, чтобы молчали, где рыбачили. Мелкие закивали, Денис только пожал плечами: охота была болтать!

Дома их ждала жарко натопленная баня. Папа расстарался: после дубового веника и ушата холодной воды Денису хотелось одного – растечься где-нибудь лужицей и спать. Но баба Матрена запричитала, что без ужина не отпустит и налила всем по полной тарелке холодной окрошки. Есть не хотелось. Денис смотрел на осоловевшего Артема и понимал, что выглядит точно так же.

Ночевать мальчишек отправили на забитый сеном чердак.

Матрас спасал от колких стеблей, белье хрустело от чистоты, а сухая трава пахла так одуряюще, что Денис отрубился, едва коснувшись подушки головой.

Проснулся, как от толчка. По соседству мирно сопели Артем с братьями. В приоткрытую дверь виднелись звезды. Две из них были совсем близко, только руку протяни!

Денис застыл, когда понял, что это чьи-то глаза. Кто-то разглядывал на людей, оставаясь незамеченным.

Стараясь дышать ровно, как спящий, Денис попытался рассмотреть любопытное существо. Из книг он помнил, что звери чувствуют взгляд в упор, поэтому старался не пялиться. Существо втянуло носом воздух и тоненько чихнуло. Послышался дробный топоток. Пахнуло сыростью. По крыше застучало – начался дождь.

Денис укутался поплотнее и зевнул. Уже засыпая, вдруг понял, что на небе ни облачка! Осторожно повернулся – так и есть. Ничего не закрывало холодно мерцающие звезды. Кроме стука по крыше, о дожде напоминал только влажный запах.

Захотелось вскочить, выглянуть, проверить. Но словно какая-то сила вдавила Дениса в матрас. Над ухом послышалось:

– Обещ-щ-щ-анный… Нельз-з-зя…

Денис задыхался. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. К счастью, проснувшийся Артем мгновенно оценил обстановку. Не открывая глаз, прошептал:

– Спроси, к добру иль к худу?

– К добру иль к худу? – послушно прохрипел Денис, и тяжесть отступила. А под самой крышей завыло, словно ветер в трубе:

– К ху-у-уду-у-у…

– Что… это было? – отдышавшись, поинтересовался Денис.

Артем прошептал едва слышно:

– Кажется, домовой…

– Что за… Ты что мне сказки рассказываешь?

Денис был готов поверить, что это все подстроено, что братья решили подшутить и устроили этот спектакль. Но сколько он ни обшаривал чердак, подсвечивая себе смартфоном, не нашел и следа розыгрыша.

– Я еще утром посмотрю. Если там, – кивнул на балку, – какая-то аппаратура, микрофон…

– Не веришь? – фыркнул Артем. И, помолчав, добавил: – Я бы на твоем месте тоже не поверил. Если честно, до сих пор считал это бабкиными россказнями. Ты не представляешь, сколько она всего про нечисть знает. Не врала, выходит.

Денис немного успокоился. Но если это – не глупая шутка, то… что?

– Что еще баба Матрена рассказывала?

– Говорила, что если домового не зачурать или не отвлечь вопросом, то насмерть задавит. Или что если в девку какую влюбится, не выйти той замуж до скончания веков. Или что…

– Хватит, – у Дениса голова пошла кругом. – Я лучше в интернете посмотрю.

Сигнал был слабым, но стабильным. Страницы грузились слишком долго, чтобы заглядывать на все сайты подряд, но найденного хватило.

– Вот, нашел, – процитировал он «Википедию»: – Сонный паралич – это переходное состояние между бодрствованием и сном, характеризующееся мышечной слабостью. Оно часто сопровождается физическими беспокойствами и жуткими, необычно сильными галлюцинациями, на которые человек не способен реагировать из-за паралича, – и добавил с чувством собственного превосходства: – Вот что это было. А ты «домовой, домовой»!

– Тогда почему я его тоже слышал? – не желал сдаваться Артем.

– А я откуда знаю? – Денису не хотелось терять связь с реальностью, и он всеми силами цеплялся за прочитанное: – Спать давай.

Артем не ответил, только посильнее взбил подушку, словно вымещая на ней раздражение. И, укладываясь, пробормотал себе под нос:

– Интересно, как ты умудрился здесь сеть поймать? – он украдкой посмотрел на собственный смартфон. Сигнала не было.

Утро разбудило криком петухов, мычанием коров и тарахтением трактора. Денис машинально взглянул на экран телефона. И подскочил, поняв, что папа проспал на работу. Как был – в трусах и футболке – скатился с чердака, кинулся на веранду:

– Папа! Ты опоздал!

– Спохватился! – рассмеялась вошедшая следом баба Матрена. – Тятька твой ни свет ни заря умчался. Тебя будить не захотел, да я и не дала – чай, здесь лучше, чем в городе. Свежий воздух, речка, молочко. Настоящее, не из пакетов, прости Господи.

– Ба, я разбужу этого соню! – выглянул в открытую дверь Артем. – О, проснулся! Пошли завтракать! Я уже кучу дел переделал, а ты все дрыхнешь!

Из дома потянуло блинами. Есть захотелось страшно!

Оставив выяснение отношений на потом, Денис быстро оделся, умылся и прибежал на кухню. Артем недовольно на него покосился:

– Ну ты и спать! Мелких бабушка накормила, а мне велела тебя ждать. «Нехорошо без гостя за стол садиться», – передразнил было, но в комнату зашла сама хозяйка, и он замолчал.

– Вот, кушайте, голуби сизокрылые. Наедайтесь. А то в городах ваших все химия одна…

С этими словами она поставила на стол крынку. Темно-коричневая, она выглядела старой, почти что древней. Круглое тело венчало широкое и очень длинное горло. Баба Матрена сняла с него тряпицу, открыв щербатый край. Деревянной ложкой зачерпнула густую сметану, переложила в миску.