И Марта, пожалуй, видя как себя крайне неловко чувствует этот тип в одной штанине, не могущий пошевелиться под издевательским взглядом укоризны Семирамида Петровича, человека невыносимого и жесткого в своём эгоизме, – другой бы давно на всех них накричал и разогнал кровь в их щеках пощёчинами, но Семирамид Петрович не тот человек, от которого можно было бы так легко отделаться, а он будет долго стоять и измываться над ними и той их неловкостью, в которую они по его милости и вогнали себя, – вскипит и накричит на Семирамида Петровича. – А ты чего это так рано заявился, без предупреждения?!
А Семирамид Петрович, как уже говорилось, всегда испытывающий к наглости Марты особого чувство восхищения, растеряется, как это с ним бывало обычно, когда она на него накричит и опять глупость сморозит. – А я вам что, помешал?
– А разве это неочевидно? – Марта в свой удивлённый ответ, видно, что и понять этого Семирамида Петровича не может. А быть вот так непонятым своими домашними, Семирамид Петрович совсем не хочет, и он переводит свой взгляд на дверной звонок. Нажав на который, можно точно предупредить вот такого рода, возможно последующую неловкость. Где больше всех неловко почему-то всегда бывает тому, кто неожиданно появился и увидел всю эту подловленную его взглядом неловкость стояния в одной брючине незнакомого типа, которому неловко лишь за то, что он оказался в одной штанине, а вот то, что Марта на всё это смотрит вообще без ничего на себе и ей может быть знобливо и прохладно в теле, его не больно-то и волнует. А вот Семирамида Петровича этот момент крайне сильно волнует и заботит, в отличие от этого столь самолюбивого типа, и поэтому он не воспользовался ключами, а нажал на дверной замок.
И вот звонок прозвенел и Семирамид Петрович теперь весь во внимании ко всему тому, что раздаётся с той стороны двери. А там вначале, после его звонка, как-то всё затихло, а затем послышались приближающиеся шаги к двери. Ну а так как эти шаги возникли не из хаоса спешки и шумов падения различных предметов, а они вышли из своей упорядоченности, то это успокоило Семирамида Петровича – там, как минимум, никуда не спешили, а это говорит о том, что для этого повода не было.
Но успокаиваться Семирамид Петрович тоже не спешит, он человек слишком увлекающийся своими сомнениями и всегда до последнего придерживается позиции недоверия к действующей картинке действительности, в общем, пока он лично не убедится в чём-то, то на слово вам ни за что не поверит. И вот когда шаги затихли прямо у двери, Семирамид Петрович принялся приглядываться к глазку, ожидая, заглянут в него или нет. А в него взяли и заглянули, – это косвенно указывало на то, что за дверью стоит Марта, – отчего Семирамид Петрович непроизвольно выпрямился в плечах, на чём постоянно настаивала Марта, тогда как он только при ней держался столь самоуверенно.
Но и этого мало Семирамиду Петровичу, чтобы быть полностью убеждённым в том, что к двери подошла Марта, и теперь он ждёт того, когда она примется проворачивать ключ в двери. Здесь-то его невозможно обмануть, он точно знает с каким усилием и упором проворачивает ключ Марта. И на этот раз ключ в замке провернулся не так как прежде, тем самым посеяв в душе Семирамида Петровича новые сомнения, теперь уже насчёт Марты. А всё дело в том, что когда раздался шум шагов, то Семирамида Петровича что-то буквально в одно мгновение надоумило подумать о том, что научно-технический прогресс не так прост, как он до этого момента думал, и что он обязательно ему подкинет такую подлянку… то есть загадку, что он никогда в жизни её не разгадает.
А Семирамид Петрович, что на него совсем непохоже в таких моментальных и критических случаях, с иронией и отчасти с сарказмом хмыкнул. – Он что, в виде Марты ко мне придёт. – И только Семирамид Петрович посмеялся над этой своей, откровенно сумбурной мыслью, как тут же в испуге понял, как он оказался близок к разгадке этой загадки прогресса – он не с помощью робота Леонтича будет ему жизнь портить, а он возьмётся за него по настоящему, через андроида Марту, один в один похожую на его Марту. Что, совершенно, не трудно сделать при современных технологиях и таком роботизированном отношении жён к своим опостылевшим мужьям.
– А ты, Марта, отдохни месяц другой на Гавайях, пока мы вправим мозги твоему глупому мужу, не верящему в научно-технический прогресс. – Примерно такими словами подкупили Марту какие-нибудь представители закрытого института по разработке искусственного интеллекта, где им для его отточки нужно было провести испытания в реальных условиях. И лучше в самых сложных, на примере вот таких, как Семирамид Петрович, упорных и скептически ко всему настроенных типах.
– Если научно-технический прогресс, с помощью искусственного интеллекта сможет вот таких мракобесов и занудных типов, как этот Семирамид Петрович, обвести вокруг пальца, и он даже не заподозрит, что на месте его жены Марты был андроид, то можно себя тогда поздравить с прорывом в робототехнике. – Делая последние замеры в андроиде Марте, перед тем как её усадить на место настоящей Марты, рассуждал ведущий специалист по созданию искусственного интеллекта Марты, какой-нибудь дремучий Мафусаил Андреевич.
А вот Марта, слишком уж она самоуверенная и самонадеянная особа, отбывая на Гавайи даже и не поинтересовалась у этих типов о том случае, если Семирамид Петрович, когда у него в голове вдруг, ни с того, ни с сего, зайдёт затмение после в одиночку выпитой бутылки, захочет уснуть не у себя на диване, а ему захочется ощутить теплоту отношений с Мартой. И что спрашивается, тогда произойдёт, если Семирамид Петрович окажется более убедительным, чем андроид Марта (с настоящей Мартой такой фокус ни разу не проходил). Будет ли это считаться изменой, или как? Что, между тем, вопрос только нравственный и этический. А ведь может так случится, что Семирамид Петрович, подпав под обаяние такого себя убедительного, захочет и дальше продолжать греться в объятиях Марты, и тогда как быть со всем этим его издевательством над природой андроида Марты, у которой итак уже интеллект повреждён Семирамидом Петровичем, поломавшим ей все алгоритмы и микросхемы. В общем, в опасную игру решили сыграть с Семирамидом Петровичем эти люди из закрытых научных институтов.
И теперь должно быть понятно, с каким тревожным чувством и волнением ожидал открытие двери Семирамид Петрович, ожидавший там, на пороге, встретить всё и кого угодно, но только не настоящую Марту. При этом он понимал, что его с такой достоверностью собираются обмануть, что он ни с первого, ни со всех последующих взглядов на Марту, не сумеет её отличить от подлинника. – Надо было хотя бы запомнить, какая у неё была причёска по моему уходу в клуб. – Покорил себя Семирамид Петрович за такую свою непредусмотрительность. – Она же мне сколько раз указывала на важность этого составного элемента своей головы. «Посмотри, остолоп, на мою причёску, – жёстко заявляла Марта, когда я в ответ на её вопрос: «Что во мне изменилось?», ничего не находил». – Быстро памятливо вспомнив Марту, Семирамид Петрович вынужден был признать, что он опять не готов к встрече с Мартой, или не Мартой.
Так что, когда дверь открылась и на пороге появилась Марта, Семирамид Петрович дал сильнейший повод этой Марте подумать о том, что Семирамид Петрович уж очень сильно не в себе и может даже очень выпивши. Так он, продолжая оставаться на месте, головой придвинулся вперёд и начал вглядываться в Марту. После чего, с лицом, выражающим недомыслие, и вообще перешёл все разумные пределы, поинтересовавшись у Марты: «Марта, это ты?».
Но что интересно, так это то, что Марта, несмотря на всё это не укладывающееся ни в какие разумные рамки поведение Семирамида Петровича, не приступает к нему с требовательным лицом и видом, – ещё одна такая выходка, то ты, мямля, меня знаешь, – а она, хоть и не слишком радостно, но при этом и не так сложно и больно для него, спокойным и главное ровным, без всяких эмоциональных вставок голосом говорит. – Не стоим в дверях, проходим. – Что в свою очередь напрягает в своём волнении Семирамида Петровича, ещё не встречающего ни разу такой встречи со стороны Марты.
