— Да чат я настроил, на случай поломок. Ну типа как на вебинарах.

— А сразу их программу не мог взять?

Антон задумался, а я устроилась подальше от веб-камеры, намереваясь подремать под монотонный голос шефа. И как только остальных в сон не клонит?

— Не мог, ее надо купить или написать, — да что б этого сисадмина, только задремала.

— Антон, — прошипела я.

— Спи, спи, — вот зараза.

Но Витольд даже не подал виду, что нас слышал, однако сон пропал, так что я вместе со всеми дослушала лекцию. Но это была только середина мероприятия. Череда вопросов, я даже слышала голос Жидкова, и шеф терпеливо отвечал, разъяснял, уточнял. А вот мое терпение заканчивалось. Мало того, что он далеко, так я еще и голодная. Наконец слово взял Чупин, поблагодарил за интересную лекцию, тем самым завершив процесс. У нас за спинами заскрипели стулья, зашумели голоса. Витольда же облепили иркутские студенты, и я зло отметила, что девушки открыто кокетничали. Пытаясь не заводиться, позвонила в офис секретарям, отключила переадресацию и узнала, что аэропорт открыли. Набрала шефа и как можно безразличней сообщила о восстановление работы телефона и возобновление полетов. Антон не отключился, поэтому я видела лицо Вишневского при разговоре, а вот он нет, я специально отошла подальше от камеры.

— Я тебя понял, спасибо за информацию, — ответил он коротко.

Фото на память кольнуло отдельно, но к шефу уже спешил представитель авиакомпании, так что он быстро распрощался и направился к выходу. Я тихонечко вздохнула и сказала жалобно:

— Антош, я в машину пойду, устала.

— Конечно, я через полчаса подойду, только сверну все.

— Здорово, не спеши.

До машины я добралась через полчаса, со мной все решили побеседовать, выразить восхищение, обсудить итоги и попытаться назначить встречи или еще что-то. Пришлось улыбаться, кивать головой, ответно восторгаться и юлить, обещая созвониться и все решить.

В машине я устроилась сзади, попросив Богдана не будить, пока не придет Антон. Водитель кивнул с умным видом, рукой показывая на появившегося сисадмина:

— Ландыш, прости.

— Куда едем? — спросил Антон.

— В офис, — вздохнула я.

И как назло пробки исчезли куда-то, так что с Рождественки до проспекта Мира мы добрались слишком быстро. Мой рабочий день перевалил уже своей продолжительностью за двенадцать часов и без обеденного перерыва. Так что в офис я поднималась голодная, сонная и злая. И совершенно не думала, что нас поджидает.

Аплодисменты! Нас встречали с аплодисментами!!! Я застыла на месте, не знаю что думать. Все сотрудники собрались на ресепшн и нам действительно рукоплескали. Я оглянулась назад… Так поправочка, овации предназначались мне. Богдан и Антон уже растаяли или превратились в пальмы.

— Ээээ — весьма информативно выразила я свою мысль.

— Нет, но ведь действительно, если бы я не знал, что все делалось в режиме дедлайна то решил, что удаленную лекцию готовили в течении долго времени, — в свойственной ему манере пояснил происходящее Даниил.

— Так это к Антону, — попыталась я отбрыкиваться.

— Ландыш, тут идея и организация важна, — заметил Клочков, протягивая бокал, — шампанского?

— А если Вишневский узнает?

— Самолет уже взлетел, — подала голос Соня.

Я посмотрела на бокал и решительно забрала его:

— Закуска есть? Я завтракала шоколадкой в пять утра, а обедала конфетой на лекции.

В общем Витольд прав в последней характеристики своих сотрудников. Спонтанная вечеринка, осетинские пироги и шампанское. И правильно, о работе можно и забыть.

Примерно через полчаса ко мне подошел Богдан. Я сидела на своем любимом комоде — скамье на ресепшн позади секретарей.

— Витольд Лоллийевич просил тебя отвезти домой, перед тем как я поеду за ним в аэропорт.

— Ты поедешь его встречать?

— Да.

— Ты же со мной целый день на ногах, как я тебя в пять утра разбудила.

— Я успел поспать в машине, пока вы лекцию устраивали и проводили.

— Можно я с тобой?

— Ты же еле стоишь на ногах.

— Я же сидеть буду. Ему еще четыре часа лететь.

— Но я уже выезжаю.

Вечеринка продолжалась, я собрала вещи и украдкой сообщила Витьке, что уехала. Он лишь кивнул.

Я ехала в твердой уверенности, что дождусь, буду жаловаться, ревновать, требовать чтобы меня жалели. В итоге я бодро доехала до аэропорта, мы с Богданом даже погуляли по залу отлета, попили кофе, а потом вернулись в машину, где я благополучно уснула за полчаса до прилета самолета. Настолько крепко, что очнулась, когда меня перетянули на колени, крепко обнимая и стягивая полусапожки.

— Богдан, я же просил ее отвезти домой. Откуда запах шампанского?

— Ландыш хотела вас встретить.

— Хорошо, а шампанское?

Богдан молчал.

— В офисе напоили?

— Они признали ее триумф.

— Да, девочка умница.

Немного подумав я решила не просыпаться, лишь удобнее устроилась на его руках и вздрогнула, услышав:

— Теперь у тебя не получится грешить на плохую слышимость, милая.

— Ревновать можно? — прошептала в ответ.

— Можно, но недолго и не всерьез. Здравствуй, Ландыш.

Дни сменяли друг друга. Сегодня Ландыш попросилась домой. Он скрепя сердце отпустил, впрочем, как всегда, когда она оставалась у себя. Иногда он не выдерживал и срывался к ней, но чаще смирял порыв, давая возможность ей побыть с ровесниками. Особенно мучительны были пятницы, когда она с компанией молодежи с работы сбегала в боулинг или кино, на ролледром или каток. Он позволял и маялся, ожидая у камина с карандашом в руке, пока наконец на дворе не появлялась машина — Богдан привозил ее. Уставшую, улыбающуюся. Его сокровище.

Сегодня вечером позвонил сын.

— Папа, доброго вечера.

— Здравствуй сын. Как твои дела?

— Все хорошо. Аниэла пакует вещи и поет.

— Это хорошо, что хорошо. Когда вы летите к Карине?

— Папа, мы уже вернулись. Что с Новым годом?

— Сын, извини, не приеду. Уже в конце января вырвусь.

— А почему?

Витольд задумался. Сказать, что не хочет, чтоб Ландыш и Серафин не встречались? Что боится проиграть без боя? Он ведь так и не рассказал, кто автор первого портрета. И соперничать с сыном? Не сможет.

— Хочу провести новогодние каникулы с Ландышем.

— Я почему так и решил. С наступающим, папа. Мы же можем с Аниэлой позвонить тебе в новогоднюю ночь? Не помешаем?

— Вы мне никогда не мешаете. С наступающим.

За окном блеснули фары. Его счастье приехало.

— Милая, ты долго.

— Я забирала из дома платье на завтрашний вечер. Я же звала вас с собой.

— Ландыш, не думаю, что твои друзья смогли бы расслабиться в компании шефа. И потом ты готова обнародовать наши отношения?

Она вспыхнула от смущения. Он привлек ее к себе. У нее еще неделя отсрочки. В кабинете лежит кольцо, которое по его эскизу изготовил Эмери. В плавных переплетениях драгоценного металла угадывались очертания дракона с веткой нежных цветов. Да, только так. А потом уже в качестве невесты выведет в свет, познакомит с детьми.

— Витольд, о чем вы думаете?

— Мои мысли только о тебе. Завтра последний рабочий день. Проект Баринова сдан, По Кибаридзе просто все идеально. А значит сегодня я полностью твой.

— Син, как там папа?

— Весь в облаках. Я рад за него. Ты все?

Девушка выпорхнула из комнаты с чемоданом в руках.

— Да, Син. Может все же предупредим папу?

— Зачем? Будет сюрпризом. Сегодня переночуем в Хельсинки, а в обед вылетаем. Отдавай ключи риелтору. Нас ждет Россия.

Утром мы слегка проспали два раза. Витольд не спешил на работу, мотивируя тем, что он начальник и может себе позволить. Мои логические доводы разбивал поцелуями и смехом. В итоге пришлось стукнуть подушкой. Так мы проспали в третий раз.

Отрезвил меня телефонный звонок, меня разыскивали подчиненные.