Пока я вела переговоры с представитель авиакомпании в Иркутске, мужчины погрузили всю технику в машину, затем Богдан усадил меня назад и мы уже толкались в пробке.

— Антон, контакты Иркутского института архитектуры и строительства.

Он показал мне номер телефона. Директор Виктор Романович, оказывается, знал, кто такой Вишневский, так что согласился выделить аудиторию для маститого архитектора. Но с условием, что студенты его института тоже могут присутствовать. Я поспешно согласилась, лишь бы все получилось. Еще один звонок в авиакомпанию, а Антон уже ругался научными терминами с сисадминов иркутского института.

Остался самый важный звонок.

— Ну здравствуй, Ландыш. Ты одна?

— Нет. Витольд Лоллиевич я…

— Плохо что ты не одна. Мне не хватает тебя, — философски заметил он, — кофе тут отвратительный. Надежд на вылет нет. Туман седым облаком закрыл все. Эх, Ландыш, украсть бы тебя в туман, и целовать до исступления. Прилетай.

Ой, ой-ой-ой. Что-то мне поэтический настрой шефа не нравится. Он там случайно не того?

— Витольд Лоллиевич, вы там эмм, как бы… Вы пили?

Антон закашлялся, Богдан вильнул рулем.

— Нет, милая, просто устал от безделья. Ты ведь не просто так звонишь?

— Да, в общем, вам надо подойти на стойку ВИП-зала. Вас отвезут в Иркутский институт архитектуры и строительства, который любезно предоставил аудиторию и связь. В итоге прочитаете лекцию по удаленке.

— И ты так уверена в сисадмине иркутчан?

— Я уверена в Антоне, поэтому взяла его с собой, мы как раз подъезжаем к МАРХИ, кажется. Секунду. Богдан, а почему мы стоим?

— Пробка, — коротко ответил водитель.

— Антон, Богдан. Ты как всегда в окружении мужчин. Ландыш, ты подписала им смертный приговор, — вновь включил пьяного философа Витольд, — пока я схожу с ума от одиночества, ты развлекаешься в толпе красивых молодых мужчин… Эх, сердце красавицы склонно к переменам как ветер в мае..

Мне стало нехорошо. Может, я зря тут прыгаю, устраивая телемост? Шеф вон в меланхолию ударился, явно не по позыву души а под действием дополнительных средств. А потом выдаст в прямом эфире в духе Карнавальной ночи, типа — есть ли жизнь в офисе, нет ли жизни в офисе — архитектуре это неизвестно.

— Ландыш, — раздалось вкрадчивое в трубке.

— Что? — растерянно спросила, пытаясь решить новоявленную проблему.

— Ты где?

— В машине.

— И я уже. Мне интересно, как ты на Чупина вышла?

— По интернету. Скажите, что вы не пили, — взмолилась я.

— Милая, успокойся, ничего крепче кофе не употреблял. Просто не удержался, чтобы не подразнить тебя. Не переживай, все будет хорошо. И да, за двойную нагрузку я возьму дополнительную плату.

— С кого?

— С тебя, милая. Я слишком соскучился, так что заранее бери отгул.

— Что, простите? Не слышу, помехи на линии, я перезвоню, — сымитировала я плохую связь, сбрасывая звонок.

Его смех показал, что мне не поверили. И Богдан не поверил, но мы уже приехали.

Дальнейшее мало зависело от меня. Антон и сисадмин из Иркутска что-то щелкали настраивали, проверяли, тянули, изображая из себя периодически черепашек. Иначе назвать было нельзя когда периодически то один, то второй начинал ползать вокруг стола, где стояла техника, и в камеру периодически попадали их спины. Изредка, когда камеры сворачивали, я видела Витольда, беседующего с мужчиной средних лет в очках. Но камеру возвращали на место и мне оставалось лишь скучать по нему, запивая тоску крепким кофе. Это часы показывали время обеда, а я уже семь часов отработала. Меня уже оставили в покое, поняв что ответа не дождаться. Мне было стыдно, кажется за блондинку меня приняли ректор и еще кто-то из профессоров. Немного подумав, я позвонила в офис, предупредила что все свои звонки на время лекции перенаправлю в офис. Отправила смску Вишневскому о том же.

Водитель материализовался за спиной.

— Витольд Лоллийевич хочет поговорить с тобой. Пойдем в машину.

Я покорно дошла до машины, устраиваясь на заднем сидении. Богдан вручил свой телефон и исчез, сославшись на то, что у него сигареты закончились.

— Милая, ты как?

— Устала.

— Ты умница. Я даже не думал, что все получится. Ты по сути совершила прорыв. Где ты, почему я не вижу тебя на экране?

— Я в машине, — я слушала его голос, тоскуя.

— Мне будет приятно, если ты будешь присутствовать на лекции.

— Не могу, я соскучилась.

— Я тоже, поэтому и прошу, хотя бы увидеть тебя.

— Хорошо.

Он вздохнул:

— Через десять минут начинаем. Антон даже офис подключил. Ты понимаешь масштабы мероприятия? И это сделала ты. К чему я веду — перестань думать, что тебя взяли за красивые глаза. Нет, они действительно красивые, необычные и притягательные. Но пойми и осознай — ты высококлассный специалист в своей профессии. Не всегда все решают знания, иногда умение находить и воплотить решение — самое сложное. Ты молодец. Я рад, что мне удалось все же тогда уговорить подписать трудовой договор. Прошу тебя, появись в аудитории. Без тебя не начну читать.

— Это шантаж, — улыбнулась я.

— Милая, приеду, можешь пожаловаться на деспота-начальника. Ну, пожалуйста.

— Вас там случайно не слышат?

— Нет, увидев глуповатую улыбку на лице, все тактично удалились.

— Не верю. Скорее всего у вас каменное лицо, ироничная улыбка, так что все сбежали самолично обжаривать кофе, дабы ваша снобская натура успокоилась.

— Согласись, что они наивны. Мне нужен не кофе, а ты. Все, Ландыш, хоть на секунду появись на экране, и я ради тебя эту лекцию проведу. Милая, не капризничай. Ну хоть удостоверься, что я прилично выгляжу на экране, после стольких часов томления в зале ожидания.

— Хорошо, ждите.

Мне пришлось выходить из машины и плестись обратно в аудиторию. Там я бодрым шагом на уже негнущихся ногах подошла к Антону, сидевшему за ноутом:

— Ну что?

— Все готово, можно начинать. Хочешь покажу масштаб действа?

Первым он вывел на экран картинку из офиса. Вся большая архитектура и дизайнеры умудрились забраться в большую переговорную и сейчас радостно махали нам руками:

— Ландыш, а мы тебя видим!!!

— Какой сюрприз, — хмыкнула я, — а вот если вас сейчас Витольд Лоллиевич увидит? Чем вы занимаетесь в рабочее время?

— Лоллийевич, — хором поправили меня.

Аудитория за спиной засмеялась. Я заметила сбоку бутыль коньяка, уже практически пустую. Ну в общем причина счастья коллег понятна.

— Палитесь, — ткнула я пальцем в экран.

— Антон, картинку, — голос шефа прозвучал неожиданно.

Тот щелкнул, и в углу появилась врезка из Иркутска. Но все равно, Витька успел спрятать бутылку. Офис моментально сделал умное лицо, одно на всех.

— Бездельники, — констатировал Витольд.

— Вы готовы? — попыталась перетянуть на себя внимание, спасая незадачливых коллег.

— Конечно, Ландыш, — тон слегка смягчился.

— Тогда начинаем. Ваш телефон переадресован на офис, впрочем как и мой. Удачи, господин Вишневский.

Он серьезно кивнул, а я отошла назад, уступая место ректору МАРХИ. Тот начал пространную речь, а я опустилась на стул рядом с Антоном. Сисадмин шепнул:

— Я синхронизировал по полной, Витольд Лоллийевич будет полностью управлять лекцией со своего места. Связь стабильна. Но это грандиозно. Ландыш, ты гений.

— Если бы Соня не напортачила с билетами, не пришлось бы становится гениальной.

— Хочешь конфетку?

— Хочу.

Жуя конфету я тихо завидовала Вишневскому, встал не свет ни зарая, бодр и радостен, несмотря на разницу во времени. Я же с пяти часов уже напрыгалась до такого состояния, что хотелось свернуться калачиком.

— Ландыш, — тихо шепнул Антон, — шеф слышит, как ты зеваешь.

Быстрый взгляд на экран, где Витольд позволил себе легкую усмешку.

— Тогда он и твой шепот слышит, — ответила я, — так что молчи и не пали контору.

На экране появилась строка: 'шутники, успокойтесь'. Я покосилась на Антона: