— Ландыш, а ты где?

— На работе, — серьезно ответила я, следя, как Витольд наконец то снизошел до моих просьб и отправился бриться.

— Эээ, — подвисли на той стороне трубки.

— Я с Вишневским на встрече, скоро подъедем. Там у вас все хорошо?

— Да, ждем.

Мужчина выглянул из ванной:

— Ищут?

— Витольд, уже пол двенадцатого.

— Шикарное утро. Подъедем как раз к обеду, а там уже и корпоратив. Напоим всех, и сбежим.

— Вам говорить праздничную речь.

— Скажу. Ты будешь со мной танцевать?

Я задумалась. И хочется и колется и не из-за того, что узнают. Мне вообще казалось, что все в курсе, просто упорно делают незнающий вид. Проблема в другом. Танцевать с Витольдом сложно. С тигриной грацией, напором барса мужчина быстро переходил к решительным действиям, а в офисе я думаю нас не поймут, когда мы пойдем по накатанному пути.

— Милая, твой мечтательный вид хоть как то связан со мной?

— Как и всегда, — ответила я, возвращаясь с небес на землю, — я скоро буду готова.

В столовой обнаружился Богдан, который рьяно охранял от Тамары Андреевны пять пустых чашек. При нашем появлении горестно вздохнул, сгреб все и отправился на кухню.

— Что это с ним? — удивилась я.

— Дома курить нельзя, — невозмутимо ответил Витольд, — вот он пьет чай и потом коллекционирует чашки, пытаясь таким образом воззвать меня к совести за долгое ожидание.

— Успешно?

— Ландыш, сегодня всего пять чашек. После десятой еще есть шанс.

А в офисе царило не офисное настроение. И я понимала коллег. Лично в секретариате последняя неделя выдалась убийственная. Мы развозили подарки, девочки созванивались, договаривались, выписывали пропуска и даже помогали грузить многочисленные коробки и корзинки. Водителей не хватало и даже Антона временно понизили в должности. Особо важных персон объезжала я лично, разнося под присмотром Богдана корзины. Исключение было сделано с Королем. Ему корзину нес Богдан по особому распоряжению Витольда. Мне было вообще запрещено выходить и подниматься в офис.

И вот легкая праздничная музыка, танцевальные ритмы. На стойке шампанское и бокалы. Секретари пританцовывают, болтая с молодыми людьми. При виде шефа все замерли напуганными воробьями.

Витольд хмыкнул, сам подошел и налил себе шампанского:

— Хорошая замена кофе. Ландыш… А впрочем отдыхай. Кстати, с наступающим.

Он протянул мне второй бокал, дотронулся своим, чтобы разлетелся легкий звон и пригубил напиток. Не дожидаясь реакции, отправился наверх, захватив газету.

Я же устроилась в кресле Вероники, наслаждаясь шампанским и конфетами. Звонков почти не было, потому что вчера мы разослали всем партнерам и клиентам, что бюро ушло на каникулы, такая же информация висела на сайте. Да и остальные постоянно мигрировали, туся в ожидании вечеринки. Через пару часов я убежала наверх, чтобы застать шефа за серьезным занятием. Он рисовал. Тонкие линии штриховки складывались в черты лица.

— Петра?

— Да, но это не все. Посиди со мной.

— Кофе сделаешь?

— Сейчас.

Когда я вернулась, половина листа уже было спрятано под черными линиями грифеля, которые выплетали странный узор.

— Что это?

— Присмотрись, милая. Я уже закончил.

Он протянул рисунок. Петра в профиль смотрела вдаль тихо улыбаясь. Я перевернула лист и выдохнула. Тени вокруг лица складывались в другое лицо, мужское и мне незнакомое. Я крутанула лист еще раз. Петра и мужчина переплелись как инь и янь.

— Это муж Петрограды, Олег.

— Я думала, что Федор ее муж.

— Ландыш, жизнь многогранна и редко похожа на сказку. Федор женат и тоже у него должен родиться наследник, почти одновременно с Петроградиным ребенком. Но у них у каждого своя семья.

— Он ее так опекал.

— Я не знаю в чем там точно дело. Федор женился по расчету. А в Петрограде увидел то, что мог бы иметь, если послушал сердце. И ему захотелось. Он знает лишь один способ достижения цели, как купить. Не получилось.

— Бедный.

— Ландыш, у него свой выбор. Я думаю все будет хорошо. Надо будет портрет Алексею передать, он отдаст Петрограде.

Он упаковал рисунок в жесткий конверт и подписал сам адрес. Затем огляделся и набрал номер:

— Мария Ивановна, голубушка, вам прислать рабочие руки? Там у меня на ресепшн молодежь бездельем мается, так что можете забирать.

Я с улыбкой следила за ним. Он положил трубку и поманил меня:

— Чему улыбаешься?

— Смотрю, как вы задумываете новую комбинацию, чтобы достичь лишь вам известные цели.

— Могу поделиться.

— Правда? — я уже сидела у него на коленях.

— Конечно. Планы касаются тебя. А молодежь займем делом, чтобы не помешали. Ландыш, ты знаешь, как важна мне. Тише, молчи. Ты мне дорога, я и не думал, что вот такое чудо возникнет в моей жизни. Я понимаю, несмотря на необычность развития отношений, времени прошло мало. И даже не тороплю с ответом. Знаешь, семь лет назад решил, что с меня хватит. У меня все есть — прекрасные дети, любимая работа, свобода. Больше никаких уз. А за последние три месяца трансформировался в Дракона, отрастил чешую, но самое главное — крылья, что ты мне подарила. Я не могу гарантировать много лет совместной жизни, но я обещаю что каждый день будет наполнен любовью и теплом. Не тороплю с ответом, но надеюсь, что на Новый год ты согласишься стать моей женой.

Я потеряла дар речи, а он воспользовался моим замешательством, ловко надевая на палец золотое кольцо с тонкой полоской бриллиантов. Присмотрелась к изгибам металла:

— Дракон с ландышем!!!

— Да. Не спеши с ответом. Слушай сердце.

— Вы не торопитесь? Витольд, я люблю вас, мне очень хорошо с тобой, но семья. Я же…

— Не спеши с ответом. Позволь объяснить. Возможно, я старомоден, но сейчас, когда остаешься у себя в квартире, я даже не могу возражать. Да и вообще, после всех ночей, я обязан жениться.

— Обязан??

— Ландыш, не придирайся к словам. Я обязан своей совести, своей чести и твоей чести. Я хочу просыпаться утром с тобой, завтракать с тобой, ехать на работу и возвращаться домой. В наш дом, где есть ты.

— Но семья это дети.

— Захочешь — появятся. Хотя я буду лишь рад маленькому.

— Витольд…

Договорить мне не дали, прервав долгим поцелуем. Когда уже я обмякла в его руках, он шепнул:

— Милая, не спеши с ответом. Кольцо ни к чему не обязывает. Не спеши говорить 'нет', подумай.

Я прильнула к нему. Сердце заходилось в бешеном ритме от счастья, хотелось визжать от радости. Это не опьянение сиюминутной эмоцией, а восторг. Я верила, что он серьезен, не шутит.

— Витольд.

— Да милая?

— Спасибо!

Я положила голову ему на плечо, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Принимать решение на эмоциях не хотелось, хотя я уже сейчас знала, что не смогу отказать, что пойду за ним. И дело не в женском капризе или расчетливости. Разница в возрасте довлела над мужчиной, и он боялся сделать мне больно, настаивая на отсрочке принятия решения. Его сомнения делали мужчину реальным, обычным человеком, что лишь добавляло ему плюсов. Да, маска величественного и маститого архитектора меня уже не пугала, я знаю его уже другим. Добрым, нежным, терпеливым, заботливым, живым, с недостатками, которые становятся достоинствами, если их принять. Отсрочка в ответе нужна не мне, а ему. Чтобы он был уверен, что все правильно. Мой Дракон. Вот и сейчас он гладил по волосам, уже знающий ответ, но смакующий ожидание, словно тягучее вино, которое грело души и дурманило чувства.

— Слушайте, ну вы хоть бы дверь закрывали, — голос Витьки разрушил идиллию.

— Ты не пробовал стучаться? — невозмутимо парировал Витольд, удерживая меня на коленях.

— Ну я ж не думал, что утренней встречи было мало, — фыркнул брат и взял под козырек, — Витольд Лоллийевич, все готово. Все только вас ждут.

— Да? Ладно, иди, сейчас спустимся. Виктор, и без твоих шуточек.

— Совсем совсем?

— Виктор, пожалей сестру.