Перья, заливисто вереща,

Прыгают в ветвях игриво,

Дворник насыпал в кормушки зерна.

Бессмысленно, но красиво.

Лошадь, махнув головой,

Языком зацепила жниво,

Сервировали обед ломовой.

Бессмысленно, но красиво.

Ребёнок надел парадный костюм

В саду, чтобы выглядеть мило.

Улыбкой ода́рен с беззубого рта.

Бессмысленно, но красиво.

Отец признается, в хозяйкой любви

Коту, теребя игриво

Не жизнь, а сметана тунеядцу коту.

Бессмысленно, но красиво.

Девчонка метёт остывший пирон

Пища́ о своём плаксиво:

– Работа – Нет дом,

Нет – работа. Нет – дом.

Бессмысленно, но красиво.

Мозг реставрирует, свернутый врач

С опытом, но удивило

Он – доктор, и в то же время – палач.

Бессмысленно, но красиво

Родился на свет Христос

И им мать, как факелом осветила.

Народ разъярённый никак не унять.

Бессмысленно, но красиво.

Сомнамбула черепа растеклась,

Дух спит, и сознание остыло.

Мор, СПИД, эпидемии всё при нас.

Бессмысленно, но красиво?

Планета раздулась, кора разошлась.

Планета подумав, остыла.

И нас, пощадив, от себя отреклась.

Бессмысленно, но красиво.

_он_

Если в доме выключен свет, надо зажечь фонари.

Ночь наступает, смотри,

Минуты сходят на нет,

Птицы в небе проходят обряд

По смыслу схожий с твоим;

Крошки смахни на паркет,

Медленно выдохни дым.

Сколько стоит сухое тепло?

Для больницы нет завтрашних дней,

Но стареет моё лицо, и стареет моя постель.

Я бы сбросил с высотки вдали

Себя, не будь так высоко,

Мой фонарь зажигает никто,

В пыльном, тучном кромби пальто.

_она_

Передай, что в ворота вошла,

Принесла, вербы пучок.

Человек человеку – бычок?

Человек человеку – волчок?

Как в мультфильме одном,

Вспоминай,

Волк растил сыночку съесть,

(но)

«Папаня»,– бычок промычал.

Чай и дикий сочувственным стал,

Браво автору, годный финал.

Я к чему,

Я зажгу фонари во дворе

И все свечи в потухшей душе

Для меня ты такой же бычок,

Волк ли я для тебя, говори?

Оставляю пучок у дверей.

Вербу в воду, забыла сказать;

Как устанешь копаться в себе,

Позвони, не робей,

буду ждать.

Только дай им волю, своим внутренним демонам,

Они подобно шмелям и оводам рвутся на грешную землю,

А по законам аэродинамики шмель, как и демон, летать не способен,

Но он этого не знает, а это значит он всем доволен.

А довольны ли демоны?

Да, конечно, они довольны,

Под ними неведомо сходятся сотни войн,

И каждый в этой войне жаждет победы,

И волю даешь неосознанно своему бреду.

В бреду можно сделать многое:

Пойти на преступление,

С пеной у рта непозволенное превратить в бренное,

И грань, и границы, и условные обозначения мгновенно стираются.

В бреду даже собака у миски не ест,

а готовит яйца;

А демоны тихо ликуют в своей станице,

Внутри тебя их десятки, рождаются новые лица,

А лица их олицетворяют твои пороки.

И хочется смести их в угол и выкинуть у дороги,

Однако,

Они бывают весьма полезными, кстати,

Бывает, только они заставляют тебя встать с кровати,

Бывает, что сдачи дать в клубе ты даже способен,

О Боги, и самой красивой конечно достоин.

Давайте давать им волю и слово почаще,

Давайте внегласно по вторникам с ними встречаться.

Не смей, человек, им позволить пропасть на твоём дремучем пути,

Ведь иногда хочется думать о чём-то,

Кроме денег и смерти.

Я эту боль очень медленно проживаю,

Присаживайся со мной, выпей немного чаю.

– Что пришла?

Что несёшь в рюкзаке?

То самое, отчего через час одичаю?

Ты, конечно же, можешь, боль, появляться семь дней на пороге

И вторгаться в упругую плоть, даже не вытерев ноги,

Хулиганить, водить по гортани ножом,

Я тебя всё равно,

Принимаю.

Кто ж обидел тебя, существо, что не любят всецело,

Много бед принесло, и тихонько, неслышно осело на дно.

Боль, не дерись, это жизнь, а значит, ты – моя часть.

Ты приходишь, и я понимаю – живая.

А знаешь, тебе со мной повезло,

Хоть ты имени моего, не зная, решила, что я твой фанат,

И хват твой пугал меня сильно, и боязно было, обидно.

Договоримся ли?

Нет,

Я не дипломат,

Я – шахматист.

И место в этой жизни мне выбирать,

Что скажешь, теперь я не твой формат?

Не злись, допивай чай,

Погляди на закат, ведь игра продолжается,

Пока королева не поставит шах и мат.

Не грози этой крохе в красном махровом пальто,

Не рычи, не готовься встать в нападение,

У неё, у девчонки, в корзинке изогнутые мечи,

А в кармане сопит цианид, в превосходном его исполнении.

Не грози славной крохе,

Не нужно её обижать

Стуком зубов.

В тёмном лесу, увядая,

Беги, если отпустит, или

будешь страдать.

Таких как ты, серый, она наизусть знает.

Закрой свою пасть, подбери десяток зубов,

Её не пугает твоё обличье гнилое,

Милая кроха блефует чистейше, её так учила мать.

В опасных моментах дитя настороженней

втрое.

Девчура жива,

Ну а волка, увы, не поднять,

Сочувствия для такого животного много

Судьба, не судьба, нам простым никогда не понять,

Вот так развела их извилистая дорога.

Ах, моя золотая, тростинка из стали,

Какими шагами тебя измерять,

Какими годами,

Какими губами,

Какими, ответь мне,

Тебя целовать?

Ах, моя золотая, ты ивушки ветка,

Я ждал тебя множество ласковых зим,

Я принимал алкоголь за таблетку,

Кропилом, разбрызгивал в спальне бензин.

О-о-о я позабыл твоих линий изгибы,

Не видно ни края им, ни конца.

Любовь начинается только в печали

И только для красочного словца.

Ах, моя золотая,

Какая простая,

Не довелось мне тебя распознать.

Выверну душу дурак увлеченный,

Так мне и надо,

Осмелюсь сказать.

А добрые люди, завидев, учили:

Бежать тебе надо, ох, пропадешь,

Но мне плевать, знаешь.

Рождённый ждать, видно

Рождённый для той, что бросает в дрожь.