Наконец-то в половине третьего раздавшееся во дворе громкое цоканье возвестило о прибытии королевской свиты. Сначала промчались те, кто ехал верхом, а следом — грохотавшие кареты. Король добрался до дворца.

Дворцовые слуги выполняли абсурдные приказания юнца, который, по всей видимости, был придворным короля. Гладкие щеки от натуги порозовели. Он метался туда-сюда и писклявым голоском выкрикивал приказы.

Чуть раньше тот же молодой человек разместил присутствующих в зале согласно какой-то очередности, известной лишь ему одному, чем оскорбил несколько важных персон, в том числе и декана. Он чуть ли не спихивал знатных особ с мест для сидения и призывал замученных слуг убрать стулья из зала. В присутствии короля всем придется стоять.

Слуги исполнили приказание, а несколько минут спустя двери распахнулись, и вошел король, окруженный красномундирниками и нарядными пэрами.

Поначалу — невзирая на габариты и великолепные одежды, — короля Дэвид не заметил. Он машинально устремил взор на лорда Мёрдо Балфора. Сыскать его труда не составило, учитывая рост и поразительно угрюмый вид. Он замыкал шествие королевской свиты.

Пока члены свиты вышагивали по залу, Дэвид и Мёрдо встретились взглядами. Мёрдо слегка улыбнулся, и Дэвид, не сумев сдержаться, чуть улыбнулся в ответ. В глазах у Мёрдо вспыхнула радость. Он миновал Дэвида и присоединился к королю в центре зала. И вот наконец-то церемония началась.

Как Дэвид и боялся, все было уныло. Даже хуже. Представитель кирки начал речь с подобострастного приветствия, но оно превратилось в проповедь, причем на тему адовых мук. Если король и возмутился, то ничего не показал, принимая то, что говорилось, благосклонными, но вместе с тем загадочными кивками.

Следующими стали представители университетов. Они разрешили разногласия насчет того, кому выпадет честь обратиться к королю, разделив сию роль между ошеломляющим количеством профессоров, которых переполняла решимость извлечь максимальную выгоду из этой возможности. Веки будто налились свинцом, и, чтоб взбодриться, Дэвид себя ущипнул.

В конце концов, настал черед факультета. Дэвид на негнущихся ногах проследовал за деканом и встал перед королем. Они вшестером выстроились в горизонтальную линию, хотя говорить будет лишь декан.

Дэвид не впервые видел короля Георга, тучного румяного мужчину, тяжелый и безвольный подбородок которого выдавал многолетнюю изнеженность. Он обрядился в одежды свободного покроя, но все-таки его, видимо, хорошенько утянули, чтоб он сумел втиснуться в великолепный адмиральский мундир ярко-синего цвета с золотым шитьем. «Он что, в самом деле считает себя воином, раз вот так разоделся?» — задумался Дэвид. Насколько он знал, король никогда не состоял на военной службе.

Король милостиво улыбнулся делегации факультета, в то время как один из членов свиты что-то бормотал ему на ухо. Без сомнений, он объяснял, что такое факультет адвокатов.

— Джентльмены, — изрек король, как только советник отступил назад. — Счастлив с вами познакомиться.

Все поклонились, у Дэвида поклон вышел неуклюжим. Как всегда и случалось в формальной обстановке, он сознавал, что манерам не хватало утонченности, но у него не было времени заострять внимание на своих недостатках. Декан уже сделал шаг вперед.

— Ваше Величество, — заговорил декан глубоким звонким голосом, которым всегда произносил речи. — Старинный достопочтенный факультет адвокатов приветствует вас, нашего возлюбленного монарха, в Шотландии и искренне и смиренно благодарит вас за оказанную честь обратиться к вам.

Король улыбнулся и слегка наклонил голову, а декан, продолжая в том же духе, медленно произносил тщательно подготовленную речь, словно смаковал каждое слово.

На Мёрдо Дэвид глядеть не смел. Если Мёрдо забавлялся, Дэвиду не удастся сохранить невозмутимый вид. Однако он остро чувствовал стоявшего всего в нескольких шагах от него Мёрдо.

Дэвид не сводил глаз с короля. «Поразительно, — подумал Дэвид, — что король решил слушать длинные речи стоя, несмотря на духоту в зале и затхлый воздух».

Судя по некоторым признакам, король чувствовал недомогание. Изначально он принял величественную позу, словно для королевского портрета: выставил ногу вперед, в правой руке держал трость с золотым набалдашником, которой упирался в пол, но массивному королю она не помогала. Правда, каким-то образом ему все же удалось довольно долго простоять в столь неудобной позе. С такого расстояния Дэвид отчетливо видел, что тяжелое лицо становилось все мрачнее, проступили капельки пота. Ноги, обтянутые бриджами, распухли, время от времени, опираясь на трость, он переминался.

Неужели он не понимал, что стоять придется долго? Разумеется, хоть кто-то да предупреждал, насколько длинным выдастся день.

Дэвид бросил взор на декана. Интересно, заметил ли он дискомфорт короля и намеревался ли поскорее завершить свою речь? Но декан абсолютно ни на что не обращал внимания. Он увлекся своими разглагольствованиями и на данный момент перечислял страны по всему земному шару, где король Георг был верховным правителем.

— Мудрый отец для всех своих подданных.

Какой вздор.

Учитывая то, что он уже подметил, Дэвид совершенно не удивился, когда король пошатнулся, громко ударив тростью о пол. Без колебаний Дэвид ринулся его поддержать, предложив себя в качестве опоры. На краткий миг король навалился на него, и Дэвиду, чтоб удержать грузного короля, пришлось собраться с духом.

— Ваше Величество, — ахнул он. — Вам следует присесть. Здесь слишком жарко. Долго стоять нельзя.

В ответ на нарушение этикета послышались бормотания, но Дэвид не обратил внимания на озадаченные лица и поймал взгляд визгливого молодого человека, что приказал убрать стулья.

— Будьте любезны, принесите Его Величеству стул, — решив обойтись без политесов, громко проговорил Дэвид.

Молодой человек зарделся от злости и взглянул на короля, который уже оправился после небольшого приступа головокружения и оторвался от Дэвида.

— Ваше Величество... — возразил молодой человек.

Возможно, он аристократ, оскорбившийся тем, что ему диктовал простолюдин. Возможно, он решил, что король обязан отчитать Дэвида за грубость.

— Он прав, сэр Энтони, — сердито бросил король. — Здесь... очень жарко. Будьте другом, сделайте, как он говорит, и принесите мне стул.

Сэр Энтони стал ярко-красным, однако низко поклонился и поспешил отдать приказание дворцовой прислуге.

Король уже стоял самостоятельно, и Дэвид отступил на шаг. Однако на свое место он не возвращался, переживая из-за того, что король мог вновь покачнуться, и ждал возвращения лакея сэра Энтони. Когда король тяжело повалился на принесенный изысканный стул, Дэвиду подумалось, что тонкие ножки вот-вот треснут. Но, видимо, стул был крепче, чем показалось на первый взгляд.

— Как вас зовут, сэр? — смерив Дэвида взором, спросил король.

— Дэвид Лористон, Ваше Величество.

— Вы адвокат, как и ваши друзья? — Он кивнул в сторону декана, который, судя по виду, оскорбился, что его назвали «другом» Дэвида.

— Все верно.

Король великодушно и сдержанно улыбнулся, в сидячем положении ему стало гораздо уютнее.

— Вы любите свою профессию, мистер Лористон?

— Люблю, Ваше Величество, — честно ответил Дэвид.

Король улыбнулся и вежливо кивнул.

— Очень хорошо.

Это своеобразное разрешение удалиться. Дэвид, поклонившись, вернулся на свое место.

Король, бросив взгляд через плечо, кого-то подозвал. Военный офицер в золотисто-красном мундире и кивере, украшенном черным пером, поспешно приблизился, выслушав прошептанные королем указания, поклонился и вернулся на свое место.

Король жестом показал декану продолжать речь. Но Дэвид не слушал. Он следил за офицером, который только что отошел от короля. За офицером, что встал рядом не с кем иным, как с Мёрдо Балфором. Мёрдо прошептал что-то мужчине на ухо. Военный ответил тем же. Мёрдо вздернул брови и взором отыскал Дэвида, изогнув в улыбке шевелившиеся губы. Затем кивнул и отвел взгляд.