- А мебель-то где возьмем?! - вскинулась Ольга.

   - А Петров на что? Пусть сразу едет в Питер, достает и все обставляет. Найдет какую-нибудь старушку, которая знала твоих родных, сохранила эти дрова...

   - Никаких дров! - гневно воскликнула Ольга, - мне на фоне этой мебели еще предстоит фотографироваться! Рухляди не потерплю!

   - Это ты Петрову скажешь...

   - Это я тебе говорю: открывай кубышку. Дешево такое дело не провернуть. Расходы будут большие.

   Померанцев решил вмешаться.

   - Надеюсь, вы позволите мне хотя бы отчасти взять их на себя. Кто знает, вдруг, действительно, удастся восстановить империю. Было бы обидно не поучаствовать хотя бы финансово в этом процессе.

   - Как приятно иметь дело с патриотами! - Ольга расплылась в улыбке, - а чего там стесняться, давайте так: все расходы пополам?

   Ну как тут было отказаться. Только позднее у Померанцева возникло ощущение, что Ольга затеяла этот разговор о деньгах специально. И не так уж обременительны были Германовым подобные расходы, просто эта хитрая разведчица не могла не внести своего вклада в построение плана кампании.

   Глава восемнадцатая

   Отпуск главы губернии - прекрасное время для всего губернского аппарата. Да, "на хозяйстве" сидит вице, но и ему понятно, что главное - прожить этот период максимально тихо и спокойно. А поскольку речь шла о начале сентября, когда погода на Средней Волге еще очень даже ничего, то сам Бог велел и уйти домой пораньше, а когда-то, может, и вообще остаться на даче в Сенном.

   Так тихо и спокойно жили в Казанском кремле и в этот раз до тех пор, пока в кабинет вице-губернатора вдруг не постучался его секретарь и с недоумением зачитал текст срочной телефонограммы, только что поступившей в канцелярию. Некий профессор Германов просил вице-губернатора прибыть к нему домой завтра в 12.00 по делу государственной важности.

   В любой орган государственной власти регулярно обращаются различные чудаки, и общаться с ними там обычно неплохо умеют. Будь эта телефонограмма подписана иной фамилией, вице-губернатора никто и беспокоить бы не стал, но Германова в губернском управлении знали. И удовольствие принятия решения было плавно передвинуто на высший на тот момент губернский уровень.

   Вице-губернатор задумался. Можно было послать на эту встречу того же самого секретаря, можно было позвонить в Крым посоветоваться, да много всего было можно. И вот пока он пребывал в этих раздумьях, у него самого в кабинете раздался телефонный звонок. Главный губернский жандарм поприветствовал его, поболтал о погоде и здоровье родных, а затем аккуратно поинтересовался, как ему понимать аналогичное приглашение, только что полученное от профессора Германова.

   Тут уже сомнения пропали. Невелик труд, в конце концов, съездить к заслуженному профессору и узнать, что там такое пришло ему в голову.

   На следующий день без двух минут двенадцать машина вице-губернатора остановилась у дома Германовых. Странности начались у входа. Справа и слева от дверей парами стояли студенты университета в студенческой форме(!) и речники пароходства тоже в форменных тужурках. Речники в форме - еще ладно, они ее иногда и в городе носили, хотя на этот раз тужурки у них на боках как-то странно оттопыривались, но студенты! Формально студенческие мундиры существовали, но фактически их давно никто не носил, и у большинства студентов их не было вообще. На торжественных мероприятиях университета что-то вроде почетного караула у штандарта университета выстраивали, и форму для его участников обычно брали напрокат в специальном ателье. Похоже, и в этот раз мундиры были взяты напрокат - сидели они на молодых ребятах не лучшим образом. Но это вообще что здесь происходит?

   У входа вице-губернатора встретил еще один студент в форме и проводил его вглубь дома, в гостиную.

   Там, судя по всему, все остальные приглашенные уже собрались. Выглядело это в высшей степени торжественно.

   Гостиная, а вернее, гостиная-столовая, как в большинстве таких особняков, была почти полностью освобождена от мебели. Обеденный стол со стульями, кресла с низким столиком - все было вынесено. В центре комнаты стояло довольно потертое трюмо красного дерева явно родом еще из 19 века. Рядом с ним торжественно замерли супруги Германовы: профессор во фраке со всеми наградами и рядом Ольга в строгом длинном платье и тоже с балтийскими орденами Терра Мариана и "синим" Владимиром на груди. Выглядели они очень импозантно. С другой стороны трюмо замерли два профессора университета. Вслед за ними у стены неловко жались известный губернатору владелец антикварного магазина с одной из главных улиц города и рядом с ним типичный мастеровой. Дальше у окна толпились несколько журналистов. Сбоку от Германовых замер пожилой, но еще бодрый речник в форме капитана речфлота. На его тужурке тоже было тесно от наград, большинство которых вице-губернатору были просто незнакомы.

   Рядом с собой, со стороны входа, вице-губернатор обнаружил жандармского полковника в летней светлой форме и ректора университета в бежевом полотняном костюме. Про себя он только порадовался, что, как говорится, на всякий случай, с утра вместо летнего костюма одел хоть и повседневный, но, все же, виц-мундир. Уж слишком официально все это выглядело.

   Настенные часы пробили двенадцать, и с последним ударом Германов вышел на середину зала.

   - Господа! - говорить на публику он умел, и сейчас его голос звучал так, что вице-губернатору, сугубо штатскому человеку, захотелось принять стойку смирно, - мы с супругой, - полупоклон в сторону Ольги, - пригласили вас сюда для того, чтобы проинформировать о невероятной находке. Скажу сразу: вижу в случившемся не иначе как промысел Божий. Но начнем по порядку. Передаю слово своей супруге.

   Теперь на первый план выдвинулась Ольга и сразу перешла к сути дела.

   - Не так давно наш друг, капитан Петров, - кивок в сторону речника, - сообщил нам, что одна петербурженка - дама весьма преклонного возраста, находящаяся, к сожалению, в стесненных обстоятельствах - готова передать мне один из предметов обстановки, который ранее принадлежал одной из ветвей моей семьи. Дело в том, что моя девичья фамилия - Остен-Сакен. Фамильные гербы многих ветвей нашей семьи были украшены баронскими коронами. Нам переслали фотографию этого бюро, и я, действительно, вспомнила, что видела его в детстве в доме моей бабушки, баронессы Остен-Сакен. С помощью нашего друга мы сумели урегулировать с упомянутой дамой все практические вопросы, и около недели назад это бюро было доставлено в наш дом.