"-Весело у них тут" - подумал про себя Померанцев и искренне посочувствовал своему преемнику. Программы государственных визитов дипломаты обычно согласовывают поминутно, и объяснить партнерам, что наш лидер будет появляться с зазором плюс-минус полчаса, конечно, можно, но надо одновременно готовиться к тому, что, проявив понимание, партнеры попросят о встречных уступках. И если будут не дураки - а таких в зарубежных МИДах Померанцев не встречал - то уступки эти будут касаться существа обсуждаемых тем. Вот тебе и цена расхожей фразы о том, что "точность - вежливость королей". С прошлым Верховным ему, впрочем, тоже было невесело. С расписанием у "нашего хохла" проблем не было, но вот что он иной раз нес, войдя в раж... Иногда потом долго приходилось объясняться с партнерами, выдумывая самые невероятные толкования его образных выражений и оборотов. И еще вопрос, что державе дороже обходится.

   С этими невеселыми мыслями за 15 минут до назначенного срока Померанцев зашел в кабинет Верховного. Тот поприветствовал губернатора, с демонстративной заинтересованностью попросил рассказать о делах губернии, "настроениях простого народа". Померанцев коротко и по существу рассказал об основных экономических и прочих показателях похоже, даже не столько для Верховного, сколько для пары пишущих журналистов, фотографа и оператора кинохроники, которые, как ему объяснили накануне, готовили репортажи о подобных встречах. Это была действительно новация. Новый Верховный был сильно озабочен созданием у общественности представления о нем как о радетеле народных чаяний, который готов использовать любую возможность, чтобы узнать как и чем живет и дышит избравший его народ.

   Уж в такой-то малости Померанцев охотно подыграл, тем более, что, по его мнению, Верховному пока явно не хватало харизмы. Какой-то он был уж очень неяркий. Многие вообще задавались вопросом, как и почему именно этот человек вдруг совершил стремительное восхождение на политический олимп. Как-то уж так получилось, что его предвыборная кампания была сосредоточена не столько на личности и достоинствах кандидата, сколько на невнятном обличении язв прежнего режима. Рефреном звучал лозунг: "Будем исправлять!", но никто при этом не объяснял, как и почему вдруг получилось, что исправлять надо практически все и везде и, главное, кто в этом виноват. Как ни парадоксально, народ на такую постановку вопроса купился - а, может быть, на основе опыта понимал, что наказывать виновных все равно никто никогда не будет? Вроде как в силу национальной традиции.

   Так что открытая часть встречи прошла вполне прилично, затем журналисты ушли, Верховный с облегчением вздохнул и перешел к делу.

   - Мне доложили, что Вы хотели бы отдельно затронуть в нашей беседе национальный вопрос. Скажу сразу: проблема очевидна. Более того, у Вас там все еще относительно благополучно. В самых южных губерниях намного хуже. Между казаками и горцами происходят чуть ли не ежедневные столкновения. Мы очень надеялись в свое время, что разбив Турцию и лишив тем самым горцев турецкой помощи, мы ослабим горское сопротивление. В чем-то, может быть, стало и полегче. Но, с другой стороны, очень чувствительные потери казачьих частей в ходе десанта ослабили потенциал тамошней русской диаспоры. Так что существенных изменений не произошло. Тем более, что вместо турецких реалов мы там теперь регистрируем британские фунты. И как бы их даже не стало больше.

   Верховный помолчал. До своего неожиданного и стремительного выдвижения он как раз занимался в одной из спецслужб южным направлением и дело это знал хорошо.

   -К чему я это говорю, - продолжил он, - Вы должны понимать, что если мы в Вашем регионе пойдем на определенные шаги навстречу националам, то нам автоматически придется сделать то же самое и на Кавказе. А там это однозначно воспримут как проявление слабости. Последствия Вам, надеюсь, понятны. И еще. Откровенно говоря, вопросы развития национальных культур и прочего меня вообще не интересуют. Во всей этой истории для меня главное другое - как возможные послабления с нашей стороны могут сказаться на авторитете центральной власти. Нам ее надо всемерно укреплять. Времена такие.

   Померанцев был подавлен. Ему все же казалось, что новый Верховный гетман должен быть заинтересован в диалоге с народом, в том числе и по принципиально новым вопросам, каком-то подъеме народной активности, расширении списка возможностей и даже определенных свобод. Именно все это, с его точки зрения, и могло дать мощную поддержку новой власти. То же, что он сейчас услышал, было еще хуже, чем сумасбродные рассуждения предыдущего Верховного. Перед ним сидел не государственный деятель, а классический спецслужбист. Слава Богу, что речь еще не зашла о работе с лидерами национальных общин.

   " - Да и слово какое мерзкое - националы - подумал он про себя, - явно из его прошлого профессионального лексикона. А вообще-то они - такие же граждане, как и все, и избиратели к тому же".

   Но отвечать надо было по-другому, и он ответил.

   - Позволю себе заметить, что если мы будем предпринимать какие-то шаги в пользу развития национальных меньшинств, как говорится, в инициативном порядке, по собственной инициативе, а не в результате давления, то, скорее всего, вопрос о силе или слабости центральной власти вообще не возникнет. Предметом обсуждения станет именно существо этих мер. И здесь можно будет спорить, делая упор на эффективность, затраты и прочее. И мне кажется, было бы абсолютно неправильно сравнивать мирные и благополучные регионы с высокой долей нерусского населения с Кавказом. Напротив, у нас будет великолепная возможность показать всем, что именно многовековая лояльность в отношении государства дает основания для каких-то льгот в национальном вопросе. Больше того, я бы даже позволил себе предложить придать этим льготам определенное экономическое содержание.

   - Как это?

   - Конечно, мы не можем вообще освободить бизнес, который принадлежат татарам, от налогов. Но вот освободить от уплаты налогов татарскую газету или частную школу, национальный театр или типографию, печатающую книги на татарском - можно. Да так, чтобы это было напечатано на каждом экземпляре газеты и книги. Суммы это небольшие, а вот как мера поощрения культуры - вполне ощутима.

   - У них что, даже на такое денег не хватает?

   - Хватает, конечно, но не в этом дело. По данным нашей губернской статистики, эффективность татарского предпринимательства вообще выше, чем у русских. Сказывается национальная солидарность, мусульманские обычаи и многое другое. Просто даже то, что пьют меньше. Так что здесь важнее символизм.

   - Понимаю. На этом, думаю, можно развернуть целую программу. Детали мы с Вами сейчас набросаем, потом отработаете их с руководителем моей канцелярии. Но сразу скажу: рамки жесткие - культура, язык, образование. Не больше. Никаких национальных образований, второго официального языка и прочего. Причем во все это дело надо будет погрузить националов на несколько десятилетий. И пока они будут разучивать свои алфавиты, развитие науки и техники уйдет так далеко, что любая техническая профессия все равно будет требовать свободного знания русского. А дворники могут разговаривать по-татарски.