Даже песню запел – ее еще Юрий Визбор пел, помните? (Поет):</p>
<p>
«На заре стартую корабли,</p>
<p>
Гром трясет окрестные дороги.</p>
<p>
От Земли на поиски земли,</p>
<p>
От тревоги к будущей тревоге».</p>
<p>
Полюбовался в иллюминаторы красотами Земли. Горы, леса, реки, снова океан показался. Красиво! Невероятно красиво!</p>
<p>
Решил на втором витке все-таки попробовать сесть. Чего зря болтаться в космосе? И орбита низкая – можно из-за торможения в верхних слоях атмосферы в любой момент сорваться вниз. Тогда придется садиться в любом случайном районе. А большинство «случайных районов» на Земле – это Мировой океан. «Купаться» же в скафандре мне не очень хотелось. Тренировок по приводнению наша шестерка не проходила.</p>
<p>
И еще такое соображение было… Если орбита у меня все же достаточно высокая, то при какой-то неудаче сесть на втором витке, остается еще попытка на третьем витке или даже на следующий день.</p>
<p>
Ведущий: Владислав Тарасович, а как вы переносили невесомость? Не укачивало?</p>
<p>
Пастушенко: Нет, ничего негативного я не почувствовал. Лицо только как-то опухло; казалось, налилось кровью.</p>
<p>
Ведущий: Ну, а на сутки в космосе задержаться не хотелось? Как Титов в шестьдесят первом, посмотреть семнадцать космических зорь.</p>
<p>
Пастушенко: Еще как хотелось! Именно на втором витке и захотелось, когда уже чуть успокоился и привык к ситуации. Но решил не рисковать: система жизнеобеспечения «Искры» была рассчитана только на сутки работы. А если что-то пойдет не так при спуске? Машинка ведь у меня новая, еще не обкатанная, экспериментальная. Поэтому твердо решил: буду приземляться!</p>
<p>
Ведущий: Что делали на втором витке? О чем думали?</p>
<p>
Пастушенко: Решение о посадке принял. Поэтому слегка расслабился. Смотрел на Землю. Красиво. Вспомнил, что у меня есть «контрабанда» - старенький фотоаппарат «Чайка». Хотел сфотографироваться на память после посадки на фоне приземлившейся «Искры». А там, на орбите, конечно же, пожалел, что зарядил фотоаппарат черно-белой пленкой и не взял запасных кассет с пленкой. Такая красота вокруг!</p>
<p>
Сфотографировал себя – «селфи», как сегодня говорят. Но фото, как уже потом стало ясно, получились размытые, резкости нет. В иллюминатор фотографировал Землю. Эти снимки удались чуть лучше, но тоже не ахти.</p>
<p>
Ведущий: Зато полностью сохранилась видеозапись полета «Искры» – от самого момента вашего старта.</p>
<p>
(Видеоряд: Пастушенко в скафандре «Стриж» с открытым гермошлемом, блокнот и карандаш парят в воздухе, тигренок летает на резиночке. Пастушенко пытается наладить связь: «Степь», «Заря», я – «Прометей», «Искра-один». Вас не слышу!»</p>
<p>
Далее видео Пастушенко, который фотографирует себя, отставив на всю длину руку с фотоаппаратом, а потом Землю за иллюминатором).</p>
<p>
Пастушенко: Отвязался от кресла, расстегнул ремни. Решил повертеться в корабле – не получилось, внутри кораблика очень мало места. Повисел немного над ложементом. Ногами чуть-чуть поболтал.</p>
<p>
Закрыл глаза. Ощущение, что парю в совершенно темном пространстве, еще до Большого Взрыва, до рождения нашего мира, до появления звезд и планет.</p>
<p>
А связи по-прежнему нет. Покрутил настройку бортового приемника. Слышу множество станций на разных языках, а меня никто не слышит.</p>
<p>
Ведущий: Те временем эвакуационная группа продолжала поиски места катастрофы объекта. Наконец, доложили на космодром свое предположение о гибели испытателя. Космодром передал информацию дальше, в «верха» - в Главное управление космических средств. Там схватились за головы. Не знают, как докладывать наверх. Сказался «эффект Руста»: в мае того же восемьдесят седьмого года немецкий пилот Руст на небольшом самолетике «Сессна» пролетел от северо-западных границ СССР и совершил посадку в Москве, почти на Красной площади. Тогда под горячую руку Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева попали министр обороны СССР Соколов и немало генералов. Сейчас генералы в Москве тоже опасались гнева руководства, боялись принять решение, выжидали.</p>
<p>
Все уже окончательно решили, что «Искра» разбилась, испытатель погиб. Ни у кого не было и мысли, что объект вышел на орбиту и сейчас летит над Землей.</p>
<p>
Пастушенко: Иду над Африкой. Решаю – пора тормозить. Включаю систему управления «Искрой» в орбитальном полете. Умная машина реагирует. Чуть подправляет ориентацию корабля, врубая по очереди микродвигатели.</p>
<p>
Я закрепился в кресле, пристегнулся. Опустил стекло гермошлема и надел перчатки. Жду включения тормозной двигательной установки.</p>
<p>
Минуты через полторы-две замигала желтая надпись на пульте: «Готовность ТДУ» - значит, корабль готов к запуску тормозной двигательной установки.</p>
<p>
И вдруг включается красное окошко с надписью «Авария». Тут же сбоку вспыхивает и надпись-подсказка: «Переход на ручное управление».</p>
<p>
Ага, ясно, в миникомпьютере есть программа на спуск, но она не увязана с программой работы на орбите – ведь орбитальный полет «Искры» при этом запуске никто не планировал. Нужно решение человека-космонавта!</p>
<p>
И снова лихорадочно вспоминаю последовательность команд – все то, что факультативно учил на занятиях по технике. Правильно говорят, что знаний много не бывает. Вот и мне пригодились те мои самостоятельные дополнительные занятия еще на Земле.</p>
<p>
В голове какая-то звенящая ясность: включаем это, это и вот это. Щелкаю тумблерами, жму кнопки.</p>
