И под мерный рассказ Рейки девочка не заметила, как провалилась в тихий спокойный сон.
Грузовоз сильно тряхнуло, и на голову Грегори упали тяжёлые мешки. С мерзким хихиканьем на помощь доктору пришёл Марк, и выбраться удалось без нового обвала – Вериа был уверен, что своими попытками не создавать лишний шум, он только вызовет новый. Доктор по-настоящему удивился, как это Аравеста умудряется преспокойно спать в мотающемся из стороны в сторону кузове и при этом не падать с сидения. Сам Грег за время пути встретился с полом больше десятка раз. А механик умудрился не только вздремнуть, но и разложить небольшой обед, состоящий из супа в термосе и пары бутербродов. Война войной, но обед по расписанию, да уж.
– И давно вы здесь, господин Гонтэ? – начал издалека Грегори, как только убедился, что Ада действительно спит.
– Марк, просто Марк, – скривился изобретатель, возвращаясь на место.
– Так как, давно?
– Не понимаю, о чём вы говорите, госпо… доктор. Конечно же доктор, простите мне мою невоспитанность! – громко запричитал он.
– Шшш! – пришлось зло зыркнуть на него, чтобы громкий голос механика не разбудил леди Аравесту. – Хотите стать общественным достоянием?
– Виновен. Хочу! – широко улыбнулся Марк, пересаживаясь ближе к доктору. – Вы расскажете мне, как этого добиться, доктор Грегори? Я с радостью послушаю вашу мудрость, доктор Грегори. Мы же с вами друзья, да? Доктор Грегори, у друзей принято делиться тайнами!
– А если в вас выстрелить, польётся кровь или машинное масло? – задумчиво пробормотал Вериа, и его рука ненавязчиво легка на рукоять револьвера.
– Имитирующая кровь субстанция, – тяжело вздохнул механик, понимая, что дальше тянуть скирга за хвост не имеет смысла – Грег мог и выстрелить. – Как вы догадались?
Насчёт масла доктор сказал в шутку, никак не ожидая подобного ответа. Совладать с удивлением и собой у него получилось без труда, и уже через миг он насмешливо вскинул брови, глядя на невозмутимо тянущего улыбку от уха до уха собеседника.
– Длинный язык однажды станет вашей погибелью, Марк, – тонко намекнул Грегори. – И откуда вы пришли?
Безумный гений рассмеялся себе под нос – вроде бы и раскрыли, а вместе с тем остались ещё козыри в рукавах. Ошарашить доктора сразу? Или всё же приберечь до лучших времён? Только будут ли они, эти лучшие времена… Хотя сейчас точно не самая подходящая ситуация для воспоминаний и длинных историй.
– Я был охранным киборгом создателя этой резервации, – улыбнулся Марк, но вот глаза его, вопреки обыкновению, оставались серьёзными, как и речь, утратившая безумный темп. – Так что, отвечая на ваш вопрос, – нет, я не пришёл, как и вы, извне. Уже несколько веков я являюсь невольным свидетелем всех происходящих событий. Не думаю, что у нас есть время на тонкости и рассказы, но, обещаю вам, если мы переживём ближайшую пару дней, я для вас – раскрытая книга. Согласны?
Грегори на несколько мгновений впал в ступор. Он и подумать не мог, что изобретатель – а в действительности ещё довоенный киборг, совсем спятить можно! – поделится информацией настолько охотно и прямо. И дальше, судя по всему, не прочь делиться.
– Я просчитал варианты, доктор Грегори. Мне невыгодно отмалчиваться или избегать данного разговора, – бесцветным, даже в чём-то механическим голосом произнёс Марк, будто бы вздумав поиздеваться, и по спине Вериа пробежали мурашки.
Марк был далеко не первым киборгом в жизни Грега, однако за последние тридцать лет доктор понемногу отвык от прежней жизни и всех тех технологий, что в ней присутствовали. Работать с ними не разучился, нет. Но вот видеть их повсеместно или в частом использовании не доводилось. В Центре, в исследовательских лабораториях Университета, у богатых лордов или армейских служащих – пожалуйста. Грузовоз, в котором они ехали, был как раз армейским, собранным на основе довоенного флаера настолько неумелыми руками, что Грегори не сразу догадался в предназначении стоящей перед ним груды металла.
– Могу ли я, в свою очередь, поинтересоваться у вас, почему вы до сих пор остаётесь в Дженто, хотя были весьма близки с Грэмом? Не представилась возможность найти координаты за всё это время? Или вас держит здесь что-то другое? – затараторил в привычной манере механик. – Желание поработить империю? Склонность к насилию, удовлетворить которую вы можете только здесь? Какие-то тайные эксперименты? Дама сердца?
– Я их удалил, – безразлично пожал плечами Грегори, подумав, что в ответ может открыть парочку своих секретов. – Чтобы не было соблазна вернуться.
– О-о! – глубокомысленно изрёк Марк и закивал головой. – А ещё чтобы никто их не нашёл, да? Чтобы вирус случайно не распространился?
– Это уже попутные мелочи, – хмыкнул доктор. – Вы, я гляжу, тоже в стороне стараетесь держаться?
Киборг задумчиво склонил голову к плечу, и в его глазах промелькнула самая настоящая синяя искра, будто бы где-то внутри закоротило контакт. Разумеется, такое вряд ли случилось бы в действительности, и Грегу, скорее всего, просто привиделось. Мало ли, отсвет моргающего фонаря в углу, всего лишь блик…
– Мне следовало возглавить резервацию после смерти создателя? Или сорвать личину говорливого изобретателя сейчас, после стольких лет? Самолично придумать вакцину, хоть в медицине я так и не научился разбираться? Тайно направлять политику правительства? Научить пользоваться забытыми технологиями, чтобы их обратили в оружие и перестреляли друг друга не за несколько веков, а за пару месяцев? Что, по-вашему, мне нужно было сделать, доктор?
От вкрадчивого шёпота Марка становилось жутко. Грегори с самого начала догадывался, что он не так уж прост, как кажется на первый взгляд, но что тайна окажется с двойным дном такого масштаба – даже не предполагал. А язык почему-то отказывался слушать мозг и бежал впереди, неся несусветную чушь или задавая весьма глупые вопросы, найти ответы на которые не составило бы труда. Стоит самому немного призадуматься.
– Тогда почему вам нужна моя помощь, чтобы проникнуть в самое сердце Центра? Неужели за столько веков вы так и не нашли ключа к нему?
– Понимаете, – смущённо кашлянул механик, – мне очень давно хотелось попасть туда, поэтому я немного приврал Винни, что не смогу взломать код. Могу, конечно, вот только мой мозг не сможет его не то, чтобы запомнить – банально воспринять. Запрет стоит на программном уровне, и как-то обойти его у меня так и не получилось. Поэтому я решил воспользоваться второй лазейкой, оставленной на случай, если код будет утерян. И заодно познакомиться с вами, доктор, поближе.
– Вы хотите сказать, в Дженто не осталось никого, кто хотя бы на шестьдесят процентов был схож по генотипу с первыми людьми в резервации?
Вериа не любил чего-то не понимать, и в нём взыграл давно похороненный и забытый азарт, как когда он только добрался до этих земель и каждый день открывал для себя что-то новое. Пытался понять язык, похожий на смесь всех тех, что учил в институте – из которого, правда, вылетел, но какая разница? – культуру, обычаи, искажённую религию. Как цивилизацию отбросило на столько веков назад? Почему всё сложилось именно так?
Ему казалось, что уже ничто не сможет возродить это чувство. Он сам посадил себя на цепь рядом с Дженто, решил стать надзирателем и тюремщиком, и вот на тебе, живой свидетель всей многовековой агонии неудачливой резервации, не сумевшей выйти на контакт с соседями, попросить о помощи.
Извечные, как же он сейчас похож на патетично-надменного Рэда! Кому ты нужен здесь, «надзиратель»? Боязно возвращаться домой, вот и вся причина.
– Не мне рассказывать вам о мутации крови, доктор. Не мне. А уж про изолированные ареалы, в которых эволюция одного вида идёт разными путями…
С визгливым скрежетом, наталкивающим на мысль, что в грузовозе что-то сломалось, движение остановилось, и с верхней полки на Грегори снова попадали мешки – на сей раз с мукой, отчего в воздухе повисло пыльное марево, а сам доктор стал походить бледную призрачную тень.
