– Будьте осторожнее, – улыбнулся Таэдо, но глаза его при этом остались холодными.
Да что ж это такое?.. Будто влюблённая девчонка из романа, точь-в-точь схожее описание чувств – сердце замирает, сама вздрагиваю, взгляда отвести не могу, от прикосновений мурашки по коже. Но нет, ничего приятного, отнюдь, только крадущиеся по границе восприятия страх и тревога, стойкое ощущение опасности, как если бы передо мной был…
Кирино?
«Я ж е с к а з а л т е б е б е ж а т ь».
Кольца… в форме змеи с глазами-изумрудами… перстень с синим камнем… небольшое на второй фаланге пальца… все из серебра. Мост к беседке, цветные рыбки в пруду, яркое лазурное небо. Удар о воду… насколько здесь глубоко?..
Ты всё равно забудешь.
– Вам нехорошо? – обеспокоенно спросил Росэр.
– Это от волнения, – возвращаясь на место, ответил за меня Таэдо.
Нет, это точно Кирино! После того странного сна, что помнился лишь обрывками, после всех тех видений, после голоса в голове… как я могла сомневаться?! А чёрный хмырь снова отгородился, подперев ладонью щёку, но в мою сторону уже не смотрел, видимо, растеряв всякий интерес. Ну да, за наивной девочкой наблюдать одно удовольствие – догадается или нет? – теперь же резона как-то нет, да и возиться со мной, полагаю, не хотели.
А ведь мне нужно с ним поговорить! Потому что он знал отца, очень-очень хорошо знал!..
– Руку!.. – кричит кто-то сверху. Надрывно, но без паники. – Да дай уже свою руку!
Я могу! Могу, если постараться, различить в отсветах молнии, кто же там, наверху. Вижу спутанные каштановые волосы и чёрные – словно космическая бездна, разукрашенная туманностями и дальними звёздами – глаза. Вижу смуглую кожу и россыпь едва различимых веснушек, чуть кривоватый длинный нос, высокий лоб и скулы.
Это ведь… отец?
– Ваше Величество…
Подошедшая служанка низко поклонилась и, получив разрешение, приблизилась к королю. Я не вслушивалась – вместо этого всеми силами пыталась отыскать точку внутреннего равновесия и прийти в себя. Ох, а ведь до сего момента наивно полагала, что ничего, кроме аудиенции у короля, бояться мне не надо! Но кто же знал, что здесь Квиль… и что Кирино – советник Их Величества.
Только вот насколько мне это на руку? По тем обрывкам снов, что смутно помнила, можно было сделать безошибочный вывод: отца Кирино не просто не любил – ненавидел. Но не мог отделаться от чувства обязанности, потому что был спасён вместе с побратимом именно им. А ради побратима…
Внутри всё похолодело. Если бы чужие воспоминания не были столь зыбкими, я догадалась бы раньше. Потому что не бывает таких случайный совпадений, чтобы и Кирино, и Таши недолюбливали моего отца! У обоих был побратим. А ещё… тёмные медовые глаза – отчего мне захотелось сравнить их именно с мёдом? Янтарь, красное дерево, шоколад, кофе – да что угодно приходило на ум куда быстрее, чем ненавистный гречишный мёд, который нянюшка так любила добавлять в молоко и лечить им простуду.
Как же хотелось, чтобы Таши был рядом! Слишком уж много вопросов теперь требовали ответа. И теперь я знала, как подобраться к Кирино, потому что «магистр Таэдо», кажется, был уверен, что некоторым девочкам здесь делать нечего и налаживать взаимоотношения не хотел, всячески намекая, что лучше бы мне очутиться как можно дальше. Однако от идеи бежать пришлось отказаться в тот день, когда я узнала, кто мой отец.
Закусывать губу вновь побоялась – определённо, существовали более простые и безопасные способы быстро привести себя в чувство.
Получается, Таши всё-таки соврал насчёт того ритуала? Потому что Ярай удивился, когда я его спросила, правда ли все, кто отмечен Жатвой, связаны между собой, и чужие воспоминания могут просочиться во сны, и это опасно… Мэтр не хотел, чтобы во мне был осколок души Кирино, но только ли из-за риска того, что он меня поглотит? И где этот осколок сейчас – вернулся к хозяину или?..
Или Таши собирался его для чего-то использовать.
Сосредоточиться на представлении не получалось. Росэр, из-за срочных дел, вынужден был нас покинуть, оставив магистра Таэдо. Тэриньо ушёл вместе с ним, и теперь, когда между мной и Чёрным не было стены в виде короля, я чувствовала себя совсем потерянной. Танец в воздухе на полотнах не завлекал, музыку за стуком крови в ушах не получалось различить, оставалось только всеми силами изображать увлечённость, особенно когда мерещились – или не мерещились – вонзённые в спину взгляды всех собравшихся.
Никогда не буду больше соглашаться сидеть в первых рядах.
Кирино – теперь я в этом не сомневалась – продолжал делать вид, что я его нисколько не интересую, однако, судя по скучающему виду, представление его интересовало ещё меньше. Пользуясь случаем, исподтишка стала разглядывать его ауру, но натолкнулась на амулет, схожий с тем, который видела у Таши – разноцветные завихрения искажались, вытягивались в линии и сходились в одной точке на лбу, точно между двух тёмных длинных пятен-рогов. Кажется, это был всё-таки не защитный артефакт, а полноценное заклинание – вне всяких сомнений, Кирино владел ментальной магией на достаточном уровне, чтобы позволить себе подобное. В окружении магов иначе и нельзя, у меня подобную функцию выполнял опал на цепочке и – совсем немножко – Шуген, притаившийся внутри.
Но вот что странно, на мою защиту фамильяр не встал. Потому что не хотел, чтобы кому-то стало известно о нём? Или потому что Ярай сказал, что только при опасности, а здесь никакой опасностью и не пахло?
Знал ли Ярай про существование Кирино? Знал ли король, кто он или видел в нём только «магистра Таэдо»? Как с этим связан отец? И не просто же так Кирино его слушался и выполнял приказы? У них точно была какая-то общая цель, что-то, чего они пытались достичь всеми силами, несмотря на конфликт и неприязнь. Уж не поэтому ли Таши недолюбливал моего отца? Для него в этой ситуации Грассэ выглядел манипулятором, который заставляет Кирино выполнять различные, возможно не самые приятные, задачи. Но Кирино не похож на того, кого можно заставить что-то делать.
Танец на полотнах подошёл к концу, и всё вокруг вновь погрузилось во мрак. Потом возникла цепочка пурпурных огоньков, в отсветах которых вышагивал… демон. Я замерла, не в силах отвести взгляд от чёрной блестящей чешуи, обсидиановых когтей и усыпанной острыми зубами пасти. Тварь не рычала, но от неё совершенно точно исходил какой-то неслышимый уху звук – давящий, густой, тянущийся. В теле возникла мелкая дрожь, и будь у меня полноценное кресло, я бы вжалась в спинку, забралась внутрь вместе с ногами, сжалась в комочек, хотя рассудок подсказывал, что лучше бы бежать. А когда демона получилось разглядеть во всей красе, проснулась паника. Кажется, вовсе не на пустом месте, потому что… словно что-то было не так.
Демон был частью представление – это подтверждали и не стихнувшая музыка, и серебряный ошейник с выгравированными светящимися рунами, и явившиеся следом танцовщицы. Так что же не давало покоя, какой детали не хватало, о чём кричало предчувствие? И действительно ли что-то было не так?
Скука на лице Кирино сменилась лёгким любопытством, он даже сел иначе, чуть подался вперёд, но, кажется, дело было совсем не в чарующей магии представления. Льдистые глаза неотрывно следили за демоном, и я поняла – Кирино тоже пытался выискать «что-то». Сейчас он походил на насторожившегося кота, собранного и готового в любой миг либо кинуться вперёд вихрем когтей и клыков, либо бежать подальше прочь.
– А это уже можно расценивать как покушение, – вполголоса хмыкнул он.
– Что-то не так? – невольно вырвалось у меня.
Кирино взглянул с удивлением, но объяснять ничего не стал, лишь указал взглядом на чудище. То ли хмырь поменял своё мнение насчёт моей полезности, то ли ему было до того скучно, что можно было снизойти до некоторых непутёвых девиц. Можно ли понадеяться, что со мной всё-таки станут разговаривать и удастся вызнать больше если не про Цикаду, то хотя бы про отца?
