– Он украл ваше сердце? – невольно вырвалось у меня. – Как вы можете жить без сердца?

Ньэннец откинул полу плаща в сторону, и длиннопалая рука – одна из четырёх имеющихся – потянулась к моему лбу. Как зачарованная смотрела на тёмную эбонитовую кожу, пока Раджети вдруг не схватил не-людя за кисть.

– Я могу жить без сердца. Ты тоже можешь жить без сердца, – безэмоциональным тоном заявил телохранитель, обратно закутываясь в плащ. – Лэтис спас мою жизнь. Сердце за сердце, я обязан служить ему, пока не верну долг.

– Он дал тебе имя? – вдруг спросил Ардо и продолжил говорить уже на ньэннском наречии.

– Хватит, – резко оборвал его ньэннец. – Ты слишком много говоришь.

– Я пришёл к этому столу не просто так.

– Уходи.

Две пары вишнёвых глаз уставились на мага, на что Раджети недовольно поджал губы и, не став спорить, послушно встал. Я было потянулась за ним, но в последний момент была остановлена цепкой рукой не-людя, схватившую меня за правую руку, точно под сгибом локтя. Знак полумесяца отозвался мгновенно, но не как обычно, сейчас от него шла приятная прохлада, разливающая по всему телу бодрящее чувство.

– Квиль. Имя, которым меня связали, Квиль. Если сестре-без-сердца нужна будет помощь, ищи меня этим именем.

Я смогла только кивнуть в ответ.

– Идите, – кивнул в сторону лестницы Квиль. – Больше вам здесь делать нечего.

С лица Раджети будто бы разом стёрли всю беззаботность. Настаивать на том, чтобы всё-таки остаться и посмотреть на представление барда, видя непривычную серьёзность чародея, не хотелось, и потому мы быстро вернулись в свою комнату.

Оказалось, Ардо слышал ещё на ярмарке, что в Кипенный приехал известный бард Лэтис, а в телохранителях у него настоящий ньэннский воин. Несмотря на отсутствие магических способностей, народ Ньэнна был весьма тесно знаком с магией смерти, хотя сами они называли её иначе, хельши. Перевода этого слишком сложного понятия не существовало, самым близким по смыслу слову была разве что «темнота». Не тьма, не зло, не что-то демоническое. Просто… темнота.

Рассказав это, чародей замер у окна, не оборачиваясь и собираясь то ли с духом, то ли с мыслями, чтобы продолжить разговор.

– Мне бы очень хотелось, чтобы моя догадка не подтвердилась, – наконец заговорил Раджети. – Потому что теперь мне совершенно точно придётся обращаться за помощью к тому, кто…

Он неожиданно хлопнул себя по лбу и просиял.

– Подождёшь меня здесь? Я быстро. Надо отправить ещё одного эфирного вестника, и, если повезёт, мы сможем раскусить природу твоего знака на раз-два, – маг прищёлкнул пальцами и подмигнул, – даже тащиться в Алитту не придётся.

Я неуверенно кивнула, отчего-то чувствуя себя не в своей тарелке. Возможно оттого, что перестала что-либо понимать уже в тот момент, когда Ардо заговорил на ньэннском.

– Почему он назвал меня сестрой-без-сердца? – выпалила мучающий меня вопрос я, прежде чем Раджети выскочил за дверь.

Маг замер в проёме, до побелевших костяшек сжав дверную ручку. Чуть покачнувшись, он сделал шаг назад и медленно повернулся. Улыбка на его лице выглядела неестественной, но Ардо, кажется, и не стремился обмануть. Скорее, ему неуютно было говорить о том, что он понял из разговора с ньэннцем.

– Понимаешь, в Ньэнне верят, что каждый носит с собой смерть, храня её в сердце. Отдавая кому-то своё сердце, ты отдаёшь не только свою жизнь, но и смерть. Видимо, это всё-таки проклятие, скорее всего, очень древнее и помочь в его снятии может только Лига. Правда, остаётся неясно, каким образом проснулся дар… впрочем, не важно.

– Вы ведь о чём-то таком с самого начала думали?

– Думал, – не стал врать Раджети, – но не хотел пугать тебя. Но теперь я точно знаю, кто с этим может помочь. И что ничего ужасного не случилось. Веришь мне?

Я снова кивнула, но уже решительнее.

– В конце концов, все дороги ведут в Ньэнн, – в полголоса пробормотал чародей и, усмехнувшись, вышел в коридор.

Закрыв за ним дверь на ключ, я осознала, что впервые за последнее время осталась в одиночестве. Гнетущее предчувствие чего-то тёмного и опасного неожиданно свалилось на плечи.

***

– Всё уже закончилось, – хрипло рассмеялся ньэннец, сидящий на нижних ступеньках лестницы.

Ардо не возвращался, хотя прошло уже несколько лучин, и я вовсю начала волноваться. До полноценной паники было ещё далеко, но её отголоски плясали где-то на краю сознания, вынудив спуститься в зал и подождать чародея у входа.

– Я здесь не за этим, – тихо возразила и, обняв колени, опустилась на корточки двумя ступенями выше.

Зал оказался пуст. Скорее всего, именно по этой причине не-людь избавился от своего шуршаще-блестящего плаща, и теперь я могла как следует разглядеть его. Кожа у ньэннца была вовсе не эбонитовой, как мне сначала показалось, а сизо-пепельной, с лунным отблеском, и словно светилась изнутри. Плотные, чёрные перчатки доходили до локтей всех четырёх рук. Две пары узких, миндалевидных глаз смотрелись тёмными гранатами, притягивая к себе всё внимание, и далеко не сразу стало заметно, что лицо выглядело почти человеческим – разве что более вытянутое, с высоким лбом, плавно перетекающим в длинный тонкий нос. Чёрные волосы, заплетённые в мелкие косички, были собраны в высокий хвост, топорщащийся на затылке словно куст, а в заострённых ушах красовалось сразу по три серебристых колечка. Одет он был в кожаную безрукавку с воротом под подбородок, тёмно-синие шаровары и тканевые расшитые туфли, никак не вязавшиеся с общей тёмной аурой своим кричаще-алым цветом.

– Сестре нужна помощь? – вновь рассмеялся Квиль.

Смех выглядел немного жутковатым, словно ньэннец пытался повторить человеческую манеру, не совсем понимая смысл.

– С чего вы взяли? – настороженно спросила я.

Ньэннец откинулся назад, опираясь локтями, и запрокинул голову, с хищной улыбкой изучая моё, несомненно, испуганное выражение лица.

– Я знаю, что тот человек тебе не брат. Я знаю, кто он на самом деле, потому что ваше чародейское искусство не в силах обмануть мой взор. А ещё я знаю, что твоё сердце отобрали без твоего согласия.

Я сжалась и покачала головой, отказываясь от помощи.

– Я знаю, кто твой «друг» на самом деле. В Ньэнне он известная личность.

– Тогда почему не расскажете мне сразу?

Квиль стёр с лица улыбку.

– Ты веришь ему. Мои слова могут пошатнуть твою веру. Стоит ли это того, если на самом деле он не плохой человек? К тому же, отчего тебе верить мне? – не дожидаясь ответа, он встал, и спустя всего мгновение из дверей, ведущих в кухню, вышел владелец постоялого двора с заставленным едой подносом. До этого я видела его только мельком, когда Ардо расплачивался за комнату. Широкоплечий высокий мужчина походил больше на вышибалу, чем на радушного хозяина, встречающего гостей хлебом-солью, и рваный шрам через переносицу только подкреплял первое впечатление.

Почувствовав запах еды, я мигом вспомнила, что так и не поужинала.

– Сбитень закончился, я принёс твоё любимое вино… ох, девочка, – мужчина перевёл настороженный взгляд на меня, – тебе что-то нужно?

– Всё в порядке, Врэн. Она меня не боится. Могу ли я её угостить?

– Конечно, – пожал печами хозяин. – Но вина ей не налью!..

– У меня всё равно нет на него денег, а уговор был только насчёт еды, – усаживаясь за ближайший столик, Квиль поманил меня рукой.

– А это за Эду, – тут же нашёлся Врэн, поставив поднос и быстро разлив вино по кружкам. – Может, мне стыдно за то, что девица так с тобой себя вела?

– Не стоит тебе портить отношения с невесткой. Я уеду, а она останется. Мне не привыкать к шепоткам за спиной и настороженным взглядам.

– Я понимаю шепотки и взгляды, – всплеснул руками хозяин. – Но она не хотела обслуживать гостя!.. А ты чего замерла? Не бойся, этот красноглазый тебя не съест. Он вообще мясо на дух не переносит.

– А она не меня боится, – широко оскалился ньэннец и с усмешкой посмотрел на меня. – Сядешь? Или пойдёшь к себе?