Немало позабавила еще одна ирония судьбы — он, не потративший ни копейки на решение собственных проблем, моментально вспомнил о деньгах, добытых вместе с начальницей с риском для жизни. Что сказать, неожиданно пригодились кровавые карповские бабки: оказывается, ребенок — удовольствие весьма дорогое. Но так трудно добытые, деньги уходили легко и без малейших сожалений — дорогая частная клиника, оборудованная по последнему слову техники; витамины, правильное здоровое питание и еще всякая мелочовка тоже влетали в копеечку — это вам не бабам пыль в глаза пускать, тратясь на крутые рестораны, киношки и букеты. А дальше ведь будет только круче — содержание в самой лучшей палате, ремонт и расширение жилплощади — с учетом появления еще одного жильца уютная квартирка начальницы будет явно маловата… А уж приобретение всевозможных и невозможных детских наворотов вообще отдельная песня. Впрочем, это он что-то сильно увлекся, помчавшись впереди паровоза — когда еще это будет… И как только Зимина в свое время тянула такое на себе в одиночку? Фантастика. Еще один повод, забывшись, отдать должное и восхититься — сколько же в ней неизмеримой, невероятной силы…
И снова — непереносимое, навязчивое чувство вины и стыда, нет, не за то что посмел отстраниться от прошлого таким предательским образом. Вина перед ней — что-то невозможное, невероятное и ужасно неправильное, хотя более чем объяснимое: снова подвел, снова подставил… Возиться с ним, раненым и загибающимся, забыть о необходимости высыпаться и беречь нервы — совсем не то, что ей нужно в ее положении. Да и оставаться в стороне, когда сгущающиеся события в любой момент могут принять неожиданный оборот, не слишком-то достойно с учетом изменившихся обстоятельств. Но вместо того, чтобы хотя бы просто быть рядом в нужный момент, он не способен даже просто встать с постели. Отличная, блин, опора семьи…
Паша напрягся и даже попытался приподняться, уловив скрежет ключа в замке, шум в прихожей, хлопанье дверей. А вскоре и сама Зимина возникла на пороге — явно замотанная, но раскрасневшаяся с мороза и старательно улыбающаяся.
— Ну что, больной, как самочувствие?
— Да хоть сейчас в космос, — бодро ответил Ткачев, стараясь не морщиться от боли.
— С космосом придется подождать, — улыбнулась Ирина Сергеевна — на этот раз совершенно искренне и почти не вымученно. — А вот повязку пора уже менять.
— Так вы чего, Ирин Сергевна… прям ради этого с работы сорвались?
— Размечтался! — снисходительно фыркнула начальница. — Кафе наше на ремонт пока закрыли, ну я и решила дома пообедать. Совместить, так сказать, приятное с полезным.
— Для кого полезным-то? — Паша настороженно наблюдал, как Зимина ловко разматывает бинт. — Не думаю, что вам сейчас это…
— Господи, можно подумать, чего-то я там не видела! — усмехнулась, заметив, как он дернулся и даже слегка покраснел, и запоздало прикусила язык, осознав некоторую двусмысленность. — В смысле что не первый раз перевязку делаю, а ты о чем подумал?
— Да я это… тоже… об этом же, — пробормотал Ткачев, совершенно смешавшись. Сейчас ему казалось чем-то диким предстать перед начальницей в полуголом виде, а уж прикосновения и вовсе выбили из колеи. Просто удивительно, как он тогда смог… сумел…
— Ткачев, да не дергайся ты, как будто тебя без ножа режут! — подняла голову, сердито и строго глядя на него сквозь выбившиеся из прически рыжие пряди, упавшие на глаза. Паша только нервно сглотнул, не в силах отвести взгляда от тонких пальцев, касавшихся его груди. Это ведь, наверное… тогда, наверное, тоже… точно также… Как же все-таки хорошо, что он ничего ровным счетом не помнит…
— Ну вот, порядок, можешь расслабиться. Злобная начальница тебя даже не съела, — съехидничала Ирина Сергеевна, поднимаясь. — Кстати, о еде. Ты, наверное, голодный? Щас принесу тебе чего-нибудь, а то будешь потом ходить рассказывать, как в гостях у Зиминой был, а с тобой обращались хуже чем в концлагере.
— Да я не думаю, что в концлагерях такие… — и вовремя примолк, торопливо закончив: — … такие заботливые мучители были.
— То-то же! — усмехнулась Зимина, открывая дверь. Паша, откинувшись на подушки, неожиданно для себя улыбнулся: пожалуй, чтобы увидеть начальницу такой, стоило подставиться под пули.
— Вкусно, — не мог не признать Ткачев, втыкая вилку в сочный кусок мяса, — сами готовили?
— Щас! Я тебе че, бой-баба, что ли? Нашла ресторан хороший, там и заказала. Готовят вроде неплохо. Хотя, конечно, с твоими изысками не сравнится.
— О как! — засмеялся Паша. — Уже хвалите то, что я делаю. Это мы, типа, на новый уровень отношений перешли? А какой там этап следующий? Будете ругаться, что домой выпивший заявился или что на стриптиз ходил?
— Ну уж нет, — хмыкнула Ирина Сергеевна, — удовольствия назвать меня самой невыносимой женой я тебе не доставлю! В конце концов, девичники еще никто не отменял, да и мужской стриптиз тоже.
— Чего-о? — моментально и даже почти не наигранно возмутился Ткачев, показательно состроив устрашающее выражение лица. — То есть одного вполне молодого и вполне симпатичного человека почти что голливудской внешности вам уже недостаточно?
— Да-а, Паш, при других обстоятельствах я бы решила, что ты ревнуешь, — рассмеялась Ира и, забрав у него тарелку, легко вспорхнула с кровати, продолжая улыбаться. А Ткачев, глядя на закрывшуюся дверь, с непозволительной и странной смесью горечи и благодарной нежности подумал, что при других обстоятельствах она и правда была бы для него лучшей женой.
***
— Ирина Сергеевна, новости неутешительные, — Щукин, помявшись в дверях, все же решился нарушить задумчивость где-то витающей начальницы. — Мы пробили звонки, как вы и просили… В общем, все как и предполагалось — все номера, на которые звонили эти типы, левые, один оформлен на какого-то бомжа, другой на старушку…
— Ну этого и следовало ожидать, — хмуро кивнула полковник, с досадой отшвырнув ручку. — Получается, тупик.
— А вот тут не совсем, — Костя потер подбородок, явно нервничая. — Удалось установить, кто купил помещение под все это дело. Там, естественно, длинная цепочка разных подставных лиц и всякая такая фигня… Но… Примерно полгода назад самым первым владельцем оказался знаете кто? Жена следователя Мурашова. Якобы она собиралась открывать какую-то кофейню, даже первоначальный ремонт и отделку замутила, но что там дальше случилось, непонятно, помещение она перепродала другому, тот третьему, а дальше следы теряются.
— Вот как, — Ира задумчиво побарабанила пальцами по столу. — Удобно как получилось — следователь, который может быть замешан во всем, сам же и ведет это дело. Хорошо, что мы информацию догадались попридержать…
— Ир! — Савицкий влетел в кабинет как ошпаренный, и даже постучать, вопреки обыкновению, не потрудился. — Ир, полчаса назад… прямо на пороге комитета… Мурашова снайпер завалил.
========== II. 18. Похищение ==========
— Значит, все ниточки оборвались, — невесело подытожила Ирина, обведя взглядом команду. — Те трое, которые заправляли в борделе, трупы; риелтор, сдававший им дом, убит; личности потерпевших девушек так и не установлены; Мурашов застрелен. Я боюсь даже представить, какая должна быть крыша, что они не побоялись убрать следователя из СК. Вот что, ребят, — выпрямилась в кресле, сцепив пальцы в замок, — расследование придется пока притормозить. Мы можем серьезно подставиться, если продолжим копать сейчас.
— Но, Ирина Сергевна! — взвился Рома.
— Я все помню, Ром, — холодно перебила Зимина, взглянув в упор. — И над этим вопросом тоже думаю.
— Отлично! То есть пока мы тут будем думать, Лена будет в камере париться?
— Савицкий!
— Прости, Ир, — закипающее раздражение в голосе начальницы остудило не хуже окатившей ледяной воды. — Я просто…
— Я все понимаю, правда, — уже на полтона мягче. — Лена нам всем не чужая здесь. Но, помогая другим, надо не забывать сохранять ясную голову, чтобы не встрять самим и не огрести еще больше неприятностей. Я надеюсь, это всем понятно? Вот и хорошо. А теперь послушайте, что я предлагаю…
