Ее голос потонул в словах Аарона.

- Я взываю к общему правосудию против Изверга.

Меня поразило откровенное бешенство в голосе офицера, но затем я поняла, что я дура. Украденные лекарства помогли Извергу быстро излечиться от зимней простуды, а жена Аарона умерла.

- Три представителя от двух подразделений взывают к общему правосудию против Изверга! – Бродяга выжидательно оглядел комнату.

Призрак встал.

- Я взываю к общему правосудию против Изверга.

- Четыре представителя от трех подразделений, - воскликнул Бродяга. – Кто из вас хочет отдать последний почетный голос, чтобы поручить Изверга правосудию?

Ему ответили несколько голосов. Бродяга бросил триумфальный взгляд на Раэни, а та радостно улыбнулась ему в ответ. Изверг помог Майору подвергнуть Бродягу процессу общего правосудия. Теперь самому выродку светила та же участь.

Я почувствовала, что стол подо мной задрожал. Это Доннел вскарабкался на него и встал рядом.

- Необходимые пять представителей альянса, включая посланников трех различных подразделений, подали в общее правосудие жалобу на Изверга, - сказал он. – По правилам альянса, Изверг предстанет перед официальным судом в семидневный срок.

Он помолчал.

- Все желающие высказаться в пользу обвинения или защиты, должны предупредить меня, по крайней мере, за час до начала процесса. Учитывая природу обвинений, я хочу прояснить, что тем, кто заявит об угрозах Изверга, не придется рассказывать о сути угроз.

Ханна быстро повернулась к Доннелу.

- Я сказала правду. Подтвердила историю Блейз, чтобы помочь довести Изверга до суда. Теперь ты должен попросить Блока отпустить меня обратно в Сопротивление.

Доннел пожал плечами.

- Я почувствовал, как ты изменила мнение в самый последний момент, когда увидела, что общее мнение уже обратилось против Изверга, но приму любое решение Блейз.

Я вспомнила, как Ханна помогла Извергу поймать меня в западню. А потом стояла и наблюдала мои страдания. Вспомнила плаксивые слова горе-подруги, мол, в произошедшем виновата я, а не она. Я не понимала, злопамятность или простой здравый смысл повлияли на мое решение, но не стала приглашать ее обратно в Сопротивление.

- Ты предпочла Манхэттен Сопротивлению, Ханна. Ты сделала этот выбор, полностью осознавая, что другие подразделения требуют верности на всю жизнь. Теперь ты принадлежишь к Манхэттену.

- Но...

Я перебила, повысив голос, чтобы заглушить ее.

- Сопротивление не примет тебя обратно, Ханна. Теперь ты принадлежишь к Манхэттену.

- Ты слышала решение, Ханна, - сказал Доннел. – Возвращайся к выбранному тобой подразделению. – Он повернулся к Извергу. – Ты тоже, Изверг. Ты заходишь на территорию Сопротивления. Покинь ее, пока я тебя не пристрелил.

Изверг взглянул под ноги. Возможно, он так увлекся нашим спором, что не заметил, как прошел последние важнейшие пару шагов и оказался среди столов Сопротивления. Секунду я думала, Изверг настолько разъярен, что откажется уйти, но он отодвинулся, повернулся и направился в угол Манхэттена. Ханна бросила на меня последний жалобный взгляд, но последовала за ним. Я увидела, как Блок вышел навстречу этим двоим.

- Почему ты меня не защитил? – требовательно спросил Изверг.

- Защитил? – рассмеялся Блок. – Я запру тебя до суда и не скажу ни слова в твою пользу. Если бы правила общего правосудия позволяли главе подразделения подать жалобу против своего подчиненного, я бы сделал это годы назад.

После этого Блок ударил Изверга. Я не стала наблюдать за продолжением драки, поскольку чувствовала, что гораздо важнее перенести Тэда с носилок в настоящую кровать в Святилище. В любом случае, не было необходимости смотреть схватку, потому что я точно знала, чем она закончится. Блок получил свою прозвище за то, что удар оказывал на него такое же слабое влияние, как на бетонную стену. У Изверга не было шансов. 

На пике зимней простуды пара сотен больных лежала на матрасах в общем зале, но сейчас ситуация вернулась к норме. Больничная территория Святилища состояла из трех больших палат с восемью кроватями в каждой, и Феникс с Брейденом были единственными пациентами в одной из них.

Когда я вошла в комнату, Надира, самая опытная наша медсестра, стояла рядом с Феникс. Она взглянула на меня, затем заметила Лютера и Аарона, внесших в комнату Тэда на импровизированных носилках.

- Положите его туда, - указала Надира на кровать рядом с Феникс.

Лютер и Аарон послушно перенесли Тэда в постель.

- Как другие иномирцы? – спросила я.

Волосы Надиры покрывал красный с золотом шелковый шарф, но одна длинная седеющая прядь выскользнула из-под него. Сестра убрала локон на место и вздохнула.

- Оба исключительно тяжело переносят зимнюю простуду. Возможно, у иномирцев слабее сопротивляемость. Мужчина может выжить, но женщина определенно умрет.

Я поспешила к лежавшей в кровати Феникс; ее лицо пылало, а глаза оставались закрытыми. Я дотронулась до лба бедняжки тыльной стороной ладони и почувствовала обжигающий жар. Затем наклонилась правым ухом вплотную ко рту. При вдохах и выдохах слышался слабый свистящий звук.

Хаосовы слезы. Надира была права. Я слишком часто слышала этот звук, чтобы ошибиться. Люди, дышавшие так в первый день болезни, никогда не переживали критический третий.

Когда я выпрямилась, Феникс открыла глаза и резко схватила мою руку.

- Дождись меня, Ливия! Я лечу на Зевс, чтобы быть с тобой. Дождись меня!

В ее глазах застыло ошеломленное выражение, и я поняла, что она видит не меня, а любимую женщину.

- Я тебя дождусь, - сказала я.

Феникс улыбнулась, ее глаза закрылись, а рука ослабила хватку и упала на постель.

Я повернулась к Надире.

- Мне понадобится твоя помощь, чтобы дать ей лекарство от простуды.

Сестра уставилась на меня.

- У тебя есть лекарство? Откуда?

- Из места между Йонкерсом и Территауном, - ответила я. – Мы привезли множество коробок. У меня с собой несколько таблеток.

Надира помогла мне посадить Феникс. На столике у кровати стояла бутылка с водой и бумажные стаканчики. Я наполнила стакан водой и уговорила Феникс проглотить таблетки. Две маленькие синие прошли легко, но с большой белой возникло затруднение.

Мы подержали Феникс в сидячем положении еще пару минут и, убедившись, что ее не вырвет, уложили обратно. Судя по разговору за спиной, я могла сказать, что Лютер и Аарон снимают с Тэда одежду и укладывают его в кровать, поэтому старательно держалась к ним спиной, переходя от Феникс к Брейдену. Тэд изо всех сил чтил мою скромность, занимаясь моей рукой, значит, я должна сделать то же для него.

Брейден пока дышал нормально, его глаза оставались открыты. Он повернул голову и взглянул на меня.

- Брейден, - сказала я, - Ты должен принять несколько таблеток, чтобы поправиться.

- Таблетки? – растерянно повторил он.

Мы с Надирой повторили процедуру, подняв его для приема лекарств. Он легко проглотил их, но, похоже, усилие его утомило. Когда мы уложили Брейдена обратно, он потерял сознание.

Я услышала, как открылась дверь, а повернувшись, увидела, что вошли Доннел и Жюльен со стазисными ячейками. Принесенное они сложили вплотную к стене. Я осторожно развернулась, убедилась, что Тэд лежит в постели и укрыт простыней, и, пройдя мимо него, достала маленькую пластиковую коробку, содержавшую записи о лекарствах.

Я отдала ее Надире.

- Вот полный список лекарств. Некоторые из них в этих ячейках, а остальные пока на борту «Духа Нью-Йорка».

Надира открыла коробку и начала быстро просматривать листы бумаги.

- В первой комнате у нас тяжело больной малыш, так что нужно принести сюда остальные лекарства как можно скорее.

Доннел кивнул и повернулся к своим офицерам.

- Идите и заберите груз. Когда Надира возьмет то, что ей нужно сейчас же, можете отнести остальное на верхний этаж крыла Сопротивления.