- Мы поговорим об этом позже, когда ты будешь в более разумном настроении.

- Нет, не поговорим, - ответила я. – Нам не о чем говорить. Я повторяю в третий и последний раз, Лютер. Я не хочу выходить за тебя. И не выйду. Я не согласилась бы на это, даже будь ты последним мужчиной в Нью-Йорке. Теперь ты примешь мое решение, или я должна написать отказ крупными буквами на стене зала, чтобы его прочитали все?

Лютер резко развернулся и вылетел из каюты. Дверь захлопала на ветру. Я поспешила закрыть ее, а потом опустилась на колени рядом с Тэдом. Его лоб казался горячим, глаза были закрыты, а сам он беспокойно двигался. Я поднесла к его губам бутылку воды, и он начал жадно пить.

Я взглянула в окно на огни Нью-Йорка и заметила несколько снежных хлопьев, дико кружащих на ветру. Мы спешили по штормливой реке. Когда доберемся до Дома парламента, мне придется столкнуться с Извергом. 

К тому времени, когда «Дух Нью-Йорка» прибыл на обычное место стоянки, валил густой снег. Аарон и Лютер нашли старую дверь и использовали ее как носилки для Тэда, а Доннел, Жюльен и я тащили по несколько стазисных ячеек. Доннел и Жюльен шли впереди, а я двигалась за носилками, переживая на каждом шагу за Тэда, страдающего под снегом на ледяном ветру. Он горел от жара и все еще оставался без сознания.

Я ожидала, что принятые Тэдом таблетки окажут на него большее воздействие. Пока у нас не закончились лекарства, я видела, как больным людям давали пилюли, и обычно наступало мгновенное улучшение. Существовала еще тревожная вероятность, что таблетки действительно хорошо помогали, но у Тэда особенно тяжелый случай зимней простуды.

Когда мы, наконец, приблизились к зданию, Доннел поманил меня к себя. Я быстро обошла носилки, бросив последний взгляд на Тэда.

- Боюсь, у меня для тебя плохие новости, - обеспокоенно проговорил Доннел. – Ханна решила перейти в манхэттенское подразделение. Надеюсь, ты понимаешь, почему я не пытался ее остановить. Другие подразделения обычно разрешают переход только при определенных обстоятельствах, но я никогда никого не вынуждал оставаться в Сопротивлении против воли.

- Не беспокойся, - ответила я. – Мне уже известно о выборе Ханны. Она говорила мне об этом, прежде чем мы с Тэдом отправились вверх по реке.

- Я этого не знал, - сказал Доннел. – Должно быть, ее решение тебя ужасно расстроило.

- Меня оно крайне разочаровало, - отозвалась я, как надеялась, прохладным нейтральным тоном.

Я ощутила облегчение, когда Доннел не стал задавать новых вопросов, а просто поспешил к двери Дома парламента и открыл ее локтем. Я вошла следом за ним и была поражена бьющим в лицо теплым воздухом. Доннел свалил стазисные ячейки на пол у стены, я автоматически положила свои рядом, а затем в удивлении огляделась.

Возможно, снаружи и шел снег, но в зале стояло лето. Все лампы горели ярче и ослепительнее, чем я наблюдала годами. В воздухе стояло даже не тепло, а почти жара. Похоже, за столами сидел весь альянс, но вместо теплых курток люди надели летние вещи с короткими рукавами. И самое странное, в воздухе не чувствовалось запаха дыма. Кухонный очаг, горевший день и ночь год напролет, не работал. Решетка над ним опустела: ни обычных котлов, ни чайников. Они стояли на каких-то чужеродных пластиковых и металлических объектах.

Доннел издал слабый стон и, наклонившись, пробормотал мне в ухо:

- О, замечательно. Тепло. Лампы. Электрические плиты. Впервые за десятилетия всем по-настоящему удобно, а мне как раз нужно уговорить их покинуть Нью-Йорк.

Я не успела ответить, потому что к двери подошли еще люди. Я придержала ее для новоприбывших и посмотрела, как носилки Тэда затащили внутрь и опустили на пол. Больного укрывал спальный мешок с тонким слоем снега. Я поспешно стряхнула не успевшие растаять белые хлопья, а затем стянула свои замерзшие перчатки и куртку и ощутила тепло. Какое блаженство!

Марша быстро подошла за нашими поясами. Медлительными и неловкими от холода пальцами я расстегнула свой. Тэд еще оставался в поясе, поэтому я раскрыла и его тоже, вытянула из-под тела и вручила оба ремня Марше.

Доннел тоже отдал ей свое снаряжение.

- Где Мачико? – спросил он.

- Настраивает двигатель, чтобы закачать в баки на крыше речную воду, - ответила Марша. – Теперь у нас есть настоящая горячая вода, все принимают душ и наверстывают упущенное со стиркой, так что мы быстро расходуемся.

Я огляделась в поисках Изверга и напряглась, увидев, что он идет к нам через зал. Доннел сделал пару шагов ему навстречу, но Изверг проигнорировал его движение и подошел ко мне.

- Ты сделаешь то, что я хочу, Блейз? – спросил он. – Да или нет?

- Нет, - ответила я.

Он рассмеялся, словно радуясь моему отказу. Возможно, так и было. Я решила, Изверг уже так зол, что предпочтет взять власть в альянсе силой, а не принять покорную капитуляцию своих врагов.

Изверг повернулся лицом к залу и поднял руки над головой.

- Внимание всем! – крикнул он. – У меня важные новости.

Не было смысла так орать. Все уже с любопытством наблюдали за нашим появлением с носилками. Люди наверняка заметили, как Изверг подошел ко мне, и раздумывали, в чем дело. Он кричал лишь для того, чтобы усилить напряжение.

Доннел шагнул ко мне.

- Что происходит, Блейз?

Я энергично тряхнула головой.

- Пожалуйста, доверь мне разобраться с этим самой. Крайне важно, чтобы ты не вмешивался.

Он нахмурился.

- Доверь мне, - повторила я. – У меня все под контролем.

Доннел согласно кивнул, но стряхнул куртку на пол, явно готовясь к драке. Все остальные в зале сидели и стояли совершенно неподвижно, поэтому мой глаз уловил единственное движение у входа в Святилище. Мачико только что вошел и тоже стал наблюдать за происходящим.

- Блейз лгала нам, - разнесся по залу голос Изверга. – Месяцы и месяцы лжи. Она очень успешно дурачила нас, но для нее этого оказалось недостаточно. Она решила еще попытать удачу и посмеяться над нами, став офицером.

Над столами Бруклина поднялся Призрак.

- В этой речи есть смысл, Изверг, или ты просто тешишь свое обычное желание побыть в центре внимания?

Изверг повернулся к нему.

- Смысл в том, что у Блейз проблемы с рукой. Ее навязали нам в офицеры, а она не только девушка, но и бремя для всех нас.

Зал внезапно взорвался перешептываниями. Возвращаясь домой по реке, я планировала, как с этим справиться. Я не могла одолеть Изверга физически, но этого и не требовалось. Битва будет происходить на словах, и чем больше шума Изверг произведет вначале, чем глубже ввяжется в нападение, тем лучше. Он ставил своей целью использовать меня для уничтожения Доннела и альянса, а я могла обернуть всю разрушительную силу против него.

Самая большая опасность заключалась в том, что никто не прислушается к моим словам и даже не услышит их. Я выглядела незначительной, стоя рядом к крупным врагом, и не могла кричать с такой же силой, как он. Я прошла мимо Изверга к столам Сопротивления и, воспользовавшись стулом как ступенькой, залезла на один из них.

- Я не бремя, - прокричала я. – И приношу домой столько же рыбы, сколько и все остальные.

- Рыба! – проорал мужской голос откуда-то из-за спины. – Рыба не в счет.

- Если кто-нибудь решит не есть в рыбные дни, пусть сообщит мне, и я помогу, - завопил слева женский голос.

Послышался женский смех, и жена Призрака, Людмила, отозвалась с территории бруклинского подразделения.

- Все знают, что Блейз сломала руку прошлым летом. У нее еще остались слабые боли и ломота, но это не помешало ей выполнять свою долю работы, так в чем же здесь драма? Думаешь, женщина на офицерском посту прикончит твой мир?

Я не ожидала, что другие женщины выступят на моей стороне против Изверга. Почему, во имя хаоса, она рискуют навлечь на себя его гнев? Я осмотрелась, и смесь страха и поражения на дюжине женских лиц дала мне ответ. Ханна хорошо сделала свою работу, внушая всем веру, что у меня серьезные проблемы с рукой. Они боялись, что я потеряю офицерский пост и больше ни одна женщина не получит возможности добиться власти.