Герберт рассказал Тайсу, что он нашел в лаборатории, и дал ему номер Ханны; он будет здесь до дальнейшего уведомления.
Когда звонок закончился, Герберт посмотрел через зрителя на микроточки.
Первый, после «о» Хо, на первый взгляд казался одним из тех тестов на чернильные пятна, которые психиатры давали пациентам для оценки их душевного состояния. Он был черно-белым и представлял собой круг, примерно разделенный на внутреннее и внешнее кольца.
Внешнее кольцо было более или менее равномерно темным по всему периметру.
Во внутреннем кольце, которое было светлее, четыре горизонтальных полосатых линии расходились от центра в форме буквы X.
Линии были не совсем под прямым углом друг к другу, поэтому X, казалось, был слегка сдавлен с обеих сторон; он был выше, чем в ширину.
Таким образом, в промежутках между конечностями X были четыре более светлые области, почти ромбовидные.
В центре был маленький ярко-белый кружок.
«Это могло быть что угодно, - подумал Герберт; абсолютно ничего.
Другая микроточка после буквы «Parlt» была еще одним фрагментом кода; намного длиннее, чем записка, написанная в углу карты, и поэтому во много раз более загадочна.
MGX Q-KGHDXI DHMMXJZ TK ITAA-JHLMTBZHWWR LGHJHLMXJTKMTL BA H GXWTLHW KMJNLMNJX. MGX ITHY-BZI KMJNLMNJX KXJOXK MPB ANZLMT-BZK. ATJKM, TM TZITLHMXK MGHM MGX DHMMXJZ JXDXHMK HEBOX HZI EXWBP MGX LXZMJHW Q-KGHDX, KTCZHWTZC MGX LBZMTZNHMTBZ BA MGX GXWTQ. KXLBZI, TM HJTKXK AJBY H JXCNWHJ KXJTXK, HWBZC MGX YBWXLNWHJ HQTK, BA MGX KNCHJ DGBKDGHMX CJBNDK MGHM ABJY MGX YBWXLNWX’K EHLV. MGX KRYYXMJTLHW DHMMXJZK BA MGX GBJTSBZMHW KYXHJK BZ MGX HJYK HZI WXCK BA MGX «Q» IXYBZKMJHMX MGHM MGX GXWTQ YHVXK H MPTKM HM JXKMNWHJ. MGX ABN-JMG WHRXJ-WTZX BZ XHLG WTYE TK YTKKTZC; MGTK YHR GTZM HM H IBNEWX GXWTQ, PTMG MGX YTKKTZC WHRXJ-WTZX JXDJXKXZMTZC MGX DBTZM HM PGTLG MGX MPB KMJHZIK LJBKK XHLG BMGXJ.
Герберт испытывал нескромное восхищение Стенснессом; Каким бы ни был его секрет, он не отказывался от него легко.
Коды и шифры были частью обучения Five, по крайней мере, до уровня где-то между начальным и средним. Хотя Герберт прошел этот курс несколько лет назад и, следовательно, должен был многое забыть, его привычка к кроссвордам, несомненно, поддерживала его мозг в нужной форме.
Ханна вернулась в гостиную с кофейником и двумя чашками. Она провела верхним суставом пальца по их краям, чтобы знать, когда прекратить лить.
Герберт сказал ей, что это займет некоторое время; несколько часов, возможно.
Она сказала, что все в порядке, ей понравилось читать.
Он наблюдал, как она провела руками по корешкам книг на полках, вверх и вниз, вверх и вниз, нащупывая их названия.
Она нашла тот, который искала, взяла его с полки, села, открыла и начала читать, глаза трепетали, когда ее пальцы танцевали по страницам.
Герберту было трудно примирить знание, которое она читала, с визуальным свидетельством того, что она ни разу не смотрела на книгу перед собой; но в контексте всего, что произошло за последние несколько дней, это была самая обнадеживающая нормальная вещь, которую он мог вспомнить.
Он улыбнулся Ханне, сделал несколько быстрых вдохов, чтобы насторожиться, и снова повернулся к микроточке.
Итак, Герберт предположил, что H обозначает a, и, следовательно, X обозначает e.
Поскольку слово MGX появлялось семнадцать раз, а Герберт знал, что это за первая и третья буквы, он решил, что эта комбинация должна означать слово «the», что, следовательно, означало, что он мог поменять букву h на букву G.
Помня об этих четырех, он внес поправки в текст, чтобы отразить то, что он знал.
Он поместил в нижний регистр четыре буквы, которые он уже расшифровал, а те, которые ему еще не удалось разгадать, остались заглавными; поскольку, очевидно, хотя он знал, что X, M и H обозначают e, t и a, он еще не знал, что обозначают E, T и A.
Теперь текст гласил:
Q-KhaDel DatteJZ TK ITAAJaLtTBZaWWR LhaJaLteJTKtTL BA a heWTLaW KtJNLtNJe. the ITaYBZI KtJNLtNJe KeJOeK tPB ANZLtTBZK. ATJKt, Tt TZITLateK, что DatteJZ JeDeatK aEBOe aZI EeWBP, LeZtJaW Q-KhaDe, KTCZaWTZC, LBZtTZNatTBZ BA, heWTQ. KeLBZI, Tt aJTKeK AJBY a JeCNWaJ KeJTeK, aWBZC the YBWeLNWaJ aQTK, BA the KNCaJ DhBKDhate CJBNDK, который ABJY YBWe’K EaLVEBZe. KRYYETJTLaW DatteJZK BA hBJTSBZtaW KYeaJK BZ aJYK AZIWeCK BA «Q» IeYBZKtJate, что heWTQ YaVeK a tPTKt в JeCNWaJ TZteJOaWK. ABNJth WaReJ-WTZe BZ eaLh WTYE TK YTKKTZC; thTK YaR hTZt на IBNEWe heWTQ, PTth the YTKKTZCWaReJ-WTZe JeDJeKeZtTZC, DBTZt на PhTLh, tPB KtJaZIK LJBKK eaLh BtheJ.
Герберт снова просмотрел текст и его взгляд упал на слово YBWeLNWe’K.
Апостроф, как правило, предшествовал только двум буквам: t, как в «не стал бы», и s, как в «чей-то».
Но он уже не учел. Он также знал, что s появляется в конце многих слов, в основном глаголов от третьего лица и существительных во множественном числе.
Когда он искал в тексте букву K, он нашел ее в конце девятнадцати слов, что было для него достаточным доказательством.
Это, в свою очередь, дало ему несколько примеров слов Tt и Ts, которые могли быть либо «это» и «есть», либо «в» и «как»; но у него уже была а, поэтому Т стал i.
К этому времени у него было слово aJises, поэтому J стал r - другой альтернативы не было. Это, в свою очередь, оставило его с Бтером, и Б.
Он вспомнил кое-что из криптографических упражнений, которые им поставил Пятый; что наступило время, когда дедуктивный прогресс перестал быть линейным и стал экспоненциальным, точка, в которой дешифровщик почувствовал твердую землю под своими ногами, когда одна подсказка так быстро вела к другой, а другая и еще одна, что они появлялись быстрее, чем за ними можно было бы следить.
