<p>

     - И это все? И я могу быть свободен?</p>

<p>

     - Да, но не сразу, - брови его слегка сдвинулись к переносице. - ­­­Правила игры есть правила игры. Их не может нарушить никто. Ни  я,  ни  вы.  Вам  предстоит  пройти  через  суд  и  вы  получите   свой  срок.  Стандартный срок. Лет пять-шесть, не больше.</p>

<p>

     - Тогда какой смысл... - начал было я, но  Павел  Петрович  резко  прервал меня:</p>

<p>

     - Не спешите с оценками, Николай Львович! Ваш суд и тюремный срок  уже давно предопределены. Как всегда будет шум  в  западной  прессе  о  репрессиях интеллигенции в нашей стране,  слегка  пошумят  в  подполье  ваши  фаны,  всплакнет  в  подушку  о  загубленной  жизни  молодого  и  интересного  писателя  парочка-троечка  девиц...   Ваша   новая  жизнь  начнется сразу  после  выхода  из  зала  суда.  Вместо  лесоповала  вы  попадете в относительно комфортные условия. Поверьте, что там, куда  в  скорости отправятся ваши коллеги по  писательскому  цеху  о  должности  скромного библиотекаря в войсковой части внутренних войск можно только  мечтать! А у вас еще будет и возможность писать. Более того, я  берусь  организовать доставку ваших книг в зарубежье. Фантастика из-за колючей  проволоки... Да издатели на Западе набросятся на ваши книги стаей! Ну,  а я  через  подставных  лиц  перекуплю  большую  часть  тиражей  и  по  нелегальным каналам верну ваши повести и  рассказы  нашему  советскому  читателю. Самиздат  будет  буквально  завален  вашими  произведениями,  можете в этом даже не сомневаться. Ваши книги  будут  читать,  Николай  Львович.  И  не  просто  читать,  а  любить.  Любить   созданный  вами  фантастический мир, любить придуманных вами персонажей...  И,  конечно  же, многие читатели захотят быть похожими  на  своих  любимых  героев.  Быть похожими на маленьких людей из прекрасного светлого будущего...</p>

<p>

     - Ну, а если я не соглашусь на ваше предложение? Или начну писать  иначе? Будущее ведь можно нарисовать и без простых людей. Какой-нибудь  мир сплошных героев...</p>

<p>

     - Ну, именно так и пишут большинство наших советских фантастов. И  что,  их  книги  пользуются  спросом  у  читателей?  Их   произведения  обсуждают на полуподпольных литературных тусовках? Нет.  Я  не  думаю,  что вы пожелаете примкнуть  к  когорте  безликих  борзописцев,  Николай  Львович.</p>

<p>

     - Я вообще могу оставить писательство.</p>

<p>

     - Не можете, - Павел Петрович покачал головой.  -  Вы  достаточно  амбициозный человек. А  реализовать  свои  таланты  можете  только  на  литературной стезе. Поэтому выбор у вас очень  ограниченный:  либо  вы  остаетесь писателем и продолжаете  идти  по  уже  проторенной  дорожке  воспевания маленького человека из будущего на страницах ваших повестей  и романов, либо вы навсегда сгинете в таежной глуши  очень  далеко  за  Уралом. Третьего не дано.</p>

<p>

     Он произнес это таким ледяным тоном, что у меня  по  спине  снова  замаршировали колонны мурашек. Я проглотил ком в горле и сказал:</p>

<p>

     - Значит, я должен стать вашим орудием... Идеологической  бомбой,  которую вы подкладываете под мир будущего...</p>

<p>

     - Идеологической бомбой? - Павел Петрович  расхохотался,  вытащил  из кармана белоснежный носовой платок и слегка коснулся им глаз. - Ну,  вы юморист, Николай Львович... Смешно до слез, честное  слово.  Это  ж  надо придумать - "идеологическая бомба"! Талант, талант...</p>

<p>

     Он еще раз  промокнул  платком  выступившую  на  глазах  влагу  и  продолжал:</p>

<p>

     - Нет, друг мой. Вы - не "идеологическая бомба". Вы - мой рычажок  влияния на тот самый светлый и счастливый  мир,  который  когда-нибудь  будет. Мой маленький  сюрприз  для  никому  не  нужного  мира  великих  героев. У ваших учителей Строгановых есть в книгах такое  понятие  как  прогрессорство.  Мир  великих   героев   будущего   столетия   берется  подправлять  соседние  слаборазвитые   цивилизации.   Будущее   правит  прошлое.  А  вы,  Николай  Львович,  будете  моим  прогрессором.  Моим  прогрессором в  мире  будущего.  Человеком,  который  сделает  слишком  холодный и неуютный мир героических творцов и умничающих героев  более  мягким и более удобным для нормальной жизни. И самое главное  -  более  управляемым теми, кому и надлежит принимать настоящие решения. Ведь  в  любом мире, дорогой мой писатель, есть и будет элита, сливки общества.  И всегда будут низы, те  самые  простые  люди,  которыми  нужно  уметь  управлять. А вы... Вы смертельно опасны для мира творцов, Николай Львович.  Если бы вы даже сами оказались в таком мире, вы бы  просто  постепенно  стали бы разрушать его изнутри.  Ведь  в  любое  время  и  для  любого  общества очень соблазнительна та альтернатива, которую вы предлагаете.  Стабильный,  предсказуемый  и  управляемый  мир.  Мир  простых  людей,  которыми можно умело и незаметно манипулировать.</p>

<p>

     - Только это уже получается не прогрессорство, а... Гм,  какое-то  регрессорство, что ли... Приземление великих целей и замыслов...</p>

<p>

     -  Ну,  само  название  зависит  от  точки  зрения.   От  системы  координат, если хотите, - заметил Павел Петрович. - Вы хоть  и  ученик  Строгановых, а в своих произведениях фактически выдвинули альтернативу  их миру. Альтернативу полдням будущего столетия.  Мир  стабильности  и  порядка, основанный на общих интересах множества простых людей.  Очень  приятный и хороший мир. Мир, в  котором  хочется  жить.  Мир,  который  большинство ваших читателей захотят строить уже сегодня.</p>

<p>

     - А мне уготована роль прораба...</p>

<p>

     - Проектировщика, - поправил Павел Петрович.  -  Прорабами  будут  другие, Николай Львович. Я и мои коллеги, например.</p>

<p>

     - Логично, - кивнул я. - В любом проекте могут быть недоделки...</p>

<p>

     - Могут,  -  согласился  Павел  Петрович.  -  Да  и  мусор  нужно  периодически убирать. Те самые щепки, которые летят при рубке  леса...  Итак,  как  я  понимаю,  вы  согласны  с   моим   предложением  слегка  подкорректировать будущее, Николай Львович?</p>

<p>

     Его лицо озарилось лукавой улыбкой.</p>

<p>