<p>
Лунный модуль “Тугарин” по сути своей, ребятушки, был обычной избушкой на курьих ножках, адаптированной для полета в космических условиях. Избушка погружалась в летаргический сон, покрывалась снаружи экранно-вакуумной изоляцией, и парочка горынычей – основной и резервный – подвешивались под полом между ее лап в окружении округлых жабобаков с мертвой и живой водой. Пилотировался “Тугарин” очень легко даже без всяких колдовских заклинаний.</p>
<p>
Вот как раз накануне появления космического зонда от Нинелия и пошел я в космос на “Тугарине” в качестве резервного ракетного двигателя. Моим напарником, основным двигателем то есть, был назначен такой же серии, как и у меня, ракетный дракон Пистемей Ратиборович. Разница между нами была лишь в том, что он окончил космолетно-драконью школу где-то в столичном округе около Лысой Горы, а я получил диплом космонавта в зауральской Тмутаракани. Мелочь, согласитесь, да? Но только не для Пистемея! Он так гордился своим столичным образованием и статусом основного двигателя на “Тугарине”, что смотрел на меня свысока и почти даже не разговаривал. Ясное дело, столичная же штучка! Куда уж нам, сиворылым да в лаптях, с таким ровняться!</p>
<p>
Ну, вот и послали меня с Пистемеем вместе в полет на лунном модуле “Тугарин”. И тут подвезло нам неимоверно, ребятишки! Оказала нам наша колдовская Родина самую высокую степень доверия. Именно к нашему “Тугарину” пристыковался космический крейсер “Еруслан Лазаревич”, которому Лукоморским правительством было поручено прорваться к Луне через околоземную бойню и взять на борт ларец с заветом старца Нинелия.</p>
<p>
Другие державы, знамо дело, тоже поручения дали своим космонавтам – доставить завет Нинелия на Землю. Самыми серьезными конкурентами нашему “Еруслану Лазаревичу” были, конечно, американы на своем лунном корабле “Аполлон”. Хороший, кстати, корабль. Надежный, добротный, удобный. Но в отличие от наших космических кораблей на двигательном отсеке “Аполлона” установлен только один маршевый движитель типа “Дракон”. Стандартное крылатое чудище с таким же, как и у нас, Змеев Горынычей, впрыском топливных компонентов через подхвостовой проем. Единственное, что отличает американский вариант ракетного движка от нас – так это сильно вытянутая с помощью губораскатывающих устройств морда, обеспечивающая эффективную работу всего реактивного двигателя в условиях космического вакуума. </p>
<p>
Ну, мы и полетели! Рванули к Луне с околоземной орбиты – аж пятки засверкали, образно говоря!</p>
<p>
Но дорожка к Луне оказалась не гладкой, траектория полета не цветами была усыпана. Пришлось нам и с американами из Пятидесятья сцепиться, и с народными китаянцами… Кровавая вышла драчка, да…</p>
<p>
И что же в результате? А вот что…</p>
<p>
Высадился на Луну и наш “Тугарин”, и американецкий лунный модуль “Аполлон”. На каждом – по одному пилоту. У нас – леший-космонавт Левиафан Дормидонтов, которого мы любя прозвали просто Левушкой. А у американов – сам Скотт Паразитински, гоблин остроухий, выпускник Массачуссетского колдовского института. Ларец с заветом старца оба земных посланника нашли практически одновременно. Найти-то нашли, да что толку? На американском “Аполлоне” в результате космического сражения двигатель-дракошка от прямого попадания снарядом крылья откинул, а у нас под действием всяких вредных излучений живая и мертвая вода в жабобаках просто прокисла. То есть что получилось: вот он ларец Нинелия в наличии, а стартовать с ним с Луны не может ни наш Левушка, ни американ Паразитински. И запасов воздуха, воды, провианта у обоих – уже практически нет. А значит, ждет всех нас смертушка лютая да скорая прямо на поверхности лунной. Так-то…</p>
<p>
Хорошо хоть у Левушки и Скотта еще хватило ума друг в друга не пулять из личного оружия, всяких там пистолетиков лазерных. Сели оба в скафандрах на песочек лунный около ларца с заветом старца и пригорюнились. Ну, и у нас с Пистемеем настроение тоже минорное, сами понимаете. Пистемей от страха позеленел, глаза зажмурил и чуть ли не в ступор летаргический впал. У меня тоже думы невеселые – о том, что не увижу я больше любимую землю-матушку, не пройду в полете свободном над родным Лукоморьем, над его рощицами березовыми да дубравами тенистыми. Отчаяние, короче говоря, накатило. Тоска предсмертная…</p>
<p>
И тут американ Паразитински с горьким вздохом и говорит:</p>
<p>
- Слушай, Леви, - это он так на свой манер нашего Левушку Дормидонтова окрестил, – давай еще раз оценим наши общие шансы. Продукты, вода, воздух – этого у нас в обрез. </p>
<p>
- Угу, - согласно кивнул Левушка, насупившись. – Ты прав: всех запасов - шиш и две копейки.</p>
<p>
- Твой лунный модуль цел, но на нем нет топлива, - продолжал вслух размышлять Скотт. - Мой модуль разбит, но на нем…</p>
<p>
Он вдруг запнулся, словно воздухом поперхнулся, а потом буквально впился пальцами в Левушкино плечо.</p>
<p>
- Ты чего? – недовольно дернулся космонавт Дормидонтов. – Больно же!</p>
<p>
- Твой модуль цел, но на нем нет топлива, - повторил Паразитински, выпучив глаза так, что они были хорошо видны и сквозь тонированное стекло его скафандра. – Мой модуль разбит, но… Но на нем есть топливо! </p>
<p>
Нет, таки недаром этого Паразитински в Массачуссетском колдовском институте учили! Сообразительный, млин!</p>
<p>
Левушку нашего словно взрывом с места подбросило. Вскочил на ноги и как заорет:</p>
<p>
- Скотт, что же ты молчал?!</p>
<p>
- А ты меня спрашивал? – окрысился в ответ Паразитински. – Да и не сообразил я сразу…</p>
<p>
И они, смешно подпрыгивая из-за малой силы лунного притяжения, быстрым шагом зашагали к американскому модулю.</p>
<p>
Пистемей все еще был в трансе, а я на всякий случай навострил уши, чтобы лучше слышать разговор двух космонавтов. Робкий лучик надежды на спасение забрезжил где-то на дальних горизонтах…</p>
<p>
- Какое на твоем модуле топливо? – на ходу поинтересовался Левушка.</p>
