- Твердая поверхность, - констатировал космонавт и стал на серый грунт обеими ногами. – Ребята, я на Луне!</p>
<p>
- Земля, я - “Сергий Радонежский”, - скороговоркой затараторил динамик голосом Ерченко. – Человек на Луне! Повторяю, человек на Луне! Девятое мая сорок пятого года, шесть часов сорок семь минут по Москве!</p>
<p>
- Да не разоряйся ты так, Анютка, - захохотал Леонтьев. – Растрещалась на весь космос, как сорока!</p>
<p>
- Алексей Архипович, как самочувствие? – в эфире прозвучал низкий, хрипловатый голос.</p>
<p>
- Это еще кто? – поинтересовался Лосев. Почему-то спросил шепотом, словно их могли услышать.</p>
<p>
- Профессор Циолковский, - Волянецкий кашлянул. – Он сегодня тоже на связи.</p>
<p>
- Самочувствие отличное, Игнатий Константинович, - весело ответствовал Леонтьев. – Голова не кружится, легкость в теле неимоверная. Хочется петь и танцевать!</p>
<p>
- Молодец! Клим Ворошилов вам привет шлет.</p>
<p>
- Ну, и ему наше с кисточкой!</p>
<p>
Тем временем с борта лунника по ступенькам осторожно спустился Олег Макарин – бортовой инженер, второй член экипажа. Прыжком спрыгнул на Луну, качнулся и замер, широко расставив ноги:</p>
<p>
- Земля, я - “Второй”. Присоединился к “первенцу”. Начинаем работу!</p>
<p>
Бело-сине-красный флаг России развернулся среди лунных пейзажей. Рядом установили голубое полотнище Лиги наций.</p>
<p>
- Парни, - в голосе князя Гагарина прорезались официальные нотки, - с вами хочет поговорить Его Императорское Величество.</p>
<p>
- Здравствуйте, господа, - поздоровался Алексей Николаевич. – Рад приветствовать вас от всего российского народа!</p>
<p>
…Через три часа программа лунной высадки была завершена, Леонтьев и Макарин вернулись в лунник, и взлетная ступень “Святой Екатерины”, бесшумно отделившись от посадочного модуля, круто пошла вверх, в космос. Чеслав Волянецкий выключил видеозапись и распорядился:</p>
<p>
- Игорь, давай-ка на минутку прилунимся. Хочу прогуляться наружу.</p>
<p>
- Приспичило, командир? – фыркнул Лосев.</p>
<p>
- Есть одно маленькое дельце, - нахмурившись, отмахнулся Волянецкий.</p>
<p>
Он спустился в донный отсек, надел скафандр и сквозь шлюз вышел на лунную поверхность. В руках держал маленький бумажный сверток.</p>
<p>
Отошел на несколько шагов от десантного модуля. Развернул бумагу. Внутри оказалось фото в простенькой деревянной рамке. С черно-белой, слегка уже пожелтевшей фотографии улыбался трехлетний карапуз в матросском костюмчике.</p>
<p>
Вернер фон Браун, мальчишка, сраженный шальным осколком три десятка лет назад.</p>
<p>
В этом мире не было СС-штурмбанфюрера фон Брауна. Не строились концлагерь “Дора” и подземный ракетный завод “Нордхаузен”. Не создавалось “оружие возмездия” “Фау-2” и не падали ракеты на Антверпен и Лондон.</p>
<p>
Но в этом мире восторженный юноша из германской провинции уже никогда не будет рассматривать в телескоп Венеру и Марс, мечтая о межпланетных полетах. Белокурый молодой человек не потащит на плече свою первую жидкостную ракету на маленький испытательный полигон под Берлином. Седовласый конструктор не вытрет украдкой слезы радости, когда могучий носитель “Сатурн-5” отправит в полет к Луне первую пилотируемую экспедицию на “Аполлоне-11”.</p>
<p>
Чеслав Сэмюэль Волянецкий опустился на правое колено и аккуратно положил фото в рамке на лунный грунт. Мальчишка в матроске взирал полными удивления глазенками на антрацитово-черное небо, на палящее Солнце и наполовину затянутый облаками шар Земли.</p>
<p>
Чеслав Волянецкий провел пальцами в перчатке скафандра по фотографии и одними губами прошептал:</p>
<p>
- Прости…</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
4</p>
<p>
Он проснулся резко и внезапно. Вскинулся всполошено, отбросил одеяло, сел на кровати, опустив ноги на пол.</p>
<p>
Раннее утро. Часов пять, не более. Фонари на улице еще не потушили. Зеленовато-желтый свет проникает в комнату через окошко, отпечатывается на потолке трапецией с размытыми краями.</p>
<p>
Какой странный сон ему приснился! Словно фильма из синематографа. Разве что в цвете и со звуком. Гм, никогда раньше такого не снилось.</p>
<p>
Сначала он беседовал в этой комнатушке со странным пришельцем в серебристых одеждах. Волянецкий, кажется? Да, да, Чеслав Сэмюэль, вспомнил! Русский, это при такой-то фамилии и имени, надо же…</p>
<p>
Потом он вдруг перенесся примерно лет на двенадцать вперед. Сделался инженером и военным. Но на мир смотрел как-то странно. Словно он – вовсе и не он, а кто-то рядом. Прапорщик Клим Ворошилов, ага! Чудно… Снаряды остроносые, “Катюша”… Гм, а вот хоть сейчас можно все нарисовать прямо в чертежах, по памяти! </p>
<p>
А потом он уже стал самим Чеславом Волянецким, будто переселился в его тело. Луна, “Святая Екатерина”, Леонтьев и Макарин, фотокарточка Вернера фон Брауна на сером лунном песке…</p>
<p>
