К сожалению, до Хабаровска доехало не всё, открытая платформа всё-таки, места дремучие, не обжитые, на поворотах поезда сбавляют скорость…эх, не предупредил Резо, а местные в тайге не дремлют. Порастащили унитазы по своим делянкам. Теперь, средь первозданной красоты, в туалет с комфортом ходят.

В Хабаровске я созвонился со старым знакомым – Изей Шнайдером. Он, кстати, тоже знает Ирку, она его шестая настоящая любовь, но для Ирки Изя стал уже седьмым. А я, кстати, ходил у неё четвертым, успел на три кавалера пораньше. Какое было время… Молодость.

Разговорились по телефону, вспомнили Иркутск. Изя имеет управлять Газелью и возит во Владивосток женские прокладки совместного Российско-Китайского предприятия. Места в кузове мало, и Изя сделал четыре ходки за четыре унитаза. Тут, честно признаюсь, нам очень повезло. У Изи работал тесть в порту – Мойша Яковлевич. За два унитаза он сумел договориться с ледоколом и ещё за два оформить бумаги. Попросил три унитаза за то, что выбил место в контейнере, но, когда всё загрузили, не влезло пять. В любом случае выручил, а наш груз поплыл по новому северному пути и даже видел Америку.

Через месяц ледокол пришёл в Мурманск, но унитазы не разгружали целую неделю – документы полностью отсырели, пока наш груз бороздил Ледовитый океан. На таможне нам объявили, что унитазы китайские. Взяточники! Еле отбился за десять штук. Пришлось звонить моему корешу Горбыкову, он сейчас о-го-го как высоко в Мурманске сидит. Но молодость мы проводили вместе, в Иркутске. Он нас с Иркой и познакомил. Спасибо Горбыкову, очень тогда помог, не отказал в помощи и сейчас. Предлагал ему в подарок унитаз, отказывался. Говорил, что подсобил по дружбе. Еле уболтал, почти насильно заставил. Согласился взять себе, теще и шесть штук про запас, вдруг кому понадобиться. Человек он с широкой душой, никогда никому не отказывал.

Рассказал Горбыкову про Изю с Иркой, договорились встретиться.

До Питера товар довезли легко. Во-первых, груз без проблем помещался в любую машину, а, во-вторых, там с транспортом намного легче.

– Ну и где Околокукуевские толчки? – Лёва остекленевшим взором уставился на Кордона.

– Да говорю вам, на складе. Сходите проверьте. Не волнуйтесь, не потерялись. Из культурной столицы их захватил мой друг Алёша, родом из деревни Мармеладовка. У него крепкая семья, двое детей, жена Наташа. На Алёшином жигулёнке они все вместе ездили Спаса-на-Крови посмотреть, а на обратом пути он согласился помочь с доставкой.

– Посмотрел? – Лёва и Плывунов задали вопрос синхронно, как приветствие на параде.

– Сказал, что нет. Храм весь в лесах строительных стоит.

– Я так понимаю, ты с ним тоже расплатился бартером?

– Конечно! Денег то нет.

И отдел закупок, парализованный услышанной историей, отчалил на склад искать унитазы.

В полукруге столов резвился фонтан.

Менеджеры отчаянно создавали видимость бурной деятельности. Телефоны надрывно трещали, вода стекала по серебряной рыбной чешуе, в дыму ароматных палочек висел гул трудовых разговоров.

Он и Она, молчаливые и печальные, Она в белой рубашке, Он в сером пиджаке, сидели за своими столами, в пол-оборота друг другу. Она поднимала трубку телефона и бросала взгляд на него. Он брал трубку и смотрел ей в ответ. Она клала трубку на место, вздыхала и отворачивалась. Он кидал трубку на рычаг, вздыхал и тоже отворачивался.

Так они и сидели. Брали трубку, бросали на место, вздыхали и отворачивались. Печали не было конца.

Менеджеры продолжали заниматься своими делами.

Продажник Твердынов собирал волю в кулак, чтоб совершить важный звонок. Он гипнотизировал телефон, нервно теребя руками подбородок, нос и другие выпуклые части своего волевого лица. Шлёпая сухими губами, менеджер представлял себе будущий разговор.

– Так, набираю номер, мне говорят «алло». Я тоже алло. А если они не скажут «алло»? Что делать? Так снова. Они говорят: «Компания Гордиев санузел на проводе», – а я…, да никто сейчас не скажет «на проводе». Сначала. Пропущу приветствие, откуда я знаю, что они скажут. Допустим мы уже поздоровались, спросили о здоровье родных, я расскажу им, что собираю праздничные открытки… опять не так, это мой секрет, зачем я им буду рассказывать. Лучше сразу предложить, как есть. Они берут трубку, и я: «Околокукуевские писсуары, надёжный партнёр в вашем нелёгком бизнесе». А если они обидятся на слово «нелёгкий»? А если они не используют писсуары или их надёжный партнёр – писсуары другого производителя? Нет, не подходит. Надо придумать что-то значимое. Говорят, первые секунды разговора – годы надёжного сотрудничества. Сегодня надо обязательно позвонить. Скоро заканчивается испытательный срок, а блокнот пустой. Чем же заинтересовать?

Рабочий настрой Твердынова прервал Вован, который листал автомобильный журнал «Внутреннее страдание», и назойливо показывал картинки сидящему рядом соседу.

– Хороший журнал, печатают не только о проблемах автомобилей, но и людей. Вот, послушай, что пишут. Статья называется «Счастье отвернулось»:

– Многодетной семье из села Малые Тараканы Околокукуевского района подарили микроавтобус на годовщину свадьбы. Мероприятие собрало почти всех жителей окрестных деревень. Царила праздничная атмосфера. Из районного центра приехали представители местного телеканала и репортёры околокукуевсих печатных изданий. На передаче ключей присутствовали: глава района Раскумарин Б.Б., заместитель главы по работе с проблемными семьями Вошкина В.Г., гость из Москвы и кандидат в депутаты от Околокукуевского района Свинобоков, глава сельского района…

Твердынов рядом заскулил. Вован оторвался, но через секунду продолжил:

– Официальных лиц давай пропустим, их тут колонки на четыре, – Вован послюнявил палец, – сейчас… а, вот! После передачи ключей решили разбить бутылку игристого, на счастье. Как говорится, большому автомобилю – в любое место. Спонсором народной традиции выступил вино-водочный завод Краснодарского края «Шипящий родник».

С первого раза не получилось, кузов промялся, но обычай так и не привели в исполнение. Сейчас производители автомобилей экономят, используя металл не толще, чем направление к психиатру. Чувствуешь!? Молодец репортёр! Подписывается псевдонимом Воздушный Шланг. Видит связь автомобиля и человека, ощущает душой нелёгкое время. Я и машину купил благодаря его статье.

– Бутылку-то разбили? – неуверенно спросил Твердынов.

Вован поудобнее устроился в кресле.

– Сейчас всё узнаешь, только наберись мужества, статья длинная и тяжёлая, страницы на четыре. Где мы остановились? Ага, вот!

Продолжение статьи – «Счастье отвернулось» – из журнала «Внутреннее страдание».

Доводим до читателей слово в слово.

Автор Воздушный шланг.

Бутылка не разбилась ни с первого раза, ни со второго, ни с третьего. Но не будем забегать вперёд и вернёмся к хронологии событий.

Первому слово предоставили гостю из Москвы, бывшему депутату Свинобокову. Он тяжело поднялся на вековую фанерную трибуну, с высоты которой по уверениям старожилов сам Ульянов-Ленин рассказывал тёмным жителям Малых Таракан, что победа коммунизма неизбежна.

Площадка верой и правдой служила почти семьдесят лет, пока враждебные вихри капитализма реяли над просветлёнными головами малотаракановцев.

С передней части трибуны к сельчанам обращался исторический лозунг: «Воспитаем будущее поколение, беззаветно преданное…», – конец воззвания скрывала зеленая краска.

После развала СССР тогдашний глава поселения распорядился закрасить морально устаревшие слова «делу коммунизма», так как страна воспитывала будущие поколения для чего-то другого. За двадцать пять лет с курсом определиться не смогли, и подросшие поколения Малых Таракан вдохновенно предавались разнообразным пагубным привычкам.