– Тетя! – Она вскочила, привычным движением придержав недовольно мяукнувшую дочь.
– Матвейка. Ты что раскричался?
– Тттам, там, – показывал он рукой на печь.
Анна свесила руку с лежанки в последней попытке дотянуться до дочери и внучки. Так и ушла в вечность, застыв с протянутой рукой.
– Матушка. – Не было пока боли, не было слез, только обрушилось обухом по голове осознание потери. Аксинья уже знала: все придет потом, и тянущая боль где-то близ сердца, и ночной вой, и град слез, и крики о несправедливости божьего промысла.
– Ты беги к соседям. Зайцу… Георгию скажи, что Анна ушла… Надо отца Сергия привезти…
– Я быстро, тетя… Я мигом.
Георгий Заяц не подвел, он пришел сразу, да не один, приведя с собой раздобревшую Марфу.
– Ах ты бедняженька, лапушка, – напевно запричитала та, вызвав с трудом одолимое желание прижаться к высокой груди, выплакать все ручьи печали.
– Спасибо тебе, Марфуша. Матвейка, иди к Параскеве.
– Он здесь нужен. Тошку отправим. Сейчас позову.
Полуодетая, выскочила Марфа на улицу и зычно закричала на всю округу:
– Тошка! Сынок!
Тот будто ждал зова, сразу выскочил откуда-то из-за забора, повел плечом:
– Не сынок я тебе. Что надо?
– Матушка у Аксиньи померла… Ты за Прасковьей, из новоприбывших, сходи, голубок.
– Схожу. Я не голубь вовсе.
После захода солнца Георгий привез александровского батюшку. Отец Сергий бормотал положенные молитвы над покойницей, лежащей на лавке посреди избы. Облаченная в белые одежды, Анна поражала спокойным выражением лица, ни тени боли или скорби в складках у рта, разглажен лоб, чисты уже закрытые глаза. Не успела она попрощаться с дочкой и внуками, быстро отошла в мир иной без покаяния и канона, но где-то в глубине души своей нашла умиротворение и бесстрашие перед последним жизненным испытанием.
Всю ночь отец Сергий сидел у изголовья Анны, окропляя ее святой водой, повторяя песни канона. Иногда прерывал он свое бдение, чтобы смочить водой изнуренное молитвами горло. Рядом склонила голову Аксинья, шептала слова прощания, гладила незаметно бело-синюю руку, прикрытую белым холстом. Матвейка с покрасневшими глазами сидел рядом с Аксиньей, порой закрывал глаза, бормотал какие-то молитвы – а знал ли он их слова? – отказывался уходить далеко от тетки или ложиться спать. Считал он своим долгом поддерживать в горе ту, что дала ему приют, и оплакивать ту, что быстро покинула этот мир, не успев поделиться с ним обжигающим пламенем своей любви.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
